4
В наши апартаменты мы с Холмсом вернулись в третьем часу. Я заслужил ночной отдых и без помощи каких бы то ни было снадобий погрузился в глубокий сон, едва моя голова коснулась подушки. Мне показалось, спал я совсем недолго, и вдруг меня стали бешено трясти за плечо. Я открыл глаза. В комнате ярко горел электрический свет. Холмс стоял надо мной, и лицо его светилось энергией. Я хотел спросить, не стало ли Герни хуже, но не успел и рта раскрыть.
— Вставайте, Ватсон! Уже шесть, и нам пора приниматься за дело! — бодро воскликнул мой друг. — Если мои предположения верны, наши птички того и гляди упорхнут.
Конечно же, этими «птичками» были Чемберлен и мадам Эльвира. Несмотря на ранний час, Холмс спустился в вестибюль, разбудил ночного портье и дал ему поручение: отправить новое письмо инспектору Грегсону в Скотленд-Ярд, как только откроются почтовые конторы.
— Ну а мы с вами, дорогой друг, не можем ждать, пока начнет работать почта. Нам нужно спешить к Цепному пирсу — в семь отчалит пароход на Булонь.
— Но Чемберлен не может уплыть во Францию сегодня! Вечером у него последнее представление.
— Я уже прогулялся к «Аквариуму» и увидел: поверх афиши нашего маэстро наклеили другое объявление. Это сделали ночью или рано утром. Так что с месмеризмом и угадыванием мыслей покончено. Управляющий весьма сожалеет, но вечернее выступление пришлось отменить по причине нездоровья мадам Эльвиры. Если парочка попытается сесть на пароход, мы их поймаем. К тому же с пирса отлично просматриваются доходные дома на Марин-Парейд. Чемберлен не сможет улизнуть незамеченным.
Теперь я совершенно проснулся и был готов к преследованию подозреваемых. Прежде чем пробило семь, мы уже стояли на пирсе возле булонского парохода «Морской бриз». Выдалось славное прохладное утро. Над морем еще висел туман, сквозь который над горизонтом просвечивала бледная полоса восхода. Посадка на борт закончилась, однако среди пассажиров Чемберлена и его помощницы не оказалось. Наконец отвязали канаты, трап втащили на борт, колесо завертелось, сбивая зеленую воду пролива в шипящую пену, и пароход, пятясь, направился к французскому берегу.
В то утро мы с Холмсом оказались первыми, кто арендовал стулья на пирсе. Из гостиницы я захватил кожаный футляр с полевым биноклем фирмы «Барр и Страуд», и теперь с его помощью сыщик мог практически разобрать заголовки газет в киоске на набережной. Мы сидели, делая вид, будто читаем «Морнинг пост» и «Таймс». Солнце начинало пригревать, на эспланаде появились гуляющие. Я хотел проворчать, что так мы без толку просидим весь день, но вдруг Холмс тихо проговорил:
— Вон он! И она с ним! Хм, вид у нее взволнованный, но вполне здоровый.
В окуляры я увидел Чемберлена с мадам Эльвирой: они вышли из дома и, остановившись на тротуаре, о чем-то серьезно разговаривали. Холмс выхватил из моих рук бинокль и слегка подкрутил колесико:
— Кажется, он уходит, а она остается. Как хорошо, что нас двое! Она передает ему какие-то книги.
— Полагаю, он намерен найти солнечное местечко и скоротать время за чтением.
— Нет, Ватсон, нет. Если у человека одна книга, он, вероятно, действительно будет ее читать, но, если томов несколько, их куда-то собираются отнести.
— В такой час? Ни библиотеки, ни книжные лавки не работают.
— Значит, к прибытию Чемберлена они должны открыться. По-моему, на один корешок наклеен ярлык: черная надпись на фоне оранжевого овала… Ватсон, они у нас в руках!
Это восклицание меня заинтриговало. Неужели нам так быстро удалось уличить преступников?
