Книга Fuck'ты, страница 39. Автор книги Мария Свешникова

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Fuck'ты»

Cтраница 39

Спустя пару часов мне позвонила Жанна и попросила встретиться в «КофеТуне» на Смоленской. Ее голос был жесток и нежен одновременно.

На тот момент я дописывала пятидесятую страницу Кириной жизни. Я не знала, как жить дальше, видимо, поэтому и не переворачивала листы календаря.

Я приехала раньше минут на двадцать. Села на дальний диван, взяла в руки серебряную кожаную подушку и стала наблюдать, как уборщица буквально вылизывает стеклянную перегородку, темно-зеленую, с орнаментом в стиле постимпрессионизма.

Жанна вошла, широко раскинув стеклянные двери и, улыбаясь, села за стол.

— Алек мне во всем признался! — радостно выпалила швабра.

— О, господи! Только этого сейчас и не хватало!

— Нет, ты не переживай, больно было месяц назад. А сейчас мне стало легче, и я простила.

— Нас больше не будет. Я тебе не говорила, но мы поставили точку в отношениях. Такая жирная точка.

— А ты его любишь?

— Я хочу запомнить его таким. У нас не было перспектив. Мы слишком все загнались, — я впервые заплакала, без истерик, просто выпустила слезы. — Слушай, а ты ему про нас рассказала?

— Очень хотелось, но не стала! Тогда и он будет думать, что все поражено вирусом лжи!

Вирус лжи! Мне все больше нравится эта швабра. Сейчас, когда все немного улеглось и я могу смотреть ей в глаза, жутко хочу, чтобы в этом мире были хотя бы одни человечные отношения, чтобы хоть кто-то занимался всем известным процессом под трогательным названием «доверие»!

— А ты ему изменяла?

— Только с тобой, но это не считается.

Вот так два человека, ненавидевшие когда-то друг друга до смерти, сидели рука об руку, касались носами туфель и больше ничего не делили.

— А как он тебе рассказал?

— Утром поднялся ко мне на работу. Я сразу поняла зачем. Мы молча приехали в «Сантори». Сказал, что надоело врать. Но он не просил прощения, не клялся в вечной любви, просто потребовал принять как часть прошлого.

— Вряд ли он боялся того, что всплывет. Во мне он уверен был.

— Да, я знаю.

— И что делать будешь?

— Жить!

Я собиралась делать то же самое. Но тот факт, что для Романовича я — прошлое, меня задел, да так больно, что, казалось, глаза налились океаном, соленым и жгучим, видимость нарушилась, и реальность расплылась в бескрайнюю лужу отчаяния.

Я помню, как пару лет назад увидела на Жанне такую же шаль, как у меня: черную, простую, но с одной деталью — в угол широкого полотна был вшит брелок Moschino. Черные шали продавались во всех магазинах — мы делали схожий выбор. Влюбленные в одного закрытого и темного, как шаль, человека, мы и были этими брелоками. Она оковами, я замком, охраняющим нашу связь.

Мы обе ломали головы, компьютер и базы МГТС, пытались понять, что он чувствует, какие дома проезжает, добираясь до шестиэтажного здания в переулках Таганки. На какой этаж поднимается.

На пятый. Каждый вечер он поднимался на одну и ту же высоту над уровнем моря. В любом случае. Бурлящая пена притягательности жизни Жанны не давала покоя — нет, это была не зависть. Он представлял мне ее дурой, с осторожных слов Алека и создавался образ швабры. Романович рассказывал, что она пользуется версией ICQ 2001 beta с ограниченным набором смайликов, а на ее десктопе маячила иконка qip, с помощью которого возможно удалить себя из чужого контакт-листа и проверять статус интересующих юзеров на инвиз. Я удаляла себя из контакт-листа Алека раз шесть. Мы с Жанной пользовались одинаковыми приемами, а он не замечал этого или не хотел замечать.

Если бы Алек хоть на минуту оставил меня рядом с компьютером — я бы вцепилась в системный блок руками и пустилась наутек с его тайнами, сама бы стала пентиумом 4 и осталась с ним навечно — до появления более усовершенствованного процессора.


Не думала, что будет так больно. Так, что выдыхаемый воздух, казалось, навеки покидает легкие, и это — последнее прерывистое дыхание, дохлое такое, неживое. Рыдая и сморкаясь, набрала Линде, к которой я так привязалась, что скоро не смогу без нее засыпать.

— Думаю, как Романовича вернуть, зная, что не верну. Вот такая абсурдная дурость. Чувствую себя котом из фильма «Завтрак у Тиффани».

— Смирись. Тебе ничего другого не остается. Он дал тебе понять, ты — ему. Сейчас никто никому не поверит.

— Линд, мне кажется, я села на рейс «Москва — ад» первым классом. Это конец?

— Конец чего? Для того чтобы был конец, нужно начало. А ничего, по сути, и не было. Потому что никто из вас не решился ни на что. Именно поэтому и осталось столько вопросов.

— Ты права.

Отношения, которых не было. Хороший был сон — длиною в трехзначное число дней. Это была та правда, на которую хотелось закрыть глаза.

Я ехала в такси, и заиграла песня Robert Miles «Fable», я позвонила Максу и попросила рассказать мне сказку, и внимала каждому лживому слову, осознавая, что с нами этого уже не будет. Никогда.

Blowjob — is not a job!

Я вернулась домой, где меня ждал Марецкий. Он прочитал то, что я написала, и был вне себя от ярости. Он просто еще не знает, что на самом деле я пишу свою историю. И что я вырвала последние три страницы из Кириного дневника и отдала их в институт в конверте. Я их до сих пор не читала. Все смешалось в омерзительном мерзопакостном абсурде.

— Слушай, а если я откажусь, что ты со мной сделаешь?

— А где гарантии, что ты будешь молчать?

— Я же все равно не смогу ничего доказать.

— А ты знаешь, что через пару лет со своими способностями будешь ездить на Lamborghini DIABOLO!

— Хотя бы до «Феррари» дотянуть.

Если для того, чтобы выпутаться из этой ситуации, надо сесть за механику, я даже под нее лягу и буду ковыряться голыми руками в карбюраторе, обжигаясь.

— Что тебе не понравилось в дневнике?

— Это наши с тобой отношения, они прекрасны, с Кирой все было жестче, взрослее.

Даже я за эти отношения повзрослела на полжизни, второе ухо покрылось налетом свежего дерьма, и куда жестче и взрослее, я не понимала.

— Ты забрал у меня дневник, как я могу знать?

— Я привезу его.

Дневник требовал экспрессии и эротики. Я набрала в Яндексе blowjob, и он выдал мне с десяток порносайтов. Я смотрела одно видео за другим, пока не наткнулась на знакомое лицо. Алина. И двое мужчин лет двадцати пяти. Дело происходит в детской комнате — по краям кадра игрушки и учебники за восьмой класс. Мужчин двое — один наклонил ее и сзади вошел, другой, держа за волосы, заставил делать минет.

Я схватила телефонную трубку и начала набирать «02». Но что скажут менты? Именно они облапали ее на заднем сиденье милицейского форда.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация