Через два часа пути мы оба проголодались и решили, что пора перекусить, остановились у придорожного ресторана, снаружи выглядевшего довольно привлекательно и уютно. Мы оба заказали аперитив, а после обеда выпили по бокалу красного вина. Кирилл рассказывал мне о себе и своей семье. У него были младший брат и сестра, старше него на три года, которая была замужем и уже шесть лет жила в Канаде.
Я полюбопытствовала, в каких деловых отношениях находятся его отец и «мой друг из Турции», то есть Сафет.
– Если честно, точно не знаю. Кажется, они вместе перепродавали вещи с Запада в Украину и Россию, – ответил он.
Я с облегчением выслушала его ответ: мои подозрения, что Сафет тоже связан с торговлей наркотиками, рассеялись. Если они и были у меня, то довольно слабые. Кирилл несколько раз пытался узнать больше о моей «работе в Дубае», но я искусно переводила разговор на другие темы. Он спрашивал, кто остался у меня в Белграде, что делают мои папа и мама, как они живут. От него я в первый раз узнала в деталях о положении нашей страны, в котором она оказалась в результате санкций ООН.
В первый момент я не могла поверить. Думала, он шутит, когда говорит, что Сербия в полной изоляции, что границы закрыты, что через Сербию не идут больше грузовики из других стран, что нет топлива, еды, что повсюду нищета. Я сидела и молча слушала. Он говорил о страшном периоде 1993 года, времени самой высокой в мире инфляции, когда сто немецких марок считались богатством в моем родном Белграде.
– Я был в Белграде несколько раз за последние два года. Отец вел кое-какие дела с белградскими партнерами, продавал им нефть и какую-то технику, а оттуда возил овес. Я видел, что люди очень плохо живут. Но и в Болгарии люди живут ненамного лучше. Может, это тебя хоть как-то утешит. На нас не наложены санкции, но блокада Сербии отразилась на нашей экономике нелучшим образом. По крайней мере, так нам говорят, хотя люди с мозгами знают, что дело тут в другом. У нас бездарное правительство, мы технологически отсталая страна, люди не привыкли работать. Мы умеем только хорошо проводить время, – рассказывал Кирилл.
После этого мы перешли на более веселые темы. Мы разговаривали о музыке, об интересах, о том, на каких известных концертах мы побывали, кто какие фильмы любит. Я удивилась, когда он начал перечислять наших певцов и певиц, актрис кино и телевидения, фильмы, снятые в Белграде, но с успехом показываемые (а может, и сейчас не сходящие с экранов) на болгарском телевидении. А потом Кирилл спросил меня прямо, остался ли у меня в Дубае парень.
Признаюсь, вопрос застал меня врасплох. Я даже, кажется, покраснела, но отговорилась тем, что в нашем возрасте нормально иметь партнера. Но он настаивал на прямом и однозначном ответе.
– Ты хочешь сказать, что у тебя там остался кто-то очень дорогой?
– Нет, я не из тех, кто легко влюбляется.
– Мы в таком возрасте, когда нам кроме любви важны и другие вещи. И для этого любовь необязательна, – неожиданно произнес Кирилл, после чего наше общение перешло в новую фазу, весьма интересную для меня на тот момент.
Не помню, что я ответила, но беседа приобрела новое измерение, и в конце концов мы разговорились о физической любви. Я чувствовала, что вся дрожу. Мы смотрели в глаза друг другу, и я была готова в этот момент пойти с Кириллом куда угодно, хоть в туалет, и отдаться ему прямо там.
После глотка вина он оставил бокал и опустил свою руку на мою. Он медленно гладил ее. Мы продолжали молчать и смотреть друг на друга. Мое возбуждение росло, я была вся как сжатая пружина. Кирилл подозвал официанта и расплатился. Мы вышли из ресторана, держась за руки. Краем глаза я видела, что мы привлекаем всеобщее внимание посетителей. Я знаю, какое впечатление производит моя внешность. В ресторане были в основном мужчины, и я предполагала, как все завидовали Кириллу в тот момент. Но и он не уступал мне в эффектности. Мы были хорошей парой, по крайней мере, красивой.
