Миловидная особа тупо пялилась на меня, я тупо смотрела на
миловидную особу, дожидаясь когда утихнет боль в колене, но не дождалась.
Миловидная особа опомнилась и возопила:
— Коля! Она опять тут!
Казалось бы, такая фраза простая, а какой скорости она мне
придала. С той скоростью я и полезла через перегородку и на другой балкон.
Потом на следующий, потом дальше, дальше…
Везде двери были закрыты как и в прошлый раз. И вдруг вижу,
на одном балконе приоткрыта дверь.
«Не век же мне невезти будет,» — подумала я и шмыгнула в
комнату.
И ошиблась. И попала к уже знакомым гомикам. Они, кстати,
были заняты все тем же и так увлеченно. Потому снова не заметили меня. Я
порадовалась этому и хотела дальше по балконам бежать, но вдруг увидела на
тумбочке стопку своих книг. Видимо тот, впечатлительный, с бородой огненной, не
удержался, с собой прихватил и теперь я должна на его тумбочке лежать —
любоваться на их блуд и безобразие.
Я метнулась к тумбочке, прихватила стопку, сунула ее
подмышку и выскочил на балкон. Гомики по злому року в этот момент от занятия
своего отвлеклись, и Каштановая Борода завопила:
— Ты видел? Видел? Обнаглела совсем! Опять нас щелкнула!
Я уже лезла на другой балкон, а с него сразу на следующий, в
твердой решимости не останавливаться ни в коем случае. Каштановая Борода в чем
была, в том и выскочила на балкон и мне вслед завопила:
— Сука! Пленку верни!
— Васенька, солнышко, кончик простудишь! — забеспокоилась
впечатлительная Огненная Борода.
— Щас я достану ее! — пророкотал Васенька. — Одежду мою дай!
Дальше я слушать не стала, замолотила в первую попавшуюся
балконную дверь. В окно выглянула старушка. Я знаком показала ей, что срочно
хочу войти, закричала, что потеряла ключ от квартиры. Старушка, видимо, больше
жесты поняла, чем услышала, дверь сразу открыла и спросила:
— Как же вы, деточка, сами? Надо было службу спасения
вызывать.
— Надо бы, да некогда, — честно призналась я. — Вы бы
поскорей меня выпустили.
— Конечно-конечно, — всплеснула руками старушка и засеменила
к выходу.
Я, не выпуская из рук книг, выскочила на площадку,
осмотрелась: «братана» нет, миловидной особы с Колей — нет, гомиков тоже.
«Жить хочется,» — подумала я, нажимая на кнопку лифта.
— Лифт не работает, — прояснила обстановку старушка. — В нем
парень в кожаной куртке застрял. Я уж и мастеров вызвала.
— Парень лысый? — спросила я.
— Да, из тех, что рэкерируют, — весьма замысловато, но со
знанием дела объяснила старушка. — И куртка вся в цепях.
«Неужели „братан“ мой?» — изумилась я, старательно вспоминая
«Отче наш».
Пользуясь расположением Фортуны, я выскочила из подъезда,
беспрепятственно поймала такси и помчалась в офис Тамарки.
Приехала я туда минут на пять раньше, чем она. С обиженным
видом уселась в приемной рядом с секретаршей, которая с Тамаркиным референтом вязала
меня. Несчастная от стыда за свое безобразное поведение закрутилась как угорь
на сковороде, не знала уже, бедняжка, чем мне услужить: в кофе столько сливок
набухала, что он к горлу подступил.
Сижу, борюсь с тошнотой, свои книжки листаю, нервничаю, что
плохо написаны — мало любви — жду Тамарку… Вдруг Тамарка забегает и сразу в
крик:
— Мама?! Мама, ты невозможная! Что ты здесь делаешь?
— А ты уже думала, что от меня избавилась? Пошли лучше своих
дармоедов с таксистом расплатиться. Денег у меня по-прежнему нет, и все
благодаря тебе.
Тамарка схватилась за голову, дала знак секретарше
расплатиться, раза три неприлично ругнулась и потащила меня в свой кабинет.
— Почему благодаря мне у тебя нет денег? — падая в кресло
спросила она, будто больше спросить было нечего.
Я тоже опустилась в кресло и ответила на поставленный
вопрос:
— Потому, что ты бестолковая. Кто так помощь друзьям
оказывает? Привезла меня домой, бросила и укатила, а «братан» тут как тут.
Тамарка оцепенела, а я продолжила:
— В чем ты, спрашивается, мне помогла? Только в одном: я
повторила утреннюю пробежку по балконам со всеми вытекающими из нее
последствиями. Стоило ради этого ехать? Одна радость, у гомиков книги свои
забрала, — и я в сердцах хлопнула о стол стопкой собственных опусов.
— Что, ты и гомиков снова видела? — изумилась Тамарка.
— Конечно. И гомиков и миловидную особу, одного Колю увидеть
не удалось и слава богу. Еле ноги унесла, а все потому, что ты, бестолковая, не
захватила с собой охрану. Кто так дела делает?
— Ну ты даешь, Мама! Сама же понеслась сломя голову, а я за
тобой. Я вообще ничего не знала, пока ты не объяснила, но это было уже в
машине.
— Вот сразу и надо было охрану вызывать, для какой еще цели
носишь ты с собой телефон сотовый? Тома, я тебя не понимаю: то ты и в сортир
без охраны не пойдешь, а то бегаешь одна по городу, подвергая мою драгоценную
жизнь опасности.
Тамарка снова схватилась за голову и закричала:
— Будь проклят, Мама, тот день, когда я с тобой
познакомилась!
— Ну и память у тебя, — подивилась я. — Еще вспомни, как зуб
первый прорезался. И не будь мелочной, хватит препираться, да и некогда.
Вот-вот баба Рая с Санькой вернутся домой, а там «братан». Ужас!
— Не жадничала бы, а купила бы бабе Рае сотовый, и не было
бы у нас сейчас проблем, — посетовала Тамарка.
— Ну ты умная! — возмутилась я. — Я для чего, спрашивается,
из дома бабу Раю отправляю? Что, сама по магазинам гулять не могу? Я отдохнуть
от нее хочу, так еще и купи ей сотовый, чтобы она мне по нему дырку в голове
делала! Нет Тома, ты многое, вижу, в этой жизни не понимаешь. Кстати, сотовый
ни от чего не спасает, я и сотовый все время теряю. Где он?
Тамарка пожала плечами и спросила:
— А и в самом деле — где?
Я махнула рукой:
— Ой, не спрашивай, Тома, не спрашивай. Уже «Мерседес» не
знаю где, а ты про какой-то там сотовый. С ума схожу от мысли, что Санька с
бабой Раей вернутся домой и с «братаном» нос к носу столкнуться! Сердце даже
останавливается.
Тамарка взволнованно глянула на меня и сочла за благо
успокоить:
— Мама, не волнуйся. Может их и не тронет «братан». Кстати,
чего он от тебя-то хотел? Думаешь, хотел тебя убить?
— Не знаю. Не было времени поинтересоваться. Тома! — вдруг
вспыхивая, закричала я. — Чего ты сидишь?!
