Руби проговорила список вслух, будто литанию. Эти дни были вехами ее жизни. И она пожалела Еву.
Ведь без праздников-указателей непонятно, как жить.
Глава 12
Вечером, посмотрев два комедийных шоу и ни разу не улыбнувшись, Ева поднялась и нехотя поплелась в ванную. Ставить ноги на пол казалось ей опасным, точно ковер обратился в лагуну, кишащую пираньями, готовыми обглодать ее пальцы.
Увидев жену выходящей из ванной в белом полотенце, Брайан сказал:
А, Ева, чертовски рад, что ты встала. Не могу открыть дверцу стиральной машины.
Ева присела на кровать и проинструктировала:
— Надо дважды сильно ударить по защелке ребром ладони, словно ты профессиональный убийца.
Брайан расстроился, когда жена переоделась в розовую льняную пижаму и залезла обратно в постель.
— Стиральная машина, — напомнил он.
— Яремная вена, — парировала Ева и два раза рубанула воздух ладонью.
— Еда закончилась, — посетовал Брайан.
— Еда продается в «Сэйнсбери», — откликнулась Ева. — А когда пойдешь туда…
— Пойду? Я? — перебил муж.
— Да, — кивнула Ева. — Когда ты пойдешь в «Сэйнсбери», купи, пожалуйста, большую воронку, двухлитровую пластиковую бутылку и коробку больших пакетов для заморозки. И теперь собирай, пожалуйста, полиэтиленовые пакеты из супермаркета для меня, ладно? Мне все это понадобится, чтобы избавляться от отходов.
— Каких еще отходов?
— Отходов жизнедеятельности моего организма.
Брайан потрясенно воскликнул:
— Да вот же в двух шагах гребаный санузел!
Ева повернулась на бок лицом к мужу:
— Я не в состоянии пройти эти несколько шагов до туалета, Бри. Надеюсь, ты не откажешь мне в помощи.
— Ты омерзительна! — воскликнул он. — Я не стану сливать твою мочу и выкидывать твои какашки!
— Но я больше не могу вставать с кровати, Брайан. Не могу преодолеть даже это маленькое расстояние до ванной. И что прикажешь делать?
Когда муж ушел, Ева еще какое-то время слушала, как он ругается и колотит по стиральной машине. Она все размышляла о заботах, связанных с кишечником и мочевым пузырем, и гадала, почему в ходе эволюции не возникло чего-то более удобного для избавления от отходов жизнедеятельности.
Итогом раздумий стала эффективная безотходная схема.
Нужно перестроить организм на безотходную технологию. Ева прикинула, что это вполне осуществимо, найдись где-нибудь в пищеварительной системе лишний орган. Вот, к примеру, аппендикс — тянет соки и ничего не делает. Он абсолютно бесполезен, так как люди больше не едят ветки и коренья. Брайан упоминал, что перед первым полетом космонавтам обычно удаляют аппендикс. А вдруг его можно заставить всасывать каждую капельку мочи и каждую крошку фекалий?
Ева не полностью представляла конструкцию переделанного организма, но дополнительный усовершенствованный орган предназначался бы для внутреннего сжигания отходов, пока не будет усвоена вся пища и жидкость. Возможно, образуется немного газов, но они смогут выходить через анус и поглощаться угольным фильтром, закрепленным в трусах с помощью липучки. Потребуется улучшить одну-две детали природной концепции, но разве британские ученые не впереди планеты всей в области биотехнологий? Вот было бы чудесно, избавься человеческая раса от бремени испражнений.
«А пока что, — думала Ева, — мне придется избавляться от собственных отходов очень неэстетичным способом. Как приловчиться приседать над воронкой, не ставя ноги на пол? Неизбежно сколько-то будет проливаться на кровать, а чтобы покакать в пакет для заморозки, понадобится еще более замысловатая гимнастика. Даже если удастся привыкнуть постоянно лежать рядом с собственными выделениями, все равно нужен человек, который регулярно выносил бы бутылку и пакеты из комнаты. Кто достаточно любит меня, чтобы на это согласиться?»
Ева помирилась с матерью на следующий день, когда Руби принесла крестьянское жаркое.
Доев вкуснятину до последней крошки, Ева сказала:
— Мама, я хочу тебя кое о чем попросить.
Услышав продуманный монолог о воронке, бутылке и пакетах для заморозки, Руби перепугалась. Ее затошнило, и она понеслась в ванную, где нависла над унитазом, прижимая ко рту горсть салфеток.
Вернувшись в комнату, бледная и трясущаяся Руби сказала:
— Зачем человеку в своем уме писать в бутылку и какать в пакет, когда у него под боком есть чудесный совмещенный санузел?
Ева не смогла ответить.
— Скажи мне, почему! — закричала Руби. — Дело во мне? Неужели я слишком рано приучила тебя к горшку? Или чересчур сильно шлепала, когда ты писалась в постель? Помню, ты боялась шума в бачке унитаза. Неужели из-за этого у тебя развился комплекс, синдром или как там это сейчас называют?
— Я не должна покидать постель, — упорствовала Ева. — Если встану, то я пропала.
— Пропала? — вопросительно повторила Руби. Она поочередно ощупала свои золотые украшения — сережки, цепочку с медальоном, кольца.
Это было поистине поклонение — Руби боготворила свое золото. В ящике комода она хранила два корсета со вшитыми в них десятью крюгеррандами
[9]
. Если в Англию вторгнутся французы или инопланетяне, Руби сможет по меньшей мере год кормить и вооружать всю семью.
По мнению Руби, скорее нападут инопланетяне, чем французы. Однажды вечером она видела космический корабль, когда снимала белье с веревки. Нечто тарелкообразное ненадолго зависло над соседним домом, а потом полетело дальше, в сторону гипермаркета «Кооп». Руби во всех подробностях расписала свое видение Брайану, надеясь, что тот заинтересуется, но зять сказал, что она, должно быть, хлебнула слишком много бренди, которое хранила в шкафчике для экстренных медицинских нужд.
А Ева все говорила:
— Мама, если я спущу ноги на пол, то мне придется сделать шаг, а потом еще один, а потом я сойду по лестнице в сад и так и буду идти, идти и идти все дальше и дальше, и вы меня больше никогда не увидите.
— Нет, ну почему эта дурь должна сойти тебе с рук? — возмутилась Руби. — Почему я, которой в январе исполнится семьдесят девять, должна вновь ухаживать за тобой, как за младенцем? Честно говоря, Ева, я никогда не получала особого удовольствия от материнства. Именно поэтому я не родила еще одного ребенка. Не надейся, что я соглашусь убирать за тобой. — Она взяла тарелку и скомканную в шар пленку и проворчала: — Дело в Брайане?
Ева покачала головой.
— Я же советовала тебе не выходить за него замуж. Твоя проблема в том, что ты хочешь все время быть счастливой. Тебе уже пятьдесят — неужели ты до сих пор не поняла, что большую часть времени каждый из нас просто устало тащится по жизни? Счастливых дней немного, и они случаются крайне редко. А если я потрачу оставшиеся мне дни, чтобы подтирать задницу своей пятидесятилетней дочери, то счастья мне точно не видать, поэтому больше не смей ни о чем таком просить!
