Китаец вежливо кивал. Билл вспомнил уверения Дорис, что иглотерапия вызывает только приятные ощущения. Судя по отцу, тот чувствовал себя так, будто ему без анестезии пломбировали зубной канал.
— А вы могли бы описать свои болевые ощущения? — на прекрасном английском спросил иглотерапевт.
— Чего тут описывать? Больно, и все тут. Кому не будет больно, если ему иголку в голову воткнуть? — Он покрутил шеей, глядя на собственное тело, щедро утыканное китайскими иглами. — Вы только не забудьте их вытащить, — проворчал старик.
— Обязательно. Через полчаса не останется ни одной, — улыбнулся китаец, подкручивая некоторые иголки.
— Иначе я превращусь в живой приемник, настроенный на «Радио-2».
[37]
Билла разбирал смех. Отец напоминал не то ежа, не то дикобраза. Иглотерапевт ушел, оставив иглы преобразовывать течение энергии в линиях старческого тела. Сквозь тонкую стену комнатки было слышно, как врач разговаривает по-китайски с другим пациентом. Билл глядел на крепкое, исполосованное шрамами тело отца, и его улыбка постепенно гасла. Он мысленно молился о том, чтобы в этом городе, где полно фальшивых ценностей, хотя бы этот медицинский центр оказался настоящим.
Холли сказала, что они давно не смотрели на невест в парке.
В первый раз они любовались этим зрелищем со смотровой площадки «Восточной жемчужины». Теперь Холдены отправились в парк и вскоре очутились в окружении множества невест и женихов. Выяснилось, что далеко не все невесты — юные худенькие девушки. Кое-кому было за тридцать и даже за сорок, чьи-то фигуры имели непривычные для китаянок округлости, а у некоторых — явный признак беременности — выпирал живот. Кто-то из невест весело смеялся и громко разговаривал, иные держались робко и молчали. И кто внушил европейцам мысль, будто все китайцы — на одно лицо?
Билл с Беккой шли, держась за руки, улыбаясь друг другу и новобрачным. В воздух взлетали горсти разноцветного рыбьего корма. Женихи в новеньких костюмах держали своих невест за руку, а те, приподнимая край белых платьев, бросали угощение карпам.
Холли, естественно, взирала на все это с дедовского плеча. Наверное, Холден-старший вспоминал сейчас те далекие времена, когда мать Билла еще была его невестой. Холли завороженно глядела на десятки нарядных женщин, казавшихся ей ожившими принцессами из диснеевских мультфильмов. Все трудности и опасности позади, а впереди принцесс ждет долгая счастливая жизнь.
Они все-таки устроили отцу Билла небольшую экскурсию по Бунду и завели в тот магазин, где продавались копии картин. Они провели замечательный день. Бекка глядела на доставленные полотна с «Подсолнухами» и радовалась, вспоминая его. Снова они играли в «Раз-два-три», и Холли взлетала в воздух, заливисто смеясь, а дед притворно ворчал: «Что люди подумают?» Но люди улыбались, глядя на дружную семью.
Бекка сохранила этот день в памяти, поместив на самое почетное место в галерее своей души… Чудаковатый дед, самозабвенно любящий внучку. Элегантный, заботливый и внимательный муж. Красивая жена. И конечно же, всеми обожаемый ребенок, жизнь которого во многом напоминала мультик Уолта Диснея. Как давно она мечтала об этой картине.
Из другой спальни доносились голоса Билла и Холдена-старшего. Боже, они не спорили и не переругивались! Отец и сын просто разговаривали. Бекка сама ощущала себя маленькой девчонкой, замирающей от счастья, потому что у нее есть дружная семья.
Пока Дорис готовила Холли ко сну, Бекка медленно обходила преобразившуюся гостиную. С каждой стены на нее смотрели золотисто-желтые пятна подсолнухов. Потом в ее душу закралось сомнение: а не слишком ли много репродукций для одной комнаты? Не отдает ли все это старомодной манерностью? Откуда-то всплыло позабытое словечко «прикольно». В юности они лепили его ко всему. Бекка вдруг представила, как спрашивает у мужа: «Дорогой, а правда они здесь прикольно смотрятся?»
Она тряхнула головой, отгоняя сомнения. С «Подсолнухами» гостиная стала теплее и уютнее. Четвертое полотно вместе с «Сеятелем» украсило спальню Билла. «Звездная ночь» обосновалась в большой спальне. Теперь эта картина будет напоминать ей о сегодняшнем дне.
Картины доставили тщательно упакованными в толстые картонные коробки, а «Звездную ночь» даже привезли в ящике из фанерных дощечек. С помощью Дорис Бекка запихнула упаковку в два больших зеленых мусорных мешка.
— Мэм, я сейчас их вынесу, — пообещала Дорис.
Бекка покачала головой.
— Спасибо, Дорис. Они не тяжелые. Я сама справлюсь.
Ей не хотелось подражать европейским женщинам, которые превращали своих нянь и горничных во вьючных животных.
— Вы побудьте с Холли, пока она не заснет. Это буквально несколько минут.
Держа в каждой руке по мешку, Бекка вошла в лифт и спустилась в подвальный этаж. Там находился подземный гараж. Отъезжавшая машина ослепила Бекку светом фар. Она бросила мешки и инстинктивно прикрыла глаза. Машина уехала. В подвале стало пусто и тихо. Бекка пошла мимо длинной цепочки черных пластмассовых контейнеров для мусора.
Найдя свободный контейнер, она бросила туда один мешок и уже собиралась бросить второй, как вдруг услышала тоненькое мяуканье. Бекка улыбнулась. Так вот где обитает любимый рыжий котенок Холли!
Котенок мяукал где-то рядом, но не показывался.
— Прости, киска, на этот раз молока тебе не будет, — сказала Бекка.
Эхо вернуло ее голос из разных углов подвала.
Бекка подняла второй мешок и… застыла на месте. Звук, который она приняла за мяуканье, был плачем новорожденного младенца. И ребенок находился в одном из черных контейнеров!
Отшвырнув мешок, Бекка метнулась на звук. Здесь? Она прислушалась. Нет. Похоже, что в соседнем.
Контейнер был достаточно высоким. Судя по месту, откуда доносился плач, ребенок находился почти на самом дне. Бекка опрокинула контейнер и принялась выгребать оттуда его содержимое. Она ломала ногти, вытаскивая мешки и свертки. В ноздри ей ударял запах сгнившей пищи, руки утопали в тряпках, бумагах и комьях полиэтиленовой пленки. Битым стеклом Бекка порезала ладонь. Наконец она извлекла последний мешок и увидела крохотную голую девочку.
Подхватив ребенка, Бекка стала шарить по карманам. К счастью, она догадалась взять с собой мобильник. Теперь она знала номера, по которым надо звонить в чрезвычайных ситуациях. Три главных шанхайских номера: 110 — полиция, 119 — пожарная команда и 120 — «скорая помощь».
Она торопливо набрала 120.
— Вэй? — раздался женский голос.
Стараясь говорить медленно, Бекка объяснила случившееся и так же медленно стала диктовать свой адрес.
Однако неведомая Бекке китаянка снова повторила: «Вэй?» — и, добавив несколько фраз на мандаринском диалекте, отключилась. Тогда Бекка бросилась домой, думая только о том, чтобы не упасть по дороге.
