— Не только с Брайтона и не одни наши бывшие соотечественники! Со всех сторон хотят! Просто замучили — едут и едут! Пускаются на любые ухищрения, только бы стать российскими гражданами. Уже и анекдот появился на эту тему в стихотворной форме: «Дядя Жан из Люксембурга вдруг проснулся в Петербурге! Вот какой рассеянный муж Марьи Алексеевны!» Не слышали?
Глеб вспомнил стишок, сочиненный неизвестным остроумцем, идентичный по форме, но противоположный по направленности эмиграционного потока: «Дядя Миша из Рязани вдруг проснулся в Мичигане. Вот какой рассеянный муж Сары Моисеевны». Но счел за благо его не цитировать, а в ответ на подковырку ковырнул и присяжного поверенного:
— Жанам в России предоставляют гражданство охотно, а вот Иванов встречают не так гостеприимно. Я слышал, что герою Российской империи, в смысле — кавалеру трех «Георгиев» за храбрость Ивану Ивановичу Иванову, заброшенному злой судьбиной в зарубежье, не давали Российского гражданства, пока он не пробился лично к прези… то есть к государю!
— Да, такой постыдный и прискорбный факт имел место быть! — развел руками Дмитрий Владимирович. — Но мерзавцев-чиновников, издевавшихся над георгиевским кавалером, Столыпин тогда же повесил на фонарных столбах. Отсюда и пошло известное выражение «столыпинские галстуки». А государь разогнал Первую государственную думу за то, что позорники-депутаты приняли такой идиотский закон! Это надо же было додуматься, чтобы русским в России не давать Российского гражданства! Уникальные болваны!
— Государь тоже палил по парламенту из танковых пушек? — вздрогнул Глеб.
— Из пушек по своему парламенту?! — изумился присяжный поверенный. — Да как вам такое могло прийти в голову?! Подобное можно себе представить только в состоянии алкогольного психоза! Мы своего государя не на помойке нашли! Наш милостивый император всея Великая, Малыя, Белыя и прочее, и прочее Николай Шестой никаких государственных переворотов не совершал! Он легитимный монарх! А Думу разогнал поделом и в соответствии со своим конституционным правом. Ведь у нас же конституционная монархия! И что значит «тоже палил»? Насколько мне известно, такого прецедента — расстрела из орудий собственной законодательной власти — в мировой истории не зафиксировано! Но если ваше «тоже» относится к новому закону о получении гражданства, принятому Второй думой, то да — он соответствует мировым стандартам. Например, в Израиле: предъяви доказательство, что ты еврей, и добро пожаловать в граждане. В Германии — то же с немцами. И так далее. Теперь и у нас как у всех нормальных людей.
— Да, Николай Шестой — выдающийся монарх! Не мог бы я удостоиться чести его лицезреть? — поинтересовался Глеб без особой надежды на положительный ответ.
— Насчет «лицезреть» ничего не скажу, а увидеть Николая Шестого можно. Он иногда прогуливается по Александровскому саду со своей собачкой.
— Так ни его, ни собачки не увидишь за мощными фигурами охраны!
— Нет у государя никакой охраны, только пакет и совочек для сбора собачкиных неожиданностей.
— Государь ходит без охраны?! А как же террористы?! Неужели их нет?!
— Как им не быть! Были. Но все вышли. Самих террористов и их друзей-приятелей не устраивало знакомство с обыкновенными земными девушками. Они мечтали общаться с гуриями. А их подружки сами хотели стать гуриями, и их мечты сбылись.
— Но и обычный псих может встретить и ни с того ни с сего дать чем-нибудь по голове!
— По чьей голове?
— Как по чьей?! По голове первого встречного, в том числе и по государевой!
— А вы говорите «псих»! Псих разбивает собственную голову, а если индивидуум бьет по голове чужой, а свою бережет, он не псих, а преступник. Впрочем, иногда у психиатров от долгого общения с сумасшедшими мозги тоже съезжают набекрень, что отмечал еще Чехов в своем знаменитом произведении «Палата № 6» умалишенные психиатры объявляют подобных преступников больными и считают, что их следует не наказывать, а лечить. Наша мудрая Вторая дума пошла психиатрам навстречу и приняла закон о методике лечения таких психбольных. Имеются в виду не психиатры, поскольку эти сумасшедшие считаются здоровыми, пока судом не установлено обратное. Итак, ежедневное, шесть дней в неделю, двенадцатичасовое пребывание на свежем воздухе, полезный физический труд на лесной делянке при бодрящем двадцатиградусном морозце. Вечером — таблетка. И лет через десять-пятнадцать больной выходит из лечебного учреждения как новенький! Ему и в голову не придет бить кого-нибудь по голове!
Панов какие-то мгновения, находясь в остолбенении, обдумывал услышанное, а потом спросил с оттенком недоверия:
— И государь лично подбирает… гм… собачьи неожиданности и складывает их в пакет?
— Конечно. А потом относит их в урну. Государь предпочитает воспитывать подданных личным примером. Его девиз — «Делай, как я!». Попробовал бы кто-нибудь после этого не убрать за своим четвероногим любимцем, когда сам государь это делает! Наш Николай Шестой так о себе говорит: «Я царь-гражданин! И исполняю свой гражданский долг от и до!» Положено молодому человеку служить в армии? Император, будучи еще цесаревичем, проходил срочную службу в Преображенском полку. В полковой казарме до сих пор хранится, как реликвия, кровать, на которой спал солдат-цесаревич, и тумбочка, где он хранил свою зубную щетку. Но с особым пиететом относятся к швабре, которой цесаревич драил туалет, отбывая наряд вне очереди за опоздание из краткосрочного отпуска. Напрасно опоздавший ссылался на пробки на дорогах. Унтер-офицер резко ответил: «Нужно было уезжать от папочки с мамочкой пораньше!» И влепил ему наряд вне очереди! Цесаревич без звука пошел мыть туалет. Как видите, он стойко переносил все тяготы и лишения воинской службы, не искал для себя никаких поблажек. Долгое время никто из солдат даже не подозревал, что с ними служит наследник престола. Они называли его просто Коля. А когда случайно выяснилось, кто есть кто, то в честь знаменитого предка цесаревича, говорившего о себе: «Мы, Николай Вторый», прозвали августейшего солдата «Коля Шестый».
