Кажется, я описывала один случай, когда ночь, проведенная с моим дубайским хозяином, принесла мне настоящее наслаждение. Но эта ночь не шла ни в какое сравнение с тем, что я испытала с Кириллом.
Мы заснули, вспотевшие и уставшие. Опять, как в Пловдиве, утром мы опоздали на завтрак. После душа (а было уже больше часа дня) я попросила Кирилла, чтобы он позволил мне позвонить родителям. Он заказал белградский номер, и через несколько минут телефон зазвонил; В трубке послышался голос телефонистки, которая сообщала, что на связи Белград. И потом я услышала голос отца. Он говорил, что ничего не слышно, а я закричала в трубку:
– Папа, папа, это я! Ты слышишь меня? Папа, скажи, ты слышишь? Это я!
– Слышу, слышу, доченька, я слышу тебя! Слава богу, что ты позвонила. Где ты? Я слышу тебя, как будто ты в Белграде!
– Нет, пока нет, но недалеко. Мы увидимся через несколько дней. Я еду домой. Все в порядке, не беспокойтесь. Вы здоровы? Как там мама и Чеда?
– У нас все хорошо, не дождемся, когда увидим тебя. Ты знаешь, когда приедешь? Мы тебя встретим у границы!
– Не надо, папа. Я позвоню, когда въеду в Сербию, а ты…
В этот момент связь прервалась. Кирилл спросил, хочу ли я еще раз позвонить, но я отказалась. Все, что мне было нужно, – услышать голос мамы и папы. Еще я хотела попросить папу передать моей подруге Светлане, что я звонила, но это уже не так важно. Я пробовала один раз дозвониться до нее из Стамбула, но мне сказали, что я ошиблась номером, и так было два раза. Значит, они или переехали, или поменяли номер.
После обеда мы с Кириллом сели в машину и отправились на встречу с его отцом, который хотел со мной увидеться. Он ждал нас в роскошном кабинете в одном из самых богатых и красивых районов Софии. Это был мужчина пятидесяти с лишним лет, среднего роста, идеально сложенный, очень привлекательный. Кирилл явно пошел в него. Его выразительные голубые глаза и прекрасные волосы были в точности, как у отца.
Уже спустя пару минут после знакомства мне стало ясно, что он ко мне неравнодушен – просто глаз с меня не сводил. Я оделась довольно вызывающе, и в его взгляде читалось нескрываемое вожделение. Он без предисловий, несмотря на присутствие Кирилла, предложил мне остаться в Софии, в Болгарии. Он, мол, обеспечит мне хорошую работу в своей фирме, роскошную квартиру, высокую зарплату, личное авто. Если бы не его взгляд, я бы подумала, что Кирилл успел рассказать отцу о том, что было между нами, и тот сейчас подготавливает меня к вступлению в их семью, к тому, чтобы я вышла замуж за его сына… Но дело было совсем в другом, в похоти, которая сквозила в каждом движении, каждом взгляде этого мужчины. Я чувствовала себя неловко перед Кириллом, но не могла повлиять на ситуацию. Меня не удивило, когда этот элегантный плейбой послал Кирилла по какому-то поручению в город. Парень, конечно, знал своего отца, чувствовал его намерения и вышел из комнаты, едва сдерживая ярость.
– Ты так и не ответила, принимаешь ли мое предложение остаться или едешь дальше, в Белград, – обратился ко мне его отец.
– Я еду дальше, в Белград, еще сегодня, если вы мне поможете в этом, конечно.
– А ты знаешь, что сейчас творится в Сербии? Как там живут люди? Знаешь, куда ты едешь? Сербия на краю катастрофы. Там люди голодают. Работают за несколько десятков марок в месяц. Страна в полной изоляции. Ничего нельзя ни ввезти, ни вывезти. Экономика уничтожена, предприятия стоят.
Тратятся последние запасы. Я предлагаю тебе то, о чем в Сербии мало кто мечтает.
– Можно мне задать откровенный вопрос?
– Конечно, ты можешь говорить со мной прямо, я этого и хочу, – ответил он, не спуская с меня глаз.
– За четыре года, которые я провела вдали от родины, я пережила столько, что этого хватило бы на две жизни. Скажите прямо: я вам нравлюсь как женщина? На самом деле я и без слов уже поняла, просто подтвердите это сами.
– Да, конечно. Ты потрясающе выглядишь. Ты мне очень нравишься. Я уже давно не видел такой безупречной красоты. Отвечу откровенностью на откровенность. То, что я тебе предложил, только часть того, что я тебе дам, если ты останешься в Болгарии и станешь моей любовницей.
– Мой ответ вам не понравится. Я однозначно не могу остаться в Болгарии, и есть дополнительные причины, по которым я не могла бы стать вашей любовницей. Вы их вряд ли поймете.
– И все-таки что это за причины? – не унимался он.
– Две прошлые ночи я провела с вашим сыном Кириллом. Это было незабываемо.
В комнате наступила гробовая тишина. Он продолжал смотреть в мою сторону, но как бы сквозь меня. Он несколько раз покрутился в кожаном кресле, задержал взгляд на картине на стене, встал и прошелся по комнате.
– Когда бы ты хотела продолжить поездку? – Я едва узнала его голос. Теперь это был голос разочарованного, сломленного человека.
– Чем быстрее, тем лучше.
Он позвал секретаршу и сказал ей, насколько я смогла разобрать, чтобы она срочно связалась с Кириллом и передала ему, чтобы тот приехал. Мужчина опять стал ходить по комнате в молчании и наконец прервал эту тяжелую тишину:
– Пожалуйста, не сердись на меня. Пройди в приемную. Я должен сделать несколько деловых звонков.
Я встала и молча вышла из его кабинета. В приемной было зелено, как в ботаническом саду. Здесь сидела секретарша. Она быстро встала и предложила мне сок. Как только пожилая женщина принесла его, в комнату вошел Кирилл. Он смотрел на меня с напряжением, спросил, на месте ли отец, и, получив утвердительный ответ секретарши, вошел. Я спокойно сидела и пила сок. Где-то через пятнадцать минут Кирилл вышел из кабинета. Дверь осталась открытой, через мгновение в ней появился его отец.
– Желаю тебе всего наилучшего. Надеюсь, уже завтра ты будешь в Белграде и встретишься с родителями, – обратился он ко мне. – Спасибо, что помог, – бросил этот мачо Кириллу через плечо. Я поняла, что он даже не хочет попрощаться, и, оставаясь на месте, только поднялась и поблагодарила его.
– Мне приятно было познакомиться. Спасибо, что выполнили просьбу Сафета, моего стамбульского друга, помогли мне добраться домой, – проговорила я, смотря на него в упор. На несколько мгновений он встретился со мной взглядом, а потом, кивнув, быстрыми шагами направился в кабинет. Перед тем как закрыть за собой дверь, он еще раз пожелал мне счастливого пути.
– Пойдем, – сказал Кирилл.
Я попрощалась с секретаршей и пошла за ним. Мы молчали перед лифтом, и та же гнетущая тишина стояла, пока мы спускались на первый этаж. И только когда мы сели в машину, Кирилл заговорил:
– Что вы обсуждали с отцом, пока меня не было?
– Ничего особенного.
– Пожалуйста, я серьезно. Я видел, как он смотрел на тебя. Знаю, он послал меня в город, просто чтобы отделаться. Ему нужен был повод, чтобы остаться с тобой наедине. А когда я вернулся, все переменилось. Он сказал, чтобы я отвез тебя на границу. Что случилось?
