Но меня не оставляла мысль, что, отправив ручного колдуна в зеркало этого парня, чтобы пошпионить за ним, я совершу… да, отвратительный поступок. Учитывая, что он был одним из очень немногих, кто сегодня в школе отнесся ко мне по-доброму. Поэтому я покачала головой:
– Нет, давай не будем заходить так далеко. Я узнаю это сама.
– Как хочешь, – сказал Торин, возвращаясь к изучению кутикулы на пальце. – Но предложение остается в силе.
Я прислонилась к кровати, перекинув руки через ее спинку. В зеркале это выглядело так, будто мы стоим практически один на другом.
– Ты просто хочешь, чтобы я была у тебя в долгу.
– Ты можешь оказать мне только одну любезность, Изольда, – освободить меня из тюрьмы.
От этих слов меня бросило в дрожь.
– Этого никогда не случится.
Он поднял глаза, вздев бровь.
– О, значит, теперь уже ты обладаешь даром заглядывать в будущее, да? Я знаю, что видел. Ты – мой ключ и мое спасение.
Не отвечая, я подошла к зеркалу и задернула ткань. Голос Торина звучал приглушенно за холстом, когда он крикнул:
– Помни, услуга за услугу, Изольда! Я могу быть очень полезен!
Мог. Бывал полезен. Но видения никогда не посещали его, когда в них больше всего нуждались. И, судя по маминым рассказам, Торин любил исказить слова и обещания, чтобы получить больше, чем ты был готов дать, и всегда давал тебе меньше, чем хотел ты.
Иными словами, овчинка выделки не стоила.
Со вздохом я открыла дверь и вышла в коридор.
– Что ты делаешь?
Я вздрогнула от маминого голоса, прогремевшего в тишине дома. Она, хмурясь, стояла на пороге входной двери.
– Изольда? – спросила она, натянутая как струна.
Я замерла, прокручивая в голове миллион лживых ответов. Но мама всегда различала ложь, и та могла лишь разозлить ее.
– Я разговаривала с Торином.
– О чем?
– Только о дне в школе. – Технически это не было ложью, но мама опять нахмурилась.
– Что ж, можешь и мне рассказать о своем дне. – Выражение лица у нее сделалось жестче. – Особенно о том, как ты покалечила мальчика на уроке физкультуры.
Уф. Значит, вот почему она такая злая.
– Это была случайность, – кажется, миллионный раз за этот день сказала я, но мама досадливо вздохнула и бросила сумку на столик в прихожей.
– Проклятие, Иззи. Я же говорила тебе, что незаметность – существенная часть любого задания.
– Я старалась!
– А сломать кому-то руку ко второму уроку? Так ты старалась?
– Я только вывихнула ему плечо, – проворчала я угрюмо. – И он – придурок, который нарочно ударил ту девочку, которая, кажется, могла бы помочь мне с поиском привидения.
Мама раздраженно вздохнула, но потом до нее дошел смысл слов.
– Что это значит?
Я коротко рассказала ей о клубе по изучению сверхъестественного и о Роми. Как только я произнесла слова «подростки, охотящиеся за привидениями», она села на кровать.
– Только этого не хватало. Ты знаешь, что, если здесь действуют самозваные охотники за привидениями, в итоге они все только испортят. Ничего другого от них ждать не приходится.
– Да, – согласилась я и села рядом с мамой. – Но это хоть что-то. Может, у них будет информация. Или о самом мистере Снайдере, или о том, что за привидение обитает в школе. Избавь меня от необходимости идти в библиотеку.
Мама посмотрела на меня, и что-то похожее на улыбку мелькнуло на ее лице.
– Значит, на самом деле ты пошла бы в библиотеку, а не обратилась бы к «Гуглу»?
Теперь улыбнулась я.
– Мам, это же всего лишь «Гугл». И – да, ты всегда говорила, что для исследований лучше всего пользоваться книгами. Даже Интернет не все знает.
– Я в курсе, что говорила это, просто удивлена, что ты слушала.
– Иногда я это делаю, – сказала я, и мама похлопала меня по колену. Затем, прочистив горло, встала и пошла к двери.
– Что ж, это начало, – все еще хрипло проговорила она. – Вероятно, ничего особого не даст, но лучше, чем ничего. А теперь пойдем. Я не хочу, чтобы ты проводила здесь слишком много времени.
Подавив разочарование, я тоже встала. Я всегда гордилась своей мамой. Да, она никогда не пекла печенье и не шила костюмов для Хэллоуина, но она могла сражаться с монстрами. Она была крутой и умной, и может, не читала мне сказки перед сном, зато научила, как защищаться от того, что таится под кроватью.
Но в тот момент мне не нужна была умная, крутая мать, которая производит необыкновенное впечатление. Мне хотелось посидеть рядом с ней на диване и рассказать о том, как паршиво прошел мой день. И возможно, о Дексе, опустив подробности о вероятной магической силе.
Мне хотелось сказать ей, что я тоже скучаю по Финли.
Вместо этого я вышла вслед за ней в коридор и произнесла:
– Тогда я… наверно, пойду делать уроки.
– Хорошо, – коротко кивнула мама. – А я пойду… э… прибираться на кухне. Увидимся в шесть за ужином?
– Конечно, – ответила я и, развернувшись, побежала вверх по лестнице.
Когда я преодолела половину пути, мама позвала:
– Иззи?
– Да?
– Я… у тебя хорошо получается, – с запинкой проговорила она. – Выбитое плечо сюда не относится.
Конечно, мама не сказала вслух: «О, Иззи, я так тобой горжусь, и я ошиблась, поручив тебе такое неудачное задание».
Но я его выполню.
Глава 10
Я в недоумении села прямо. Я двигалась, над головой щебетали птицы, а в воздухе стоял такой густой аромат цветов, что слегка кружилась голова. Темно-зеленая вода искрилась на солнце. Когда я подняла руку, чтобы заслониться от этого блеска, снова обнаружила на пальцах тонну колец, которых никогда у меня не было.
Я со стоном откинулась на шелковые подушки.
– Почему мы в лодке?
С противоположного конца маленькой гребной лодки мне улыбался Торин, налегая длинными руками на весла.
– Подумал, что перемена декораций пойдет на пользу.
– Знаешь, что пойдет на пользу? Если ты перестанешь вторгаться в мои сны с этими… – Я взмахнула рукой. – Не знаю, как назвать.
– Это прогулка, Изольда. И весьма приятная к тому же.
Ужасно противно, но возразить нечего. Солнце ласково грело лицо, и было нечто бесспорно приятное в том, чтобы плыть по реке, поросшей по берегам цветочными кустами и плакучими ивами.
– Где мы? – спросила я. – В каком-то известном тебе месте?
