— Нет, потом — Маруся не согласится. «Жигуль» ей дороже
всякой дружбы. Да в чем проблема? Неужели у вас четырехсот долларов не
найдется?
Признаться, я накинула прилично — хотела Марусе услужить.
«Жигуль» ее столько давно не стоит.
Теперь уже в глазах американца появился настоящий испуг.
— Столько у меня найдется, конечно, но машина эта разве
поедет? — озадачился он.
— Еще как поедет, — заверила я, вспомнив какие Маруся на
этом «Жигуле» выписывала пируэты и закладывала виражи. — Похлеще «Кадиллака»
вашего поедет. По нашим дорогам это самое то.
— Неужели?
— Несомненно.
— Хорошо, — согласился он. — Тогда не будем тянуть и едем к
Марусе? Много это времени займет? Через час я смогу выехать?
— Как это — вы? — изумилась я. — А я?
— Что — вы?
— А то! Вы что, без меня ехать собрались? Не забывайте, я
мать, у них мой ребенок. И вообще, вдруг с вами что случится, я даже адреса их
не знаю. Вы хоть бы адрес мне сказали.
— Сам не знаю.
— Как же так?
— Я этих людей выследил. Как добраться — помню, а адреса не
знаю.
— Тогда и не вздумайте ехать без меня, — еще больше
забеспокоилась я.
Он упрямо тряхнул головой.
— Конечно без вас. Здесь у нас не выйдет спора: или еду
один, или не еду вообще, — заявил мой американец.
Я поняла, что он не шутит и якобы сдалась.
— Ладно, — лживо согласилась я. — Поехали к Марусе. Паспорт
при вас? Она должна вам выдать доверенность на вождение ее «Жигуля», чтобы
милиция вас не заподозрила в угоне.
— В угоне машины за четыреста долларов? — удивился
американец.
«Что он скажет, когда Маруськин „Жигуль“ воочию увидит, — с
опаской подумала я. — Не забоялся бы ехать чертов американец.»
Мне повезло дважды: Маруся дома оказалась и кобениться не
стала. Сразу согласилась дать на прокат «Жигуль», как только услышала сколько
за него платить согласны.
— Берите, старушка, и хоть назад не возвращайте, — заявила
она. — Только он не слишком крупный мужчина, американец твой?
— Выгляни в окно, вон он под подъездом твоим околачивается,
— сообщила я.
Маруся выглянула и присвистнула.
— Бугай еще тот он, старушка, — констатировала Маруся. —
Тогда скажи ему, что у меня пол под передним сиденьем непрочный. Пускай ноги
туда не ставит, прямо весь провалится еще, не дай бог. Будет как волк из мультика
своими ногами за машиной бежать.
— Да знаю я твой пол, — отмахнулась я, — но ему он не
страшен.
— Почему это? — удивилась Маруся.
— За рулем будет он.
— За рулем?! Американец?!
— Уперся и ни в какую, — ответила я. — Меня наотрез брать
отказался.
И тут вдруг Маруся поняла, что не в курсе она вообще ничего,
как говорится: полная в этом вопросе тундра.
— Старушка! — закричала Маруся. — А кто это? Епэрэсэтэ! И
куда вы собрались? Я прямо вся от нетерпения сгораю!
«Она же ничего не знает, — ужаснулась я. — Если начну
рассказывать, до вечера не уеду.»
— Маруся, охолонь, мы не знакомы с ним почти, — успокоила ее
я.
— А жаль, прямо вся вижу: парень красавец, — удручилась она.
— Красавец, но мне не до этого. Тамарка послала разведать
адрес компании одной, ну, ее дела, сама знаешь какая она.
— И ты помогаешь этой сучке? — рассердилась Маруся, но
вдаваться в подробности не стала.
Она даже слышать не хотела о Тамарке и ее делах, чего мне и
надо было.
— А парня ты почему, старушка, там оставила? — удивилась
Маруся, забыв про своего ненаглядного Ваню и с удовольствием разглядывая в окно
моего американца.
Мне это совсем не понравилось, но вида я не подала и
ответила:
— Да дело у меня к тебе есть, а при нем я говорить не хочу.
Понимаешь, Маруся, он завыделывался и не пожелал брать меня, а я обязательно
должна с ним поехать. Ну, интерес у меня там свой, вот и хочу я американца
перехитрить.
— Дело хорошее, — одобрила Маруся. — Хоть здесь обставим
Америку. А что ты придумала?
— Придумала в багажнике спрятаться, а как из города выедем,
дам о себе знать. Он возвращаться вряд ли станет и на дороге не бросит меня —
джентльмен.
Тут я, пожалуй, преувеличивала, но Маруся возликовала:
— Молодец, старушка! Прямо вся одобряю! Пошли в гараж, так
спрячу в багажнике, никакой американец не найдет. Мани давай.
— У него мани, — ответила я. — Ты же смотри, не забудь, в
гараж его не приглашай, а он культурный, сам за нами не попрется.
— Не учи ученого, — заверила Маруся и все сделала наоборот.
Она как увидела моего американца, так тут же пожелала
отдаться ему прямо с места не сходя — во всяком случае так это со стороны
выглядело.
Необъятные размеры Маруси очень к тому располагали, ведь не
часто же на ее пути такие гиганты встречаются. Ох, как лебезила она перед ним,
как обхаживала. Даже тошно мне стало. И, конечно же, сразу пригласила его в
гараж.
Думаю, будь Маруся чуть пощедрей, так «Жигуль» свой отдала бы
и без долларов. Да почти уж и отдала, так защебеталась, увидев красот каких мой
американец. Уже сто раз я пожалела, что не сказала про страшенный наш роман.
Хотя, думаю не остановило бы и это Марусю. Может и напротив даже, распалило бы.
Когда увидела я как хочет она удалиться с ним в гараж, резко
воспротивилась.
— Нет, — сказала я, — Маруся, там у тебя беспорядок, а
человек из-за границы, из культурной страны. Что он о тебе подумает?
Марусе хотелось, чтобы он подумал о ней только все самое
хорошее, а потому она опомнилась и в гараж американца не пустила, хотя он уже и
ногу через порог перенес.
— Извиняйте, — сказала она, преграждая ему путь своим, мягко
говоря, пышным бюстом. — Туда мы в другой раз наведаемся с вами.
И прихлопнула ворота. Я сразу полезла в багажник. Маруся
меня в багажнике закрыла и уже пошла ворота открывать, но вернулась и спросила:
— А ему-то, старушка, что сказать? Делась-то ты куда?
— Скажи в подвал полезла за картошкой, — осваивая багажник,
крикнула я.
— Так нет же у меня здесь подвала.
— А он знает? Скажи — в подвал полезла и все дела. И пускай
нос не сует куда не надо, здесь ему не Америка.
