– Вы-таки приехали? Вот здорово, – обрадовался Хоскинс, когда Дандридж протиснулся к нему через толпу гостей. – Что будете пить?
Дандрядж попросил джин с тоником. Пиво ему сегодня уже в горло не лезет. Вокруг дюжие субъекты громогласно разглагольствовали о коварных лунках на третьей дорожке и водных преградах на пятой. Дандрндж к этой болтовне даже не прислушивался. Вернувшийся Хоскннс принес ему джин и представил некоего мистера Снелла.
– Приятно познакомиться, сэр, – добродушно прогудел мистер Снелл в пышные усы. – Ну, как ваша партия?
Дандридж не любил, когда незнакомые люди заговаривают с ним о политике. Он думал было осадить бесцеремонного типа, но вместо этого сдержанно ответил:
– Более-менее.
– Никак, проиграли? Так вы в гольфе новичок? Не беда, обвыкнете. Все мы когда-то только начинали.
Мистер Снелл побрел прочь, а Дандридж двинулся в другую сторону. Озираясь на испещренные красными прожилками физиономии мужчин и крашенные хной шевелюры женщин, он клял себя на чем свет стоит. Дернул его черт сюда прийти! Если в здешних краях это, как уверяет Хоскинс, самые влиятельные люди, пусть он сам с ними и якшается. Дандридж выбрался на террасу и с ненавистью уставился на лужайку для гольфа. Вот допьет джин – ив гостиницу. Он залпом выпил свой стакан и уже собирался уйти с террасы, как вдруг рядом с ним раздалось:
– Вы в бар? Тогда захватите и на мою долю.
Услыхав этот тихий, вкрадчивый голосок, Дандридж обернулся. На него смотрели знакомые миндалевидные глаза. Ему мгновенно расхотелось уезжать. Он сходил в бар и принес два стакана.
– Как они надоели с этими разговорами, – посетовала незнакомка. – Вам очень нравится гольф?
Дандридж ответил, что вообще в него не играет.
– Я тоже. Скучная игра. – Незнакомка присела и положила ногу на ногу. Ножки у нее были прелестные. – Спортсмены не в моем вкусе. Я предпочитаю интеллектуалов. – Она одарила Дандриджа улыбкой. – Меня зовут Салли Боулз. А вас?
– Дандридж, – представился Дандридж и уселся так, чтобы получше видеть ножки незнакомки.
Через десять минут он принес еще два стакана. А через двадцать минут – еще два. Он уже не раскаивался, что пришел в клуб.
Мисс Боулз рассказала, что приехала погостить к дяде. Сама она тоже из Лондона. Работает консультантом в салоне красоты. Дандридж ввернул, что это сразу видно. Мисс Боулз пожаловалась, что в этой глуши можно умереть со скуки. Дандрвдж ее поддержал и пустился на все лады восхвалять прелести столичной жизни. Слушая его монолог, мисс Боулз не сводила с него манящих миндалевидных глаз. В сгущающихся сумерках Дандридж любовался ее ножками, а она то клала правую ногу на левую, то левую на правую. Наконец Дандридж предложил выпить еще по стаканчику, но мисс Боулз вызвалась сходить в бар сама:
– Теперь моя очередь. И к тому же мне надо попудриться.
Она удалилась, а Дандридж остался сидеть на террасе, млея от восторга. Когда мисс Боулз вернулась, вид у нее был озабоченный.
– Представляете, дядя уехал, а меня забыл, – сообщила она. – Должно быть, решил, что я уже вернулась домой. Может, вы меня подбросите, если вас не затруднит?
– Затруднит? Да что вы! За счастье почту. – Дандридж приложился к стакану. У напитка оказался необычайно горький вкус.
– Ой, извините, я принесла кампари, – спохватилась мисс Боулз, но Дандридж ее успокоил: ничего страшного. Допив вино, они спустились с террасы и направились к автостоянке.
– Вечер прошел просто замечательно, – сказала мисс Боулз, забравшись в машину Дандриджа. – Разыщите меня, когда вернетесь в Лондон.
