Сара подползла к Фредрике с большим кубиком лего в руке. Поднялась, цепляясь за ее ноги, и заулыбалась всем лицом.
– Она вот-вот пойдет самостоятельно, – проговорил Спенсер, стоя в дверях.
– Да, похоже на то, – ответила Фредрика, всем телом ощущая материнское счастье. Работа осталась где-то далеко.
И так было, пока не зазвонил телефон.
Это был коллега, ходивший с ней в секс-шоп. Разговаривая, Фредрика избегала смотреть на Спенсера – не хотелось рассказывать ему о своем визите в сексуальную преисподнюю.
– IP-адрес принадлежит университету. А имя ничего не дало.
– Стало быть, тот, кто выкладывал профиль Ребекки, использовал университетский компьютер?
– Да, один из студенческих компьютеров, который может забронировать любой.
У нее возникла надежда.
– В прошлом году, когда мы расследовали убийство супругов Альбин, то столкнулись с такой же ситуацией, – сказала она. – Узнай в университете, сохраняют ли они листы бронирования. Если они их хранят, то можно посмотреть, кто пользовался именно этим компьютером…
– Я уже звонил. Они не хранят этих листов.
– Проклятье!
Расстроенная, она уже готова была положить трубку, но тут ей в голову пришла еще одна идея.
– Ты можешь послать фотографии с диска на мою личную почту?
– Зачем они тебе? – Коллега засомневался.
– Я хочу еще раз на них взглянуть. Кажется, я узнала на них одну деталь.
Коллега пообещал переслать фотографии.
– Ты намерена работать в выходные? – спросил Спенсер, когда она закончила разговор.
В его голосе не слышалось упрека – только тихое недоумение.
– В выходные я намерена отдыхать.
Пакет с материалами она оставила на работе. Хотела просмотреть содержимое дискет – и забыла. Это подождет.
Супруги взглянули друг на друга, и Фредрика улыбнулась. Поиграть на скрипке она сможет в другой раз.
– Ну что, господин профессор, нет ли интересных идей?
Цвет неба за окном изменился – наступал вечер. Посмотрев на свои наручные часы, Алекс Рехт убедился, что прав: стрелки приближались к половине восьмого, и коридор уже почти опустел.
Идти домой не хотелось решительно. Дети сомневались, стоит ли ему жить одному в коттедже на Ваксхольме. Может, лучше перебраться поближе к городу, найти квартиру?
Сам же он и думать об этом не хотел. Переехать в город и поселиться на старости лет в квартире – именно это они с Леной и собирались сделать. Но теперь Алекс остался один, и проект утратил для него всякую привлекательность. Лишившись дома, он не будет знать, кто он такой. Дочь понимала его лучше, чем сын.
– Это всего лишь дом, черт подери! Продай его, да и все.
Сын, приехав из Южной Америки, вел себя совершенно невыносимо. Его подруге не давали вид на жительство, и сын проклинал шведскую бюрократию. Он ругал Алекса за то, что тот слишком много работает. Сердился на маму за то, что она не поправляется, и ненавидел сестру, что она живет с мужчиной, которого прочие члены семьи почитали странноватым.
– Прекрати ругать нас и сосредоточься на своей собственной жизни, – сказала ему Лена перед смертью. – Не наша вина в том, что ты так и не повзрослел.
Ее слова дали желаемый результат. Ссоры стали реже, и, когда семья собралась в церковь на поминальную службу, Алекс почувствовал, что сын стал куда спокойнее.
Но при одной мысли о поминальной службе на глаза наворачивались слезы.
Алекс обернулся к компьютеру, почитал блог, созданный для того, чтобы наблюдать за продвижением следствия. Так и не выяснено, кто опубликовал фотографии Ребекки Тролле уже после ее исчезновения. Однако Фредрика попросила переслать ей копии снимков. Зачем?
Он размышлял над этими фотографиями. Могли ли Ребекку держать взаперти в качестве секс-рабыни, а затем убить и закопать? В это трудно поверить. Через несколько недель профиль удалили и больше не активировали.
Алекс стал читать дальше. Проведены новые допросы с ее однокурсниками и друзьями. Ничего нового не выявлено. Его взгляд остановился на строках, наспех вписанных в блог. Однокурсница вдруг вспомнила: Ребекка была настолько недовольна своим научным руководителем, что втайне обратилась к другому профессору в Упсальском университете и просила его о помощи. Девушка не поручилась бы, что Ребекке удалось наладить с ним полноценное сотрудничество, но у нее осталось впечатление, что у них состоялась беседа по телефону.
Фамилию упсальского профессора свидетельница вспомнить не могла.
Глубоко задумавшись, Алекс взял копии ежедневника Ребекки и стал листать. Сокращений, которые не удалось расшифровать, осталось мало. Все они были обведены красными чернилами. «Х.Х.», «У.А.», «С.Л.», «Т.Р.».
Мог ли кто-то из этих лиц быть ее новым научным руководителем? Будь Алекс помоложе, он немедленно зашел бы на сайт кафедры литературоведения Упсальского университета и посмотрел, кто из сотрудников имеет перечисленные инициалы. Однако он был уже не так молод и потому написал письмо Эллен Линд с просьбой сделать это, когда она придет на работу в понедельник. Конечно, глупо подозревать каждого мужчину, работающего в определенном университете в Швеции, но, с другой стороны…
Ни одну версию нельзя оставлять без внимания.
Когда он уже собирался уходить, ожил мобильный. Алексу еще предстояло поехать домой и разыскать свое старое рыболовное снаряжение для поездки на рыбалку с Турбьерном Россом.
Звонил тот самый полицейский, который умолял о дополнительных ресурсах. Держать на расстоянии журналистов стало невозможно. Полицию закидали вопросами. Почему они не перестают копать? Что они рассчитывают найти?
«Понятия не имею, черт возьми!»
– Извини, что беспокою тебя вечером в пятницу, – начал коллега.
Похоже, он думал, что Алекс уже дома.
– Ничего страшного.
Коллега откашлялся:
– Я только хотел сообщить, что мы вынуждены приостановить работы до воскресенья или до понедельника. Мои люди совсем вымотались, а того подкрепления, о котором я просил, так и не дали.
Никакого подкрепления? Неужели у полиции есть сейчас другое, более важное дело? Алекс был уверен, что нет.
– Хорошо. Я знаю, вы делаете все от вас зависящее. Отправляйтесь домой отдыхать. Но поставьте кого-нибудь охранять территорию.
Без охраны могилы за одну ночь превратятся в месиво. Не только журналисты проявляли любопытство, но и частные лица пытались прорваться. Охваченные жаждой сенсации и исполненные ожиданий, они тихонько подбирались поближе и наблюдали за работой полицейских. Обычная поляна теперь просто притягивала их!
В день похорон Лены Алекс увидел в церкви несколько незнакомцев.
