— Да, второго такого города не было и не будет, сколько ни копайся в истории человечества. — Девлин улыбнулся Бекке. Этот человек обладал потрясающим обаянием, заставлявшим верить в его слова. Он с наслаждением втянул в себя воздух шанхайского вечера и добавил: — Жить здесь в нынешние времена… Поверьте, когда-нибудь нам будут завидовать.
Бекка тоже улыбнулась. Больше всего ей нравилось в Девлине неподдельное восхищение, с каким он говорил о китайцах. Ей было с чем сравнивать свои впечатления. До тринадцати лет она вместе с отцом — корреспондентом агентства «Рейтер» — часто переезжала с места на место. Ко времени их возвращения в Англию Бекка успела повидать и Йоханнесбург, и Франкфурт, и Мельбурн. Ей встречалось немало англичан, изгнанных из утраченных владений Британской империи. Периодически наезжая туда, бывшие граждане почти всегда смотрели на знакомые места с презрительным любопытством, убежденные, что нынешняя жизнь — жалкие потуги по сравнению с прежней. Однако Девлин был не таким. Он искренне любил китайцев и сейчас, стоя на балконе, заговорил о китайской экономике, которая уже превзошла британскую. Вскоре она превзойдет немецкую, а к 2020 году — и американскую. В словах Девлина не было ни капли зависти, одно благоговейное восхищение. Слушая его, верилось, что китайцы действительно заслуживают того, чтобы ими восхищались. Бекке казалось: нужно только держаться поближе к Хью Девлину, и жизнь ее семьи будет все больше и больше превращаться в сказку наяву. Как все-таки здорово, что они снялись с места и переехали в Шанхай. Впервые из души Бекки ушло беспокойство о будущем. Грядущие годы принесут им все, о чем можно только мечтать.
У Бекки имелась и еще одна причина симпатизировать Девлину. Он не держался с ней так, как лондонское начальство мужа. Для них она всегда оставалась женой Билла Холдена и матерью семейства. Их не интересовало, кем она была прежде и кем рассчитывала стать впоследствии. Жена их подчиненного Билла Холдена и мать его ребенка. Только и всего. Ей говорили комплименты вроде: «Быть хранительницей очага — самое тяжелое занятие в нашем неустойчивом мире». Но за красивыми словами Бекка всегда улавливала скрытую насмешку.
Девлин, казалось, всегда помнил, что домохозяйкой она стала лишь волею обстоятельств. Более того, он верил, что она еще проявит себя. Наконец, Девлин знал одну очень существенную вещь: только напористость Бекки сдвинула Билла с места.
Слегка пошатываясь, на балкон вышла худенькая блондинка лет сорока. В одной руке она держала бокал с выпивкой, в другой — сигарету. Похоже, что ей еще час назад стоило переключиться на минеральную воду. Впервые эту женщину Бекка увидела еще в Лондоне, на фотографии, которую показал ей Девлин. Его жену звали Тесса.
Бросив сигарету, Тесса протянула правую руку Бекке. Та ответила на рукопожатие.
— Хочу, чтобы ваш муж подарил мне ребеночка, пока еще не поздно, — заявила Тесса.
— Замечательная идея, — улыбнулась Бекка, хотя ей не понравилась шутка блондинки. — Можно, только он сначала допьет свой коктейль?
— Идемте внутрь, голубочки мои, — сказала миссис Девлин.
Она вдруг поцеловала Билла в обе щеки, после чего взяла супругов за руки.
— Хватит торчать тут в духоте, — бросила она мужу.
Потом миссис Девлин все же великодушно позволила Биллу отстать и продолжить разговор с Хью, зато Бекку она не выпускала до тех пор, пока не привела за стол и не усадила рядом с собой. За столом, рассчитанным на двенадцать персон, сидели юристы фирмы и трое или четверо жен, хотя, насколько знала Бекка, холостяков в фирме можно было пересчитать по пальцам, а женатые редко ходили в клуб одни.
За годы совместной жизни с Биллом Бекка научилась понимать профессиональный жаргон юристов. По словечкам, которые она слышала от мужа, Бекка составила для себя представление о некоторых его коллегах. Теперь она впервые увидела их воочию. Китаянка, отдававшая распоряжения официантам, должно быть, и есть та самая Нэнси Ден. Одинокий уставший англичанин, грустно вперивший взгляд в пространство, — скорее всего, Малахольный Митч. Билл не преувеличивал: по всему чувствовалось, что карьера у этого человека не удалась. Кроме Девлина в лицо Бекка знала только Шейна. Едва заметив ее, австралиец широко улыбнулся и приветствовал ее по имени, взмахнув зажатым в огромной ладони бокалом китайского вина. Бекку очень тронуло, что Шейн не забыл, как ее зовут.
Официанты подали суп из акульих плавников. Его аромат гармонировал с разноязыким говором в зале.
— И где вас поселили, дорогая? — спросила миссис Девлин.
— У них это называется Новая территория Губэй, — ответила Бекка.
Встретившись глазами с Малахольным Митчем, она ему улыбнулась. От неожиданного проявления участия тот засмущался.
— A-а, Губэй, — одобрительно повторила Тесса.
Когда-то эта женщина была красавицей. Возможно, она и сейчас оставалась таковой, если смыть с нее весь броский макияж и отбросить развязность, явно порожденную излишним количеством выпитого.
— Приятное местечко, правда? — продолжала миссис Девлин. — Мы там прожили года два, когда приехали сюда. Школы там неплохие.
Официантка принесла заказанную Тессой выпивку. Едва взглянув на бокал, миссис Девлин, словно хищная птица, накинулась на китаянку:
— Я, кажется, заказывала «Амаретто» без льда, потому что я не американка и не немка какая-нибудь, чтобы лакать ликер со льдом. Я — англичанка! У нас нет этой идиотской привычки кидать лед в любой напиток. Мы и так умеем ощущать его вкус. Унесите это пойло с глаз моих долой и подайте то, что я заказывала!
Тесса повернулась к Бекке и снова ласково улыбнулась.
— Ну и как вам ваше новое жилье? Успели привыкнуть?
Бекка в замешательстве проследила глазами за молоденькой официанткой, уносившей бокал с отвергнутым «Амаретто».
— Трудно сказать, — наконец ответила она. — Все очень неожиданно. Впрочем, я и сама толком не знаю, чего ждала от Шанхая. Думала о храмах и чайных домиках. Воображала себе Китай по Конраду и Киплингу. У меня было романтическое представление о Шанхае. Наверное, и сейчас еще остается. Желание почувствовать… аромат Востока. Со стороны, должно быть, выглядит явной глупостью.
Миссис Девлин ободряюще потрепала ее по руке.
— В детстве я жила за границей, — сама не зная зачем, продолжила Бекка. — Я люблю Лондон, но почти не ощущаю Англию своей родиной. Здесь мы с Биллом расходимся. Поэтому я не знаю, что должны чувствовать настоящие англичане, попадающие в такие места, как Шанхай. — Бекка взяла в руки фарфоровую суповую ложку и принялась ее разглядывать. — Нам с Биллом было бы грех жаловаться. У нас прекрасная квартира. У Холли заботливая ама. Дочь успела полюбить свою школу.
Миссис Девлин отодвинула тарелку и закурила сигарету.
— И денежек побольше, чем в Лондоне, — усмехнулась она, выпуская дым из ноздрей. — Высокооплачиваемые служащие в Англии сколько отстегивают государству? Сорок процентов! А в Гонконге налоги составляют всего шестнадцать процентов. Здесь, конечно, повыше, но все равно немного.