— Сент-Джеймсская библиотека, полвека назад открытая Джоном Стюартом Миллем
[38]
и его друзьями для общественного блага! Сокровищница знаний, стоящая в дворцовой тени! Рай для ученых! Долгие годы я был ее абонентом. Наш друг Чемберлен, кажется, тоже вхож в этот храм науки, хотя, подозреваю, лишь временно. Не сомневайтесь, Ватсон: он едет в Лондон. И мы тоже.
Мне не слишком-то хотелось возвращаться в столицу, которую мы покинули всего два дня назад, и все-таки чутье подсказывало мне, что Холмс прав. Чемберлен раскрыл кожаный саквояж-гладстон и положил туда книги, затем, развернувшись, зашагал к Уэст-стрит. Оттуда на железнодорожную станцию вел длинный подъем.
— Скорее, Ватсон! Срезайте путь к вокзалу по улочкам мимо Королевского павильона. Вам нужно взять два билета первого класса до Лондона и обратно, прежде чем Чемберлен подойдет к кассе и вас увидит. Сомневаюсь, что он узнает нас (ведь публика маэстро столь многочисленна!), но лучше не рисковать. Я прослежу за ним — вдруг мы неверно угадали его планы. И все же готов поклясться, что от этого саквояжа веет Лондоном.
Холмс вслед за беглецом направился на запад, а я, согласно указанию, на всех парах устремился к станции мимо лужаек и георгианских зданий Стейна, мимо приморского дворца принца-регента с луковицами куполов в восточном стиле. На протяжении многих лет я играл в регби за клуб «Блэкхит», благодаря чему находился в неплохой физической форме. Промчавшись по закоулкам поселка, где жила наша клиентка миссис Динс со своей семьей, я вышел на станцию, вдыхая прокопченный воздух и чувствуя, как на зубах скрипит сажисто-песчаная взвесь. У кассы никого не было. Я порадовался тому, что сумел обогнать Чемберлена, который брел в гору по Куинс-роуд, расплатился и отошел в сторону, а через несколько минут услышал голос «профессора». Он взял билет до Лондона в один конец. Холмс оказался прав: возвращаться в Брайтон маэстро не собирался. Но как же мадам Эльвира?
Детектива, идущего по следам Чемберлена, я не увидел. И только на платформе, перед отходом поезда, у меня за спиной раздался тихий голос:
— Ватсон, дайте, пожалуйста, билет. Мы поедем как незнакомые люди и встретимся через час в пункте назначения.
Мы заняли места в разных купе с обеих сторон от Чемберлена, так что он не смог бы выйти из вагона незаметно для нас. Когда поезд пересек Темзу ниже моста Челси и стал приближаться к вокзалу Виктория, маэстро поднялся, взял свой гладстон и приготовился сойти на перрон, как только кондуктор откроет двери.
Вскоре погоня началась. Мы должны были соблюдать предельную осторожность, чтобы беглец не заподозрил слежки. Чемберлен вышел из здания вокзала и нанял единственный свободный кеб. Когда подъехал следующий и мы в него сели, «профессор» уже свернул с Виктория-стрит на Гроувенор-плейс. Приоткрыв оконце под крышей, Холмс крикнул вознице: «Поезжайте за тем экипажем, и как можно скорее! Если не упустим их из виду, получите пять соверенов!»
К счастью, кебмен оказался лихачом и, изо всех сил хлестнув лошадь, пустил ее в галоп. Заметив полисмена, поглядывавшего в нашу сторону, он резко сбавил ход, но за углом мы снова понеслись во весь опор и почти догнали Чемберлена. Внезапно на следующем повороте путь нам преградил груженный бревнами состав. Наш экипаж обогнул его сзади, подпрыгивая на грубой булыжной мостовой и раскачиваясь из стороны в сторону, и устремился к площади Гайд-парк-корнер. Маэстро не выглядывал из своего кеба, а значит, не подозревал о том, что преследователи буквально наступают ему на пятки.
