Леон полагал, что современное правительство было бесполезным сейчас и будет бесполезным всегда. Он считал, что битва за будущее человечества свершится на улицах города.
Но, вцепившись в свой бутерброд с ветчиной, Леон внезапно узрел альтернативное будущее в параллельной вселенной, где ведущий политик говорил стране именно то, что страна хотела услышать, — об иммиграции, союзах, законности и порядке, подсчете пенни и сетчатых занавесках.
Никаких тебе вопящих скинхедов, зиг-хайлей и нацистских грез. Ничего столь возмутительного и непримиримого. Просто основное течение иного типа, подминающего все и вся. Леон мог поспорить, что и папа Руби был бы рад подписаться под обладательницей голоса, который был одновременно льстивым и искренним, голоса, который, казалось, был просто создан для того, чтобы обращаться к стране. И как же Леон этого не предвидел? Как же он мог быть настолько слеп? И вот тут-то у Леона появился лишний повод для беспокойства. Потому что в кафе вошел Джуниор, а за ним — его пособники.
В лучах утреннего света Дэгенхэмские Псы являли собой гротескное зрелище. Грубый самодельный пирсинг — все эти булавки, торчащие в носу, губах и щеках, целый ассортимент пятен от пива, кровавых клякс и комков грязи на их безрукавках и смазанный макияж на глазах. В ослепляющем свете раннего утра татуировка под правым глазом Джуниора выглядела так, словно ее нарисовала мартышка раскаленным железом.
Кафе было заполнено строителями — они набивали животы плотным завтраком перед тем, как отправиться на работу. Крепкие мужики, которые могли позволить себе поржать над фриками, в последнее время разгуливающими по улицам города. Но даже строители уткнулись в свои яичницы и зарылись носами в бульварные газетенки, когда на пороге появились Дэгенхэмские Псы.
— Мне не нужны проблемы, — заявил толстый фанат Мэгги Тэтчер за прилавком, и это прозвучало как угроза бармена в «Вестерн уорлд».
— На улицу, — приказал Джуниор.
Леон медленно поднялся со стула, оставив нетронутым бутерброд с ветчиной, и вышел за ними из кафе. Никто не осмелился даже взглянуть на него. Проклятый человек.
На улице Джуниор развернулся к Леону лицом. Псы толпились по левую руку от него, Псы выстраивались по правую — кошмарное братство уродов, заклятых врагов металлоискателей. Джуниор обхватил Леона руками за голову, почти любяще, а затем схватил его за уши. Затем ударил его лицом в лобовое стекло стоящей поблизости машины. Шок был сильнее боли, хотя боль, казалось, росла с каждой секундой. Вероятно, у Леона был разодран лоб, и что-то теплое и влажное стекало по его бровям. Когда голову Леона выдернули обратно, он увидел, что его физиономия впечаталась в стекло весьма красивого автомобиля — золотистого хромированного «бьюика» с хвостовым акульим оперением и пестрым черно-белым салоном. Как из песни Бадди Холли, подумал он. Такой автомобиль мог купить Элвис с первого гонорара, полученного им от Сэма Филлипса. У Леона было такое ощущение, словно какая-нибудь кобыла лягнула его в голову копытом.
— Вы меня забавляете, — процедил Джуниор, все еще сжимая уши Леона. — Все вы, вшивые интеллигенты из «Газеты». Бунтари-кастраты! Значит, у меня нет яиц, так ты полагаешь?
— Я выражался метафорически, — выдохнул Леон. Боль, невероятная и все усиливающаяся боль осложняла мысленный процесс.
Джуниор не выглядел убежденным.
— Считаешь, ты можешь говорить все, что тебе вздумается, и возмездия не будет? Ты считаешь, что это некий студенческий дискуссионный клуб? Ты считаешь…
Из ниоткуда раздался писклявый голос:
— Ты считаешь, это твоя машина, приятель?
Джуниор повернулся к говорящему, не ослабляя хватку на ушах Леона. Перед ними стоял самый огромный Тед из всех, которых когда-либо видел Леон. У Леона отвисла челюсть. Он узнал его. Это был сам Титч, гигантский зверь среди тедди-боев.
Титча окружал десяток его племенных собратьев с жирными зачесами на головах — молодые свирепые Теды в самом расцвете сил. Все как один, они примерялись к Псам.
— Что? — Джуниор был сбит с толку.
У Титча был на удивление мягкий голос. Как у Элвиса, поющего один из своих благочестивых гимнов, подумал Леон. Как в «Будет мир в долине», вероятно.
— Я сказал: это твоя машина, приятель?
Титч произнес это очень благоразумным тоном, указывая на лобовое стекло золотистого «бьюика». Леон оставил на стекле кровавый отпечаток.
Джуниор покачал головой.
— У меня автобус, — ответил он, — Это не моя машина.
Гора по имени Титч кивнула, казалось, вполне удовлетворенная ответом. Титч повернулся к своим друзьям и улыбнулся им жуткой улыбкой, а затем снова посмотрел на Джуниора. И заревел:
— Я знаю, что это не твоя машина, ты, тупица татуированный! ПОТОМУ ЧТО, МАТЬ ТВОЮ, ЭТО МОЯ МАШИНА!
А затем Титч отвесил мощный хук правой рукой, и, взмыв на воздух, Джуниор распластался на тротуаре. Джордж Форман, избивающий Джо Фрэзиера, подумал Леон. Он вспомнил удар, который оторвал Джо от пола той жаркой ночью на Ямайке. Джуниор наконец отцепился от его ушей.
С мгновение Титч глазел на распростертого Джуниора так, словно изучал кучку дерьма, в которое случайно вляпался, а затем со всего размаху вмазал лежащему под ребра своим огромным ботинком. Джуниор взвыл от боли, у него выкатились из орбит глаза.
И тут Теды бросились в атаку, врываясь в ряды Псов с натренированной яростью их воинственного племени и оттесняя Псов на середину дороги. Электрокар, развозящий молоко, который, на свое несчастье, проезжал мимо, вынужден был резко вывернуть в сторону, отчего тара вывалилась из кузова и разбилась вдребезги. Но Псы быстро оправились — у них за плечами были побоища на насыпях и крышах, они привыкли драться на неровной почве, — и вскоре им удалось обрести равновесие на разлитом молоке и осколках стекла под ногами.
Леон отполз на четвереньках в сторону, в окружении топчущих кедов и бутс, по лужам крови вперемешку с молоком и осколками стекла, а властный и льстивый голос миссис Тэтчер все еще звенел у него в ушах: «…сметены… сметены… сметены людьми с иным мировоззрением…»
Кое-как поднявшись на ноги, Леон запрыгнул на платформу проезжающего мимо автобуса, схватившись на скорости за жердь, отчего предплечье чуть не вырвалось из сустава. Игнорируя протесты кондуктора, он поднялся и подошел к заднему окну, откуда наблюдая за битвой кланов, которая постепенно оставалась позади.
Псы смогли собраться с духом и начали ответную атаку, но превосходящий боевой потенциал тедди-боев становился решающим в схватке. Титч схватил двух Псов за шиворот и столкнул их головами, словно они были ударными тарелками. Джуниор пополз прочь, и теперь по его щекам катились настоящие слезы. Через мгновение его поглотила куча негодующих Тедов. Затем автобус повернул налево к мосту Блэкфрайарз, и драка скрылась из виду.
Автобус пересек реку. Леон невидящим взглядом смотрел на собор Святого Павла. Его лицо было бледным; он весь дрожал от избытка эмоций.