Мы сели в машину, Кирилл выехал с паркинга и, когда мы набрали скорость, опять взял меня за руку, но в этот раз поднес ее к губам и поцеловал. После этого он опустил свою руку мне на бедро, и это прикосновение вызвало во мне бурю эмоций. Он медленно гладил внутреннюю поверхность бедра. Я запрокинула голову, опираясь на сиденье. Закрыла глаза, расслабилась и отдалась ощущениям. А возбуждение во мне все нарастало. Я заметила, как Кирилл свернул с магистрали, только когда он сбавил скорость. За все это время мы не произнесли ни слова. Он остановил машину у обочины дороги, уходящей в небольшой лес, начинавшийся метрах в пятидесяти от того места, где мы остановились. Я видела, что он какое-то время колебался, а потом поехал прямо к тому лесу.
Через десять минут мы уже страстно обнимали друг друга, а на мне не было ничего из одежды. Мы переместились на заднее сиденье, где я его чуть не изнасиловала. Я не могла ждать, пока он разденется, легла и притянула его к себе. Его штаны были наполовину спущены, и этого было достаточно. Мне хватило пары минут, чтобы дойти до оргазма. Мы пробыли там еще полчаса, а потом продолжили путь.
Мы подъезжали к Пловдиву. Кирилл снял комнату в одном средненьком отеле. Думаю, что лучшего в городе и не было. Он позвонил отцу в Софию, подтвердил, что все в порядке, и сказал, что мы переночуем в Пловдиве. Мы въехали в него, когда надвигались сумерки. Сейчас мне жаль, что у меня не получилось тогда осмотреть город. Он показался мне красивым. Но в то время единственное, что меня занимало, – это Кирилл.
Как только мы вошли в комнату, наша одежда упала на пол, а мы – на большую французскую кровать. Я попросила его сначала принять душ и вошла в ванную, а через несколько минут он присоединился ко мне. Мы долго целовались под теплыми струями воды, а потом занялись любовью. Я видела, насколько искусен Кирилл, он не давал мне дойти до верха наслаждения, шепча, что потом мне будет еще приятнее. И доказывал это на практике. Мы пошли на кровать, где делали друг с другом все, что нам хотелось. Во мне проснулся вулкан. То, чего мне не хватало все эти четыре года: одновременная реакция тела и чувств, – накрыло меня волной бесконтрольной страсти.
У меня в эту ночь было несколько оргазмов, мы меняли позы, любили друг друга на кровати, на полу, у окна… Никогда до того я ничего подобного не проделывала. В Белграде у меня была связь с Деяном, парнем из дома напротив, с ним я ходила в третий и четвертый класс. Но наши сексуальные отношения были нечасты и совсем неумелы. А в эту позднюю дождливую сентябрьскую ночь 1995 года в Пловдиве я переживала свой звездный час. Каждой своей клеточкой я чувствовала себя женщиной, торжествующей и наслаждающейся. Кирилл говорил мне, как я удивительно сложена, какая у меня потрясающая грудь, какой идеальной формы моя попка. Мне было неважно, говорил ли он правду или нет. В эту ночь эти слова были как дополнительный допинг, они еще больше возбуждали меня.
Я заснула в его объятиях и проснулась около девяти. Он все еще спал. Я сходила в ванную, приняла душ, а когда вернулась, он продолжал спать. Одеяло соскользнуло на пол, наверное, когда я вылезала из кровати, и Кирилл лежал передо мной в чем мать родила. У него было красивое тело, а мое желание еще не было до конца удовлетворено. Я легла рядом с ним и начала гладить сначала его торс, а потом ласкать его между ног. Его мужское достоинство быстро «проснулось», и мы опять занимались любовью, опять наслаждались.