– С радостью. Мне бы хотелось узнать вас поближе.
– Это я вам обещаю.
– Вы не шутите?
– Зови меня на «ты», – проворковала мисс Боулз и нежно прильнула к Дандриджу.
– Ах, Салли, – начал Дандридж, но вдруг на него накатила смертельная усталость. – Мне действительно хочется узнать тебя поближе…
– Узнаешь, зайчик, узнаешь. – Мисс Боулз выхватила из ослабевшей руки Дандриджа ключ от машины. Что было дальше, Дандридж уже не помнил.
Между тем в Лондоне в квартире миссис Фортби происходило следующее. Сэр Джайлс навзничь лежал на кровати, а миссис Фортби стягивала его ремнями. Время от времени сэр Джайлс для вида легонько отбрыкивался и хрипло хныкал, однако миссис Фортби была неумолима – по крайней мере, внешне. По замыслу сэра Джайлса, ей как раз была отведена роль неумолимой истязательницы, и она старалась изо всех сил. Увы, роль никак ей не давалась: миссис Фортби, добрая душа, не имела привычки связывать и пороть кого бы то ни было – по своим убеждениям она была противницей телесных наказаний. Именно из-за своих передовых взглядов она и согласилась ублажать сэра Джайлса. «Раз бедняжке это в радость, как я могу сказать „нет“?» – оправдывалась она перед собой. И все-таки говорить ему «нет» ей приходилось частенько – этого требовал мучительный обряд, придуманный сэром Джайлсом. Но в полумраке и добрейшая миссис Фортби сойдет за свирепую садистку, тем более что силой ее Бог не обидел, а костюм она носила так, что поневоле поверишь. Костюмов было несколько. Сегодня она предстала перед сэром Джайлсом в обличье Женщины-Кошки, мисс Дракулы, Жестокой Любовницы, Подвергающей Испытаниям Беззащитную Жертву.
– Нет-нет-нет, – скулил сэр Джайле.
– Да-да-да, – твердила миссис Фортби.
– Нет-нет-нет.
– Да-да-да
Миссис Фортби насильно раздвинула ему челюсти и сунула в рот надувной кляп.
– Нет…
Поздно. Миссис Фортби надула кляп и оглядела сэра Джайлса с плотоядной улыбкой. Литые груди нависли над ним зловещей тяжестью, руки, затянутые в перчатки…
Миссис Фортби вышла в кухню, поставила чайник и, дожидаясь, пока он закипит, принялась задумчиво грызть диетическое печенье. Временами ее брала досада оттого, что сэр Джайлс бывает у нее лишь наездами, и она мечтала хоть немного укрепить их отношения. Надо будет с ним поговорить. Она сполоснула заварной чайник, бросила в него сразу три пакетика с чаем и залила кипятком. В конце концов, годы-то летят. А как было бы славно стать леди Линчвуд! Она огляделась: куда это запропастилась крышка от чайника?
Связанный сэр Джайлс еще немного побарахтался, затих и стал в блаженном изнеможении дожидаться своей жестокой любовницы. Ждать предстояло долго. Но в промежутках между пароксизмами страсти в голову опять лезли мысли о Дандридже. Лишь бы Хоскинс не напортачил. Беда с этими подчиненными: того и гляди подведут. Сэр Джайлс предпочитал улаживать свои дела без посторонней помощи, однако в этом случае он счел за благо оставаться в тени: слишком уж многим он рискует. Сперва кнут, потом пряник. Интересно, во что ему обойдется этот пряничек. Две тысячи? Три? Четыре? Дороговато. Да еще Хоскинсу пять тысяч. И все же игра стоит свеч. Зачем мелочиться, если взамен он получит сто пятьдесят тысяч фунтов? И сумеет насолить леди Мод. Ох, и взъестся она, когда узнает, что автомагистраль все-таки пройдет через теснину. Так ей, подлюге, и надо. Но куда это провалилась миссис Фортби? Чего она там копается?
