— Думаю, завтра нам следует послушать, что скажет инспектор Лестрейд, — предложил я.
Холмс встал и принялся возиться с химическими приборами на своем столе.
— Если не возражаете, я предпочел бы не посвящать в нашу тайну инспектора Лестрейда и моего брата Майкрофта. У меня с полковником Мориарти серьезные счеты, и никто не должен вмешиваться в наш спор. Если одному из нас суждено выжить, то второй пусть умрет на дуэли. Уверен, мой враг думает так же, поскольку ему известно, что я не погиб от взрыва в камере Ньюгейта. А нести «Королеву ночи» в Скотленд-Ярд уместно лишь в том случае, если вы мечтаете никогда больше ее не увидеть.
Сказав это, мой друг замолчал и, склонясь над столом, погрузился в глубокое раздумье. Наконец он поднялся, чтобы идти в спальню. У двери Холмс обернулся ко мне:
— Ни о чем не тревожьтесь, Ватсон. О предстоящем ограблении я знаю почти все: где, когда и чьими руками оно будет совершено. Неясен только способ.
— Это не так уж мало!
— Но и не слишком много. Мы сами должны будем продиктовать его полковнику Мориарти, когда тот приступит к делу.
Как и следовало ожидать, дальнейших разъяснений я в тот вечер не получил.
4
По несчастливому стечению обстоятельств планы моего друга едва не спутал Майкрофт: в очередной раз он поднял по тревоге Лестрейда. Он считал инспектора кем-то вроде носильщика или чистильщика обуви и нередко подстегивал и запугивал его с поистине спортивным азартом. С высоты своих правительственных постов Майкрофт Холмс спустил Скотленд-Ярду распоряжение: всеми усилиями обеспечить сохранность коронационных реликвий и драгоценностей монаршей семьи. А для этого главный правительственный счетовод и советник по межведомственным вопросам приказал пригласить своего брата Шерлока Холмса. Лестрейд же надеялся однажды стать суперинтендантом или даже помощником комиссара и прекрасно осознавал, насколько воплощение его мечты зависит от благорасположения Майкрофта Холмса. Поэтому инспектор поговорил со своим суперинтендантом, тот обратился к своему начальнику, и в конечном счете дело дошло до министра внутренних дел. Министр подал идею главному советнику по межведомственным вопросам. Майкрофт Холмс одобрил ее как свою собственную, и, обретя форму приказа, она двинулась по служебной лестнице в обратном направлении.
О принятом решении нам вскоре сообщил сам Майкрофт, явившись на Бейкер-стрит в сопровождении Лестрейда. Стоял ясный день, который ничто не омрачало, кроме этого визита. Инспектора уже проинструктировали, и теперь он был готов в подробностях обсуждать план работы полиции в день коронации — 2 августа. Что мог бы сделать Шерлок Холмс, дабы поспособствовать наилучшей защите королевских бриллиантов, нашего национального достояния, во время церемонии в Вестминстере?
— Сесть в это кресло с трубкой и книгой предсмертных мемуаров какого-нибудь выдающегося преступника, — ответил мой друг без тени улыбки. — Замечу, что стиль француза по прозвищу Синяя Борода кажется мне куда занимательнее манеры английских мужей-убийц.
Лестрейд побагровел, утратив дар речи, но главный советник по межведомственным вопросам не растерялся.
— Так не пойдет! — проревел он, воззрившись на своенравного младшего брата. — Я дал слово, что ты обеспечишь защиту регалий!
— Это было твое слово, а не мое, — спокойно проговорил Шерлок Холмс.
— Но отчего? Боже мой! Почему ты отказываешься?
— Потому что мне нет нужды без пользы увиваться вокруг высокопоставленных особ. К тому же назревает одно весьма интересное преступление. Если оно совершится, все газеты будут писать лишь о нем. Коронация здесь ни при чем — это я знаю точно.
— Что именно ты знаешь?
— Об этом догадался бы любой дурак, не говоря о тех, кто обладает некоторой наблюдательностью и толикой здравого смысла. Будет предпринята попытка ограбления. Вещь, которую собираются украсть, и имя вора мне известны. Кроме прочего, я отличаюсь от любого дурака тем, что знаю, где и когда будет совершено преступление. Время я рассчитал с точностью до пяти минут.
— До пяти минут?!
— Ну хорошо. Скажем, до десяти. Вопрос лишь в том, как скоро преступник соберется с духом, чтобы осуществить задуманное, а за его нервы я не ручаюсь. Так или иначе, будет лучше, если вы с Лестрейдом предоставите все это мне.
— Хотя бы скажи мне, кто, когда, кого и как собирается обокрасть!
— Нет.
Я не смел даже словом обмолвиться о «Королеве ночи». А Майкрофт Холмс прямо-таки раздулся от гнева:
— Напрашивается вывод, что ты не доверяешь своему брату!
В тот момент я с радостью променял бы нашу гостиную на любой другой, более мирный уголок земли. Мне вдруг показалось, будто я перенесся на много лет назад, в детскую Майкрофта и Шерлока, и присутствую при их мальчишеской ссоре.
— Я всецело доверяю тебе, — ровным голосом процедил мой друг.
— Видимо, не настолько, чтобы посвятить меня в план предотвращения злодеяния, в чем бы оно ни заключалось!
Шерлок Холмс в упор посмотрел на разгоряченного брата и очень тихо проговорил:
— Если ты так думаешь, Майкрофт, то ты ровным счетом ничего не понял. Я не собираюсь «предотвращать злодеяние», напротив, намерен изо всех сил подталкивать преступника к попытке его совершения. Я должен расквитаться с личным врагом, и ограбление здесь всего лишь повод, не более. Другого способа я не вижу.
Вероятно, Лестрейд рассказывал Майкрофту Холмсу о вспышках политического вольнодумства, порой случавшихся с его братом, поэтому главный советник по межведомственным вопросам спросил:
— Тебе снова взбрела в голову какая-то чушь? Надеюсь, ты не решил украсть бриллианты из короны и возвратить их индусам?
Шерлок Холмс покачал головой:
— Нет. Если бы дело обстояло так просто, я все рассказал бы тебе и даже пригласил бы поучаствовать в столь приятной миссии. Но у меня есть веская причина отказаться от твоего поручения. Я уже пообещал мистеру Холдеру обеспечить на время торжеств безопасность лорд-мэра Лондона в Мэншен-хаусе. Ты же не хочешь, чтобы я оказался меж двух огней?
Это было для меня новостью: я не знал, что мой друг снова виделся с Холдером.
— Шерлок, я не вижу здесь конфликта интересов! — зловеще проговорил Майкрофт Холмс.
— И все-таки я говорю «нет».
Чаша терпения главного советника по межведомственным вопросам переполнилась. Не проронив ни слова, он ринулся прочь из нашей гостиной. Лестрейд поспешил за ним, и вскоре кеб увез Майкрофта в летние сумерки. Если Шерлок Холмс принял решение, никто не мог его переубедить.
Когда посетители уехали, я, видя на лице своего друга огорчение и досаду и желая отвлечь его, снова заговорил о «Королеве ночи»:
— Удивительно, не правда ли, что такая роскошная вещь создана лишь для того, чтобы украшать ворот мантии?
