Тюрьмы он не боится!
— Не боится, говоришь! — сверкнул глазами Василий Семенович. — А если его взять, да и отправить прямиком в колонию для педерастов! Там уж из него мигом бабу вылепят!
Артамонов отрицательно покачал головой:
— Это не выход! Такое решение нам может обойтись очень дорого.
Если сейчас бунтуют все тюрьмы Москвы, то послезавтра поднимут восстание все лагеря от Воркуты до Магадана! Такая инициатива может больно ударить по нас всем, можно и погон лишиться. За своего смотрящего блатные в отместку перережут в колониях всех педерастов.
— Может, все-таки подскажешь, Кирилл Сергеевич, куда бы нам его ненадежнее упрятать, — с некоторой иронией посмотрел на Артамонова Василий Семенович.
Артамонов слегка приоткрыл дверь и посмотрел на сидящего на стуле Варяга. От предложенной еды он отказался, хотя перед ним на низком столике в мелких тарелках лежала нарезанная колбаса и несколько бутылок пива. Брезгует, стервец! Генерал неслышно прикрыл дверь и вернулся к ходу совещания:
— Я полагаю, Варяга надо запрятать в тайгу. Есть недалеко от Читы одно неплохое место. Начальником зоны там подполковник Шунков Глеб Игоревич.
Держит лагерь, во! — потряс он в воздухе могучим кулаком. — Мне даже представить трудно, чтобы в его хозяйстве случился какой-нибудь бунт. Толковый командир. Мне думается, повышать его надо!
— Если справится, повысим!
— Значит, говоришь, под Читой? — размышлял крепыш.
Сам Василий Семенович предпочел бы, чтобы Варяг исчез навсегда где-нибудь между Мугаджарами и Байкалом. Такую операцию совсем несложно осуществить технически — разве не случаются во время конвоирования побеги?
Однако министр, напуганный вспышкой неповиновения, опасался, что со смертью Варяга может случиться нечто худшее, а потому велел сопровождать Варяга под усиленной охраной и оберегать так же тщательно, как самый нужный груз. Василий Семенович взглянул на электронное табло, висевшее над самой дверью. Через два часа и пятнадцать минут он должен докладывать министру о принятом решении.
— Чита — это хорошо, места там глухие, звериные, — протянул он в раздумье. — Будем надеяться, что Варяг не сразу оттуда выберется…
— Если выберется вообще, — многозначительно сказал Кирилл Сергеевич.
Калистратов понимающе качнул головой:
— На зоне всякое может случиться: кого бревнами задавит, кто под пресс попадет, а кто и под бензопилу угодит.
— А кто и просто так умрет… От болезни!
— А не спросить ли нам самого Варяга, куда бы ему хотелось направиться? — неожиданно предложил Артамонов.
Калистратов улыбнулся:
— А почему бы и нет? Зоны и тюрьмы он знает не хуже нас с вами, а может быть, даже где-то и лучше, так что сможет чего присоветовать. А потом, играть сейчас в демократию очень модно. Не удивлюсь, если со временем заключенные будут избирать себе начальника тюрьмы. — Калистратов не скрывал, что идея ему понравилась, почему бы не поиграть в видимое благородство с известным вором? Ведь на Руси всегда ценилась последняя воля арестанта.
Открыв дверь, Калистратов вышел первым, увлекая за собой остальных генералов.
— Игнатов, ты не составишь нам компанию? Прогуляемся?
Варяг удивленно посмотрел на генералов, перевел взгляд на майора, застывшего с автоматом в руках.
— Не часто генералы приглашают вора совершить променад, — озадаченно хмыкнул он.
— А ты, Игнатов, остряк, — произнес Калистратов, улыбаясь.
— Посидишь с мое, начальник, тоже остряком станешь, — недобро сощурился Варяг.
— Думаю, что не дождешься, — усмехнулся генерал.
— Как знать, у нас в России зарекаться не принято… — прищурил глаза смотрящий. — Твои-то меня в спину не пристрелят, когда мы выходить станем? — показал он глазами на омоновцев, стоящих в дверях. — А потом спишете на попытку к побегу. Мне такой расклад знаком.
Кирилл Артамонов перешагнул через порог и широко улыбнулся:
— Зона тебя сделала не только остряком, но еще и очень недоверчивым человеком. А может быть, ты и был таким, а, Владислав?
— Как же мне быть доверчивым, если половину жизни пришлось общаться с такими, как ты? — Варяг в упор посмотрел на него.
В этот раз улыбка Калистратова была злой:
— Вижу, что здорово мы тебе характер подпортили, Варяг.
Их подопечный был с норовом. Но это даже к лучшему, всегда интересно работать с крепким человеческим материалом. Если все это правда, что о нем говорят, то он представляется незаурядной личностью. Ему бы генералом быть, армиями командовать, а он по зонам ошивается.
— Правду говорят, что ты несколько языков знаешь? — искренне полюбопытствовал Калистратов.
— Хочешь проверить? Говори, на каком языке тебя следует послать, — процедил сквозь зубы Варяг.
Стоящие рядом генералы дружно и беззлобно расхохотались. Если бы не знать, что среди генералов находится вор в законе, можно было бы предположить, что встретились старые добрые приятели, чтобы поговорить о пустяках. Калистратов нахмурился, шутка ему не понравилась, но совладать с собой он сумел и коротко бросил:
— Хорошо… Убедил! Но крепче русского мата никак не скажешь.
С базы вышли впятером: Артамонов, Калистратов и Варяг, удалились немного вперед, а двое генералов поотстали на несколько шагов и о чем-то весело беседовали. Время от времени их дружный хохот сотрясал сосновый лес, заставляя насторожиться ручных белок, которые, словно кошки, без конца перебегали дорогу.
— В Москве оставить мы тебя не можем. Куда бы ты хотел отчалить, Варяг? — спросил Калистратов.
— Честно? — вскинул брови Владислав.
— По возможности, — улыбнулся Калистратов.
— Мне этот разговор напоминает одну притчу… Что я могу сказать?
Куда родина прикажет, туда я и поеду, — в голосе Варяга проскользнула ирония.
— С такими способностями, как у тебя, ты в любой дыре не пропадешь, — едко заметил генерал.
— Кроме способностей, у меня еще имеется и корона! Я — вор в законе! Так что, где бы я ни находился, братва для меня всегда шконку подберет поприличнее, а на большее я не претендую. — От слов Варяга так и веяло самоуверенностью. — И вообще, я удивляюсь вам, господа, а не рано ли вы меня захотели упрятать? Разве против меня выдвинуто какое-то обвинение? Или, быть может, уже состоялся суд?
— Не паясничай, Варяг, ты же серьезный человек, — попробовал оборвать смотрящего Калистратов. — Твои грешки всем известны. Сейчас в России не найти газеты, которая про них не написала бы. А потом, разве не ты смотрящий по России?
Варяг горько хмыкнул:
— А разве в России запрещены общественные организации?
