Оля (приветливо): Роман, это ведь твой песик?
Роман (хмуро, высунув из-за двери только голову): Ну…
Оля (растерявшись): Вот он.
Роман (хмуро): Спасибо. Ромка! Домой.
Оля (хмуро): До свидания.
Разворачивается и быстрым шагом покидает лестничную площадку. Хозяин не делает никаких попыток остановить ее и броситься вдогонку.
Когда я вошел, хозяин меня же еще и обругал. Оказывается, я не должен бегать по соседям. А если бегаю, то не приводить их домой. А если привожу, то предупреждать заранее, чтобы он, хозяин, успел надеть что-нибудь поверх трусов и тапочек.
Последнего упрека я вообще не понял. У хозяина очень красивое тело. Не то чтобы я так считаю, я вообще ничего в человеческой красоте не понимаю. Но вот его вонючая гостья однажды сказала: «Роман! У тебя обалденное тело!» Кстати, в тот раз он тоже был в трусах. Потом, может, даже без, но этого я уже не видел — меня выперли из квартиры гулять.
Словом, хозяин обругал меня ни за что, и это подействовало отрезвляюще.
Я всю ночь не мог заснуть по причине переедания, зато все придумал и прямо с утра начал претворять задуманное в жизнь.
Во-первых, я решительно заставил хозяина гулять со мной. Чтобы не было никаких недомолвок, я взял в зубы поводок, принес его хозяину в постель и принялся лаять. Не часто — раз в пять секунд — зато очень громко. Он наивно пытался заткнуть меня сначала просьбами, потом угрозами, потом подушкой, потом тапочками. Когда метательные орудия закончились, хозяин застонал и пошел со мной.
Во-вторых, возле Олиной квартиры я затормозил и начал радостно поскуливать, тащить хозяина за собой, царапаться в дверь. Хозяин с неожиданной силой дернул за поводок и мы все-таки вышли на улицу. На обратном пути я повторил объяснения.
— Ромка! — зашипел хозяин. — Ты сдурел совсем? Полседьмого утра! Что ты выделываешь?
Я был уверен, что мой лай перебудил весь дом, поэтому аргументы хозяина показались мне смешными. Однако он снова утащил меня в квартиру.
Несколько дней я терпеливо объяснял Роману, что надо обязательно зайти к Оле. Я был так последователен и доходчив, что даже он все понял.
Как-то вечером, затащив меня в квартиру после очередного представления, хозяин разразился монологом:
— Ты думаешь, я не хочу туда в гости? Хочу! Но как я к ней пойду, если… Это ты виноват! В прошлый раз я ей нахамил… почти нахамил. Она теперь меня на порог не пустит! И вообще, а вдруг ей на меня плевать?! Ты что, хочешь, чтобы над твоим хозяином посмеялись?!
Я лег на подстилку, положил голову на лапы и изобразил глубочайшую тоску.
Роман сбавил громкость.
— Нет, правда. — сказал он. — Она такая красивая, а я программер.
— Ну и что! — удивился я. — А ты покажи ей, как ты здорово работаешь! Особенно когда на тебя по десятку монстров одновременно наваливается, а ты их в пять секунд укладываешь! Любая на такое купится!
Хозяин присел ко мне и почесал за ухом.
— Бестолковое ты животное. А тут все так сложно.
Я чуть было не возмутился, но вовремя вспомнил, что по роли я должен быть в тоске. Затих и посмотрел на хозяина большими круглыми глазами. Я, когда болел, часто на него так смотрел, и каждый раз он меня жалел и старался как-то приободрить.
— Ну что ты смотришь? — вздохнул он. — Какого черта я туда попрусь?
Он встал и прошелся по комнате.
— В кафе позвать, что ли? Пошлость какая! Кафе… кино… танцы…
Он остановился. По его лицу пробежала тень. Я насторожился. Временами я уже видел такое лицо у хозяина. После этого он обычно бросал работать интересно и начинал работать скучно — писал на экране всякие значки.
— Будем рассуждать логично! — Роман вцепился в волосы обеими руками.
Я напрягся еще больше. После этого жеста хозяин мог сорваться и всю ночь подряд барабанить по клавиатуре, заполняя экран значками. Этого сейчас только не хватало! Я на всякий случай негромко гавкнул.
— Не мешай! Она меня угостила ужином. Это женский прием. Теперь, если я применю мужской прием, это будет банально и плоско. Отсюда вывод?
Он посмотрел на меня, не извлекая пальцев из шевелюры. Я понял, что за компьютер он садиться не собирается, встал и, чтобы его подбодрить, замахал хвостом.
— А вывод, мой лохматый друг, такой! Надо применить ее же прием! Надо ей приготовить ужин! Своими руками!
Он подхватил меня на руки и чмокнул в нос.
Я обалдел. Такого хозяин со мной еще ни разу не проделывал.
Он бережно опустил меня на пол и огляделся. Я тоже повертел головой по сторонам. Все было, как обычно, по-домашнему, но хозяин отчего-то сник.
— Нет, сюда Олю приглашать нельзя. Можно, конечно, убрать…
В слове «конечно» было столько сомнения, что сразу становилось понятно — убирать тут никто не собирается.
— Продолжим рассуждать логично. Тут есть нельзя. Готовить тут, а есть там — нерационально. Следовательно, и готовить, и есть будем там. Ну что, Ромка, сходишь со мной в магазин?
Я был готов сам расцеловать хозяина, не то что в магазин с ним сходить!
Через час мы стояли перед дверью Оли. Ромка вдохнул, выдохнул и нажал на кнопку звонка.
…Пока Роман с Олей возились на кухне, я сделал неприятный для себя вывод. Оказалось, что Оля Кассандру понимает куда лучше, чем Рома — меня. Или Оля такая умная, или Роман такой… не очень умный? Возможно, все дело в том, что Каська с хозяйкой живет уже давно, а мы с хозяином еще не нащупали взаимопонимания.
Впрочем, моя обида быстро растворилась в отменном ужине.
Жаль только, что Кассандра была какая-то скучная. Ела мало, болтала неохотно, а посреди праздника вдруг взяла и уснула в углу. Я понял, что продолжать пиршество в этом случае недостойно высокого звания приличного пса. Я доел мясо, облизнулся и расположился возле Каси. Типа охраняю. Кася тут же уткнулась в мой округлевший бок и сладко засопела.
— Смотри, — шепотом сказала Оля, — какая идиллия.
— Ага, — согласился Роман тоже шепотом, — вот у них все просто.
— А у нас…
Они начали шептаться совсем тихо и убаюкали меня. Я проснулся от тишины и острого и прекрасного запаха. Он был такой тонкий, такой светлый, такой нежный, что я сначала решил, что он мне приснился. Потом проморгался и понял — не-а, все наяву.
Наши хозяева наконец целовались!
Я поспешил разбудить Касю, но, кажется, немного переусердствовал, потому что Оля с Ромой тоже очнулись и смущенно отодвинулись.
Но я не расстроился, хоть Кассандра на меня и ворчала. Я съел еще полмиски еды и уснул уже крепко.
