– Это было бы чудесно, – сказала она, заставляя себя в это поверить. Я должна в это верить или сойду с ума. Должна ради наших детей! – Я рада, что ты выбрал Кувейт. Багдад мне никогда не нравился, а эти иракцы… брр! – На ее глаза еще набегали тени. – Локарт говорил, что лучше дождаться темноты. Он был неправ?
– В нескольких милях отсюда база ВВС. Нас могли заметить на радаре, Аннуш, или наблюдатели в горах. В этом Селади прав: база пошлет патруль, чтобы задержать нас. – Они поднялись на вершину холма. Дети ждали их у дверцы вертолета, все остальные уже были внутри. Они ускорили шаг. – Кувейт гораздо безопаснее. Я уже решил про себя отменить приказ этого надутого осла Селади, ему нельзя доверять.
Через несколько минут они были в воздухе, держа курс на север через гребень этих гор, обходя скалистые выступы, прижимаясь к земле, чтобы избежать той опасности, которую таила в себе близлежащая база. Али Аббаси был хорошим пилотом и хорошо знал эту местность. Перевалив через гребень и спустившись в долину, он повернул на запад и проскочил через горный проход, чтобы не коснуться внешнего периметра летного поля; иракская граница лежала в пятидесяти милях прямо по курсу. Высоко над ними верхушки гор были покрыты снегом, который лежал кое-где и на склонах, хотя на дне долин тут и там посреди скалистой пустыни виднелась зелень. Они с грохотом пронеслись над неожиданно возникшей под ними неизвестной деревушкой, потом повернули почти строго на юг, опять следуя проложенному водой руслу, двигаясь параллельно границе, тянувшейся далеко справа от них. Весь перелет должен был занять часа два, в зависимости от ветра, а ветер был им благоприятен.
Те, кто сидели в салоне у иллюминаторов, радостно смотрели на проносящуюся под ними землю, обоим детям отдали лучшие места; майор держал на руках Джалала, Валик, сидевший рядом с Аннуш, – свою дочь. Все были довольны, некоторые беззвучно молились. До заката оставалось совсем немного, и он обещал быть красивым, с окрашенными багрянцем облаками. «К ночи красно небесам, будет радость пастухам», – тихонько пропела Аннуш дочери на английском. Впереди над головами ровно гудели двигатели, и все стрелки приборов были на зеленом.
Али радовался, что снова ведет вертолет, радовался, что не убил Локарта, который стоял перед ним, не говоря ни слова, не умоляя пощадить его и не произнося слов молитвы. Просто стоял там, подняв руки, и ждал. Я уверен, он уцелел меж опор там внизу, хвала Аллаху…
Он бросил быстрый взгляд на карту, освежая память. Но на самом деле он в этом не нуждался. Али провел в этих местах не один хороший год, летая по перевалам. Скоро он спустится с гор в болотистые равнины, все так же прижимаясь к земле, обогнет Дизфуль, потом Ахваз и Хорремшехр, потом ринется через дельту Шатт-аль-Араб и границу к Кувейту и свободе.
Впереди показался горный гребень с одинокой вершиной, который он ожидал увидеть, и он вынырнул из долины, чтобы тут же нырнуть в следующую, целиком отдаваясь радости полета. Слова «НВС, поднимитесь на высоту триста метров и сбросьте скорость» заполнили его наушники и мозг. Они были в воздухе едва шесть минут.
Приказ прозвучал на фарси, потом его повторили на английском, потом – снова на фарси и опять на английском, и все это время он держал машину низко, отчаянно пытаясь заставить голову работать.
– Борт НВС, вы выполняете несанкционированный полет, поднимитесь из долины и сбросьте скорость!
Али Аббаси посмотрел вверх, окидывая взглядом небо, но не увидел никаких самолетов. Дно долины проносилось под ними. Впереди поднимался очередной горный гребень, за ним следовала череда гребней и долин, которая вела вниз, на равнины. К западу иракская граница лежала в сорока пяти милях – двадцать минут лета.
– Борт НВС, последнее предупреждение, вы выполняете несанкционированный полет, поднимитесь из долины и сбросьте скорость!
Его мозг кричал. У тебя три выбора: подчиниться и умереть, попытаться скрыться или посадить машину, дождаться ночи и попробовать еще раз, когда начнет светать – если ты уцелеешь под их ракетами или пулями.
Впереди слева он увидел деревья и убегающую вниз землю, там склоны долины становились круче, превращая ее в овраг, поэтому он устремился в него, приняв решение удирать. Теперь его голова работала отлично. Он сорвал наушники, поручил себя Аллаху и почувствовал себя лучше. Перед концом оврага он сбросил скорость, обогнул какие-то деревья и нырнул в другую небольшую долину, сбросил скорость еще больше, аккуратно следуя вдоль русла ручья внизу. Еще деревья и большие камни, вокруг которых он осторожно проскользнул.
Держаться внизу и на малой скорости, экономить горючее и понемногу забирать к югу, думал он с растущей уверенностью. Подбираться поближе к границе, когда будет время. Им ни за что не поймать тебя, если ты не потеряешь голову. Скоро стемнеет. В темноте ты сможешь от них оторваться, и ты знаешь достаточно о пилотировании вслепую, по приборам, чтобы добраться до Кувейта. Но как им удалось нас заметить? Впечатление такое, будто они нас поджидали. Может быть, они поймали нас на радаре, когда мы садились на плотине Диз… Смотри в оба-а-а-а!
Деревья стали гуще, он обогнул небольшую рощицу на склоне, прижался к скалам и начал набирать высоту, продвигаясь к гребню и следующей за ним долине. Благополучно перевалил через него и устремился вниз под защиту скал, оглядывая небо впереди и вверху и постоянно отыскивая подходящее место для посадки на случай, если откажет двигатель. Он был сосредоточен и уверен в себе и делал свое дело хорошо. Все приборы показывали норму. Минуты шли, и, хотя он тщательно осматривал небо, он не замечал ничего подозрительного. В начале следующей долины он завис и, поворачивая машину на триста шестьдесят градусов, осмотрел все небо. Над головой у них было чисто.
Спасены! Оторвались! Иншаллах! Он сделал глубокий вдох и, испытывая огромное удовлетворение, снова повернул на юг. Еще один гребень. Потом следующий, и за ним, впереди, уже лежали равнины. Два истребителя поджидали их. Это были F14.
ГЛАВА 26
Аэропорт Тегерана – управление компанией S-G. 17.48.
– Мы не даем вам разрешения на посадку! – проскрежетало в высокочастотном приемопередатчике пополам с помехами.
Гаваллан, Мак-Айвер и Роберт Армстронг сгрудились вокруг аппарата, напряженно вслушиваясь; вид за окнами был однообразный и тоскливый; приближалась ночь.
Они снова услышали невозмутимый голос Джона Хогга из подлетавшего к аэропорту 125-го:
– Службе управления полетами Тегерана, говорит Эхо Танго Лима-Лима, по состоянию на вчерашний день мы имеем разрешение из Киша на посадку и…
– Борт ETLL, мы не даем вам разрешения на посадку! – голос авиадиспетчера звучал напряженно и испуганно, и Мак-Айвер чертыхнулся себе под нос. – Повторяю, ответ отрицательный, все гражданские авиарейсы отменены, и никакие прибывающие рейсы не принимаются до последующего распоряжения имама… – За голосом авиадиспетчера они могли различить другие голоса, оживленно переговаривавшиеся на фарси; на данной частоте работали сразу несколько микрофонов. – Возвращайтесь в свой пункт вылета!
