Мать с отцом сидели у очага в своей комнате, и девочка заметила, как они обменялись быстрыми взглядами при ее появлении. Она чувствовала, что в воздухе таится опасность, но не злость. Гилберт и Уолтер, два ее младших брата, играли на полу в кости, а няня присматривала за маленькими сестрами, четырехлетней Беллой и двухлетней Сибирой.
Мать указала на скамью, и Махелт села между родителями, освободившими для нее место. Огонь окутал ее теплом. Оконные ставни были задернуты занавесями, и мягкое сияние множества свечей из пчелиного воска делало комнату уютной и гостеприимной. От матери чудесно пахло розами, и рука, которой она приобняла Махелт, была ласковой и любящей. Пусть братья занимаются их дурацкой игрой. Родительское внимание намного лучше, особенно если ей ничто не угрожает. Махелт показалось странным, что отец держит в руках ее мягкую тряпичную куклу и задумчиво глядит на нее. Заметив, что дочь наблюдает за ним, отец положил куклу и улыбнулся, но глаза его оставались серьезными.
– Помнишь, как несколько недель назад мы навещали рождественский двор в Кентербери? – спросил он.
– Да, папа, – кивнула Махелт.
Это было чудесно – бесконечные пиры, танцы и веселье. Махелт чувствовала себя совсем большой, ведь ей разрешили общаться со взрослыми. Она сторонилась короля Иоанна, поскольку знала, что мать не любит его, но все же нашла висевшие на нем драгоценности великолепными. Сапфиры и рубины – прямиком из Сарандиба
[1]
, так сказала ее кузина Эла.
– Ты помнишь Гуго Биго?
– Да, папа.
Внезапно лицо девочки раскраснелось. Она взяла куклу и сама принялась теребить ее. Гуго был взрослым, но танцевал с Махелт в хороводе, сжимая ее руку и ведя девочку сквозь цепочку. Позже он устроил игры в жмурки и в камешек для младших детей и сам охотно в них поучаствовал. У него был сильный певческий голос и улыбка, от которой у Махелт сосало под ложечкой, хотя она не знала почему. Однажды он станет графом Норфолком, точно так же как Уилл станет графом Пембруком.
– Родители Гуго ищут для него подходящую жену, – произнес ее отец. – Мы с твоей матерью считаем, что Маршалам и Биго не худо бы породниться через брачный союз.
Махелт заморгала. Она ощущала жар очага, руку матери на талии. Перебирая пальцами кукольное платье, Махелт посмотрела на отца. Если закон это позволяет и Господу это угодно, она выйдет за Гуго.
Девочка знала, что ей предстоит сделать хорошую партию ради блага семьи. Это ее долг, и она с гордостью его исполнит, но никак не думала, что все случится подобным образом – в самый обычный день, после шутливой стычки с братьями. Тут у нее засосало под ложечкой.
– Речь идет только о помолвке, – заверила мать. – Ничего не изменится, пока ты не повзрослеешь, но твой отец должен сделать предложение уже сейчас.
Облегчение, которое Махелт испытала при мысли, что не выйдет замуж незамедлительно, тут же сменилось любопытством.
– Почему вы должны сделать предложение сейчас, папа?
Серьезно посмотрев на дочь, он заговорил как взрослый со взрослым:
– Потому что, Матти, я хочу укрепить наш союз с графом Норфолком. Он могущественный и знатный человек, поместья его процветают. Роджер Биго знает законы нашей земли лучше, чем кто бы то ни было, а его сын – достойный юноша. Он всегда сможет защитить тебя, а для меня это важно. Если мы не сделаем предложение сейчас, граф не станет ждать. Есть другие знатные семейства, с которыми Биго могут породниться. Я считаю, что Гуго – лучший жених для тебя.
Махелт крепче вцепилась в куклу, но не потому, что расстроилась. Девочка размышляла: Уилл был обручен с пятилетней Элис де Бетюн. Кузина Махелт Эла, графиня Солсбери, вышла замуж за Уильяма Длинный Меч, когда ей было всего десять лет. А Махелт уже почти одиннадцать!
– Мне нравится Гуго Биго, – заявила она, болтая ногами.
Графиня Ида ей тоже нравилась – она подарила ей на Рождество эмалевую брошку с красными и синими цветами. А отец Гуго, граф Роджер Норфолк, всегда носил великолепные шляпы.
– В таком случае я рад, – произнес отец, – и очень горжусь тобой. Я сделаю предложение, и поглядим, что из этого выйдет.
Его одобрение воодушевило Махелт. Отец обнял ее, и девочка оставила куклу, чтобы изо всех сил обнять его в ответ. Он притворился, будто кашляет от ее крепкой хватки, но после издал совсем другой звук и, морщась, отстранился:
– Малышка, что ты делала? Что это за запах?
Махелт попыталась изобразить равнодушие:
– Это всего лишь мазь, которой псарь Том врачует гончих, если они поранятся.
Отец поднял брови:
– И как же она оказалась на тебе?
Махелт заерзала:
– Уилл велел мне защищать замок от нападения, но быть рыцарем и скакать на Эквусе не позволил. – Ее глаза вспыхнули. – Он сказал, я должна быть француженкой, а потом рассердился и ускакал, потому что проиграл.
Махелт скрыла мимолетную дрожь при воспоминании, как брат сказал, что на самом деле проиграла она. Это было неправдой.
– А мазь?
– Мне больше нечего было бросать. – Махелт выпятила подбородок. – Иначе они взяли бы меня в плен и потребовали выкуп.
Отец отвернулся и потер лицо рукой. Когда он снова посмотрел на Махелт, лицо его было строгим.
– Ты понимаешь, что Тому теперь придется делать новую мазь, а для этого нужно подождать, пока мы зарежем кабанчика и добудем сало? Травы тоже придется поискать.
Махелт теребила кончик косы.
– Простите, папа… Я готова помочь ему. – Девочка подумала, что это будет забавно – подбирать и смешивать ингредиенты. Лучше, чем шить в беседке.
Отец поморщился:
– Пожалуй, хорошо, что между твоей помолвкой и свадьбой еще достаточно времени.
– Я не стану ничего бросать в своего мужа, – заверила Махелт.
– Рад это слышать, – чуть сдавленным голосом ответил отец. – А теперь иди и как следует вымой руки, а потом мы поджарим немного хлеба на огне.
Махелт вскочила со скамьи и поспешила исполнить приказ, радуясь, что так легко отделалась. К тому же она умирала от голода.
– Она еще совсем ребенок, – позже прошептал Уильям Маршал жене, когда они, собираясь лечь спать, смотрели на спящую дочь.
В тусклом свете свечи ее густые каштановые волосы отливали красным, к груди девочка крепко прижимала куклу.
Но, прежде чем свет успел потревожить сон Махелт, Изабелла увлекла мужа в спальню.
– Вы должны были принять решение, и это верное решение.
Уильям Маршал сел на край кровати и потер лицо.
– Роджер Биго – наш друг, но в первую очередь он будет преследовать собственные интересы… Как поступил бы и я на его месте.