— А не пришлось ли цесаревичу во время срочной службы страдать от дедовщины?
— Насчет цесаревича ничего не могу сказать, история об этом умалчивает. Но потом, когда на срочную службу вынуждены были пойти дети великих и просто сиятельных князей, графов, баронов и прочих высокопоставленных особ, произошел страшный скандал, связанный с дедовщиной. Высокородные новобранцы по примеру цесаревича скрывали свое аристократическое происхождение, и придурки-деды, полагая, что перед ними обычные мещане и крестьяне, издевались над ними по полной. Однажды один расшалившийся дед, развлекаясь, ударил по голове табуреткой салагу, который оказался великокняжеским сыном. Великий князь, отец пострадавшего салаги, перво-наперво пошел в военное министерство и огрел графином по голове военного министра. Потом отнял грязную половую тряпку у уборщицы, которая мыла пол, и этой мокрой тряпкой избил очаровательных заместительниц военного министра. После чего покорнейше испросил аудиенцию у своего венценосного брата Николая Пятого и там орал так, что было слышно на набережной Невы. Расходившийся великий князь кричал, что войска, которыми командует коронованный Верховный главнокомандующий, не войска, а фуфло! Если в воинских частях царит дедовщина, при первом же боестолкновении солдаты начнут стрелять не по противнику, а в спину друг другу! Государь был очень огорчен. И охранка ему донесла, что в среде генералитета поведение великого князя тоже вызвало всеобщее осуждение. Например, командующий ВМФ, как доносил секретный агент, сожалел, что своевременно не поднес военному министру презент — тяжелый позолоченный якорь. Мол, тогда великий князь воспользовался бы не графином, а двадцатикилограммовой железякой с острыми краями. Командующий ВВС и РВСН предлагал вместо графина тяжеленную ракету «воздух — воздух». Но командующий Сухопутными войсками всех перещеголял: он обещал принести в кабинет министра настоящий новый крупнокалиберный пулемет. Если взять его за ствол, а казенной частью шарахнуть по голове, никакие якоря и ракеты не понадобятся! Но особенно всех возмутила расправа князя с заместительницами министра: «Зачем князь отнял у уборщицы тряпку?! Взял бы швабру — и шваброй их, шваброй!» Обобщив все полученные сведения, государь издал манифест. Действующее военное законодательство было отменено, его разработчиков заковали в кандалы и отправили во глубину сибирских руд. Спаслись только те из этих несчастных, кто имел двойное гражданство и пребывал на ПМЖ вдали от родимой земли. Потом Дума приняла новое военное законодательство, а солдатских матерей, сыновья которых откосили от армии, а также тех, кто вовсе не имел сыновей, отстранили от руководства Вооруженными силами. Затем из музея привезли фонари, на которых Столыпин когда-то повесил мерзавцев-чиновников, издевавшихся над георгиевским кавалером. Перед строем полка и сотней телекамер зачитали новый закон, получивший неофициальное название «Закон о Столыпинских галстуках». Первым Столыпинский галстук примерил дед-табуреточник, покалечивший великокняжеского сынка. Все думали, что на этом экстраординарные меры закончатся и впредь фонари станут служить только для назидания и устрашения. Но не тут-то было! Пришлось примерить Столыпинские галстуки еще двум дедам. Они, собственно, пострадали по недоразумению: просто ничего не знали о выходе нового закона. Эти бедолаги, как и их древние предшественники, спалившие александрийскую библиотеку, не умели ни читать, ни писать, разговаривали только матом, но, конечно, не древним, а современным российским. К тому же, когда о новом законе рассказывали по телевизору, они играли в компьютерные стрелялки и ничего не слышали, да и услышав, все равно ничего бы не поняли, так как понимали только матерные слова. Но впоследствии такие недоразумения больше не повторялись, потому что вскоре все-все, даже самые тупые и дебильные новобранцы, во всех подробностях узнали про «Закон о Столыпинских галстуках». И о несчастной участи дедов-шалунов. Спасибо за это правнечеловекозащитникам! Они, не бесплатно, конечно, а за гранты, которыми их бескорыстно одаривают заграничные добрые дяди, пролили реки крокодиловых слез по невинно убиенным дедам! Рыдали, кричали, вопили, рвали на себе волосы и посыпали головы пеплом, непрерывно трещали по всем либеральным радиостанциям и телеканалам, в телешоу обличали жестокость власти и призывали эту власть человеколюбиво отменить безжалостный закон. Поэтому у наслушавшихся их новобранцев и дедов и мысли больше не возникало о баловстве с табуретками или другим инвентарем. Кому же охота примерять на собственную шею Столыпинский галстук?! Тем более что тот же закон предоставлял многие льготы и привилегии дембелям, беспорочно отслужившим и честно исполнившим свей гражданский долг. А особо отмеченным за культурное поведение во время срочной службы кроме того полагался еще и солидный бонус. Так что каждый солдат буквально изощрялся, демонстрируя сослуживцам и командирам свою интеллигентность и толерантность. С тех пор в народе так и повелось: когда, хотят похвалить достойного человека, говорят: «Он вежливый и предупредительный, как солдат срочной службы».
