Одной из главных рекламных трансляций тех лет стала нейронная постановка бегства заключенного, который скрывается от закона на игровой площадке «Голода». Не прошло и месяца, как клирики запретили рекламу, обязав создателей «Голода» исключить из трансляции упоминание о Всемирной иерархии. Реклама пользовалась спросом, так что особенно менять никто ничего не хотел. Встретившись с клириками, представители проекта спросили, как Иерархия смотрит на то, что главным героем рекламы станет житель Размерности, за которым охотятся адепты террористической организации «Мункара и Накира», и, скрываясь от них, он приобретает ключи игрока площадки «Голод», где адептам его не достать. Клирикам идея понравилась.
Молодые инженеры Размерности услышали хвалебную песню защитных систем «Голода» и тут же начали разрабатывать алгоритмы взлома. На стороне игровой площадки были передовые технологии и расположение в полупустом жилом комплексе Isistius labialis. Десятки пустословов заявили, что смогли пробиться сквозь первый уровень защиты «Голода», но в действительности первый взлом состоялся лишь годы спустя, когда игра набрала обороты, став центральным развлекательным проектом КвазаРазмерности.
Инженера звали Мейз. Он не был молодым и амбициозным. Залогом успешного взлома стало внушительное финансирование и место рождения – Мейз был одним из немногих инженеров, которые родились в жилом комплексе Isistius labialis. К тому времени «Голод» запустил собственные нейронные трансляции, подписчиками которых стали миллионы жителей.
Работу Мейза анонимно спонсировали главные конкуренты «Голода» – владельцы игрового проекта «Фивы». Последние использовали в качестве игровой площадки Подпространство, где взломы были теоритически невозможны. «Фивы» гордо анонсировали свои идеальные системы защиты и планировали агитационную акцию по раскрутке уязвимостей «Голода»… Вот только взлом Мейза не наделал в мире столько шума, сколько надеялись получить хозяева «Фив». Системы «Голода» не рухнули, а только дали трещину – небольшая брешь, которая не могла навредить основным системам.
Не прошло месяца после взлома, а о Мейзе уже все забыли. Почти все, потому что как-то раз появился представитель ассоциации игроманов и предложил оплатить разработку нового алгоритма взлома, чтобы находившиеся на площадке игроки могли получать свежие новости и анонсы из КвазаРазмерности. Учитывая развлекательные каналы и десятки анонсов событий нового игрового дня, информация могла стать бесценной для игромана, который, находясь на площадке «Голода», не имел доступ к анонсам. Мейз взвесил важность других предложений, проверил, смогут ли представители ассоциации игроманов выплатить обещанные суммы единиц Влияния, и решил взяться за работу.
Мейз не знал, но одним из представителей ассоциации игроманов был агент «Голода», в обязанности которого входили анализ и оценка ликвидности давшего ему работу игрового процесса. Узнав о запланированном взломе, представители «Голода» решили взять паузу, чтобы проверить реакцию потребителей игровых ключей на созданную Мейзом лазейку. В результате сплетни о возможных фальсификациях повысили приток желающих попытать счастье в игре. Брешь было решено оставить, изменив подход к развлекательным нейронным трансляциям с игровых площадок «Голода» так, чтобы воспользоваться предоставленной информацией было невозможно, если игрок ставит целью заработок. Разборки среди самих игроков не заботили управляющий персонал «Голода». В конце концов, когда начинаются бунты, любые нежелательные элементы можно устранить, списав на случайность.
Позднее каналом Мейза стали пользоваться для передачи информации о новых разработках и возможности модификации имевшегося на игровой площадке оружия. Первая операция по удалению из игрового клона жидкого чипа прошла благодаря каналу Мейза, обеспечившему связь с бывшим ученым Иерархии, руководившими незаконной операцией.
Так появились целые группы независимых разработчиков, которые тестировали благодаря каналу Мейза свои изобретения на игровой площадке и в случае успешного продвижения и роста популярности предлагали готовые проекты официальным представителям «Голода».
Позднее несколько монополистов решили, что каналы Мейза – еще одна прибыльная жила, и прибрали трафик к своим рукам, поделив каналы на зоны влияния. В течение года число владельцев сократилось с двух десятков до пяти, а спустя еще год каналы Мейза принадлежали всего двоим. Одним из них был скандальный монополист по имени Лок-Кли, другим – неофициальный представитель «Голода», руководители которого не желали терять контроль над каналами Мейза.
Соответственно подобное деление в Размерности повлекло за собой и разделение на игровой площадке среди касты копальщиков, заведовавших основными связующими системами Каналов Мейза. Разногласия и микровойны Лок-Кли и представителя «Голода» по имени Аттиус, подобно вирусу, передавались и представителям среди касты копальщиков.
Проведя на площадке чуть больше года игрового времени, Грабер понял, что о сплоченности нечего и мечтать – это миф, который культивируется в Размерности с целью продать как можно больше ключей копальщиков, как, впрочем, и любых других персонажей. Причем чем меньше в действительности спрос, тем активнее реклама. «Зато у меня есть блок подмены и чудодейственные железы», – думал Грабер, стараясь держаться в стороне от стычек враждующих группировок. Но потом монотонная жизнь наскучила ему, и он сам не заметил, как подружился сначала с одним влиятельным копальщиком, затем с другим.
Выбирать, на чьей стороне выступать, не пришлось. Он всегда был близок с людьми монополиста из КвазаРазмерности по имени Лок-Кли. Значит, группировка Аттиуса стала врагом. Со временем понимание важности охраны основных передатчиков стала вызывать у Грабера чувство гордости. Возможно, окажись он в подобной среде, когда жил в Размерности, то никогда не стал бы игроманом. Но в Размерности Грабер всегда был неудачником. Впрочем, о своих неудачах он уже давно забыл. У него даже появилась первая в жизни женщина. Настоящая женщина… По крайней мере, тело игрового клона было женским…
Она не принадлежала к касте копальщиков; оказалась в ремонтных полостях, когда скрывалась от собратьев из банды «Двухголовых драконов». В тот день они почти достали ее. Если бы Юмаки – так звали женщину – не встретила Грабера, то бы собратья по банде забрали жизнь игрового клона, вышибив из игры. Грабер спрятал ее, а когда преследователи снова вышли на их след, то на помощь подоспели другие копальщики. Они набросились на сильных и крепких бандитов стаей крыс, разорвав на части.
– Теперь ты можешь уходить, – сказал Грабер, обращаясь к Юмаки.
– Мне некуда идти, – помрачнела она и попросила разрешения остаться.
– Ты не можешь остаться, – сказал Грабер. – Здесь радиация. Твое тело не приспособлено к подобной жизни…
Он замолчал, увидев, что женщина едва стоит на ногах: покрытое потом тело дрожало, колени подгибались, из искусанных губ текла кровь… Сам Грабер никогда не переживал подобного, но видел других бедолаг, у которых начиналась ломка после приема модифицированных нейронных наркотиков. Тела игровых клонов не могли бороться с ними, несмотря на то, что клирики обязали учредителей «Голода» разработать чип так, чтобы игровые клоны были устойчивы к любым наркотикам проекта. Учредители не игнорировали предписание, но и местные умельцы на игровой площадке не стояли на месте.
