Сопереживание, которое Лирика называла розовым словом «эмпатия», осталось моим любимым способом духовного сближения. Благодаря нему оба соседа стали моими друзьями. Я могла часами утопать в объятиях Лирики, чувствовать её всеми фибрами моих невидимых человеческому глазу рук, летать с ней в бесконечных пространствах доверия и понимания. Восстание Ангелов позволял сопереживать с ним не так часто, но зато эти контакты каждый раз оказывались настолько фантастическими, что я едва ли не сходила с ума, когда сеанс заканчивался. После глубокой эмпатии с ним я ещё несколько часов дрожала и лила девичьи слёзы от удовольствия, не могла открыть глаз, пошевельнуть руками и включить слух. Когда я обретала способность к речи, то сразу же замучивала Восстание Ангелов вопросами о его впечатлениях от меня. Мне было очень важно, чтобы любимые друзья чувствовали себя со мной чудесно и говорили об этом, а они, конечно же, считали, что всякие слова после сеансов эмпатии неуместны.
Погружение в сны друг друга мы практиковали нечасто, поскольку, как ни странно, мои соседи ничего не знали о таком способе взаимопознания. А результатами наших редких попыток никто не был доволен. Лишь однажды нам с Лирикой удалось что-то увидеть: мы с ней шли, держась за руки, по петляющей между высоких деревьев тропинке, и она читала стихи, называя их своими. Проснувшись, никто из нас не вспомнил этих стихов, а возможность передвижения не была чем-то сверхнеобычным, потому что снилась или воображалась относительно легко.
Контакты с людьми в Библиотеке действительно оказались нечастыми, и меня пока никто не брал даже полистать. А вот Лирику однажды взяли — и быстро вернули на место, и хорошо, что на то же самое. Мои сомнения по поводу частой читаемости библиотечных Книг вновь дали о себе знать.
— Ты сравниваешь со своим опытом, — пояснил Восстание Ангелов. — А твой опыт — удачен и необычен, в отличие от опыта большинства магазинных Книг. Не переживай — в Библиотеку почти никогда не заходят случайные люди.
— А как же недочитанность?
— Это может случаться с теми Книгами, в которых много Литературных Произведений составляют одно Мегапроизведение, потому что не каждый Читатель нуждается в каждом составляющем Книгу Произведении.
Объяснение показалось мне простым, но не удовлетворительным. Леночка не дочитала меня, хотя я чувствовала, что во мне — одно Литературное Произведение.
— Восстание Ангелов, я чего-то не понимаю, — сказала я.
— Это прекрасно! Это просто восхитительно! — искренне обрадовался он.
— Объясни мне так, как умеешь только ты. Ты же знаешь — простые ответы мне не подходят, они годятся только для наивных дурочек вроде Книжек-Раскрасок.
— Хорошо, моя родная. Начнём с того, что во всех Книгах — разные Литературные Произведения, за исключением…
— Сестёр и братьев?
— Правильно.
— Значит, это не гипотеза, это факт? Одно Произведение способно оживить множество Книг благодаря Типографам?
— Да. Вода может быть налита как в кувшин, так и в пиалу.
— Хорошо, допустим…
— Есть две возможности. Первая — все Книги похожи друг на друга тем, что они — Книги, а отличаются Литературными Произведениями. И вторая — сёстры и братья похожи Произведениями, а значит, отличаются… — Восстание Ангелов сделал паузу.
— Но они ведь тоже Книги, значит… ничем?!
— А тогда какой смысл в двух, трёх или десяти одинаковых Существах?
— Никакого!
— Ну и?
— Обложкой, страницами? Чем ещё? Свойствами личности? Да?
— Да. Всем, чем угодно, они могут отличаться — кроме Литературных Произведений.
— Уфф, мне, наконец, понятно.
Я облегчённо вздохнула. Всё так просто!
— И теперь представь, что ты встретилась со своей сестрой…
— Ну да! Всё равно я — это я, она — это она. Мы можем быть похожи нашими душами и даже обложками — тем не менее, различия всё равно есть, ведь мы две разные Книги, не одна.
— Умница.
Я погладила себя по головке. Делаю успехи, однако.
— Но это — только цветочки, дорогая. Не обольщайся насчёт своих удач. Суть в том, что различия между всеми нами — кажущиеся, и нужны для того, чтобы мы могли быть и чувствовать себя уникальными.
Я открыла рот, и моя челюсть, фигурально выражаясь, улетела вслед за тремя первыми страницами.
— И поскольку мы все разные и одинаковые одновременно, что есть величайший непознаваемый парадокс существования, то это означает, что влияние, которое мы оказываем на Читателей, может быть непредсказуемым. Две Книги с разными Литературными Произведениями могут понравиться одному и тому же Читателю, а две Книги с одинаковыми — нет.
— Ничего не понимаю, — погрустнела я.
— Читатель не может читать две Книги в один момент времени…
Тут же вспомнилась Леночка, которая читала меня, а делала вид, что читает Вишнёвый Сад.
— И ещё он не может читать одну Книгу одновременно и первый, и второй раз.
— То есть… если он прочитал меня, а затем, через месяц… решил снова…
— И не только решил, но и стал читать. И поверь мне, у тебя будут совсем другие ощущения от этого — как и у Читателя. То же самое случится, если он вместо тебя будет читать твою сестру с таким же Литературным Произведением.
— Значит, второй раз я могу ему совсем не понравиться?
— Конечно! Ведь наш обсуждаемый Читатель — такое же живое непостоянное Существо, как и мы с тобой. Так что каждый момент времени — разный. И пусть нам с тобой кажется, что это один и тот же человек.
— У тебя был такой опыт? — вдруг осенило меня.
— Верно! — Восстание Ангелов улыбнулся. — Мой тринадцатый и четырнадцатый Читатель — один и тот же человек.
— Потрясающе!
Я была в шоке. Восстание Ангелов подмигнул и отвернулся к Тёмной Стороне. Я понимала, что без собственного опыта подобные глобальные истины не осознаются, но вдруг вспомнила, что «доказать можно лишь то, чего нет». Мне захотелось побыть одной в медитативной тишине. Восстание Ангелов открывал какие-то запредельные и очень важные вещи.
А между тем близился мой день рождения.
8. Четвёртый читатель
Дату рождения — 25 июня — я помнила точно, хотя никто мне её не сообщал. Именно в этот день я впервые открыла глаза и осознала, кем являюсь. Но за первый год существования со мной произошло столько невероятных событий разной степени значимости, что подвести какие-то промежуточные итоги жизни оказалось делом непростым, и я попросила Восстание Ангелов задать мне наводящие вопросы. Он с радостью и удовольствием проделал это, благодаря чему мне удалось запихнуть своё прошлое в пять основных пунктов. Итак, по порядку.
