Мужчины уже иначе смотрели на меня — их невыразительные взгляды скользили по мне без всякого желания, любопытства или хотя бы сочувствия. Порой даже на их лицах читалось легкое отвращение. За несколько недель мое тело деформировалось, мышцы словно растаяли, а бич наших дней целлюлит, действуя почти незаметно, завоевал огромную территорию. Тело как будто вышло из берегов. Мой вид изменился: я больше не походила на Кэмерон Диас в «Женских забавах 1», скорее, на беременную Одри Марни с обложки журнала «Она»: по сравнению с громадой живота все остальное казалось крошечным.
Я превратилась в одинокую беременную женщину, живущую по режиму. Мой расчет был следующим: ребенок забирает питательные ресурсы у матери, и женщина запасает жир, чтобы он не чувствовал голода. Это делается ради выживания вида. Итак, если не есть много, ребенок заберет все жировые запасы, словно живущий внутри паразит, и тогда я похудею.
Девять месяцев смотреть на свое тело, которое с каждым днем все меньше соответствует общепринятым канонам привлекательности… К счастью, была Деми Мур.
Женщины всего мира никогда не смогут в полной мере отблагодарить американскую актрису за то, что она сделала для них. В освобождении женщин она зашла так же далеко, как Симона де Бовуар, — освободила их от стыда беременности. Живот стал в моде. После ее снимков в журнале Vanity Fair ничто уже не будет как прежде. Беременная Деми Мур позировала обнаженной, со своим восьмимесячным животом и подзаголовком: More Demy Moore
[7]
. Хотелось верить в это освобождение. Как прекрасно быть беременной! Благодаря магии пиара это состояние стало привлекательным и даже прибавляло женщине кокетства.
К несчастью, через несколько лет Деми Мур развелась с Брюсом Уиллисом и сошлась с юным актером двадцати двух лет. Вот она сорокалетняя в купальнике в «Женских забавах 2» — совершенное тело, безупречное, как никогда. Less Demy Moore
[8]
. Понадобилось снова похудеть до такой степени, чтобы можно было спрятаться за мачтой, как в рекламе йогуртов «Силуэт».
Разумеется, мне трудно было работать в таком состоянии. Происходящее занимало все мои мысли. Шли дни, и двигаться становилось все сложнее — я задыхалась, поднимаясь по лестнице, обрушивалась на диван всей тяжестью.
Я не отказалась от езды на мотоцикле: Николя по-прежнему возил меня на заднем сиденье, но вел очень осторожно. Однако на пятый месяц, внимательно оглядев меня, он сказал с немного смущенным видом, смахивая пыль с кожаного сиденья: «С сегодняшнего дня, пожалуй, хватит, дорогая. Теперь ты будешь ездить в машине».
Пришлось взять такси. Расположившись на заднем сиденье пропахшего табаком салона, я захотела открыть окно, но шофер запретил, на что услышал такой ответ: «Хорошо, в случае чего пеняйте на себя». Он резко затормозил и велел выметаться.
И вот я стояла на обочине шоссе, и мне предстояло отправиться на назначенную встречу пешком. Я говорила себе, что это переломный момент! Зачем отправляться куда-то пешком на ночь глядя, в одиночестве? Что делать в этом городе, в стране, где платишь за то, что тебя оскорбляют? Какой смысл рожать ребенка в этом жалком мире?
К счастью, были еще и ночи: с тех пор как я забеременела, я не думала ни о чем, кроме любви. Произошло то же самое, что со вкусами и запахами: все ощущения обострились, стали более сильными, прекрасными. Чувственная, легко возбуждавшая — ся, я была неотразима или, по крайней мере, так думала. Ведь мужчины вообще не рассматривают беременных женщин с этой точки зрения. Но если бы они это делали, если бы знали, что происходит в теле беременной женщины — настоящий гормональный взрыв, результатом которого становится хлещущая через край женственность, — уверена, они смотрели бы на нас другими глазами. На девятом месяце, во власти невероятно обострившихся чувств, после утихшего буйства гормонов, я по-настоящему расцвела. Было хорошо, как никогда, и я ощущала себя на пике чувственности, как если бы стала наконец собой и все барьеры, ограничения и запреты исчезли. Конечно, я потолстела, но внутри чувствовала себя абсолютным совершенством.
Николя смотрел на меня с волнением, осторожностью и восхищением. В то время как я изнемогала от желания, вожделения его и всей мужской половины человечества, он меня ценил, гордился моим состоянием, но иначе, чем я. Для него я была теперь мать и беременная женщина, но не любовница. По мере того как живот округлялся, в глазах Николя появлялось все больше нежности. Между нами понемногу, почти незаметно установилась дистанция.
Как и я, он ждал. Впрочем, я все время только этим и занималась. Сидела дома сложа руки, продолжала учебу по Интернету, ела, спала, грезила, свернувшись калачиком и положив руку на живот. Пыталась представить себе ребенка, нашу будущую жизнь в семейном гнездышке втроем. Видела розового ангелочка в кроватке и нас с Николя, склонившихся над ним… Думала о том, как мы снова станем спать вместе, в одной постели, вновь обретем утраченное единство наших тел, сплетенных в объятиях жизни. Я ждала жизни и еще не знала, что она превратится в хаос.
8
Мы решили, что уже пора. Да, настало время отправляться в «Совель Наталь».
«Совель Наталь» — это целая вселенная, настоящий храм младенца. Гипермаркет для херувимчиков, место, где по сходной цене отыщется все что нужно. Мы искали детскую кроватку. Именно здесь начинаешь понимать, что новорожденные — это целая индустрия и что на их очаровательных пухлых ручках держится целый мир.
В этом ирреальном мире были тысячи погремушек, конвертиков, пеленок, бутылочек, чашечек, молокоотсосов, лифчиков для кормящих матерей, термометров, стерилизаторов, приборов для нагревания бутылочек, а также колясок, кроваток и ванночек всевозможных видов. Нас торжественно встретила продавщица — молодая женщина серьезного вида в небольших очках прямоугольной формы.
После часа разъяснений по поводу товаров различных марок мы наконец купили кроватку с перегородкой из прутьев, коляску и конвертик, а также переносную колыбельку, по совету продавщицы. «Видите ли, — сказала она, не отходя от нас ни на шаг, — вы можете, конечно, использовать и кенгурушку, но в ней не рекомендуется оставлять ребенка дольше чем на три часа. Это очень плохо отражается на позвоночнике, и позже могут возникнуть серьезные проблемы, например сколиоз или что-нибудь похуже».
Что касается прогулочных колясок, была модель «Плико» от «Пег Перего», оптимальная по соотношению цена-качество, но в наличии имелись только коляски цвета беж и хаки. Можно было выбрать модель «Элит», но по компактности она, увы, уступала коляске «Лула». «Актив» от «ВВС» очень удобно складывалась, но не имела откидного верха. Отдельно продается откидной верх фирмы «Креати» или «Виндо», который крепится к основе «Актив» или «Урбан», но тогда нельзя перегружать всю конструкцию, иначе легкие рессоры не выдержат. А модель «Каррера» не слишком хорошо складывалась…
Я колебалась. «Совель Наталь» был настоящим адом для боязливых идиоток вроде меня, которые каждую минуту меняют решения. К тому же вокруг были толпы беременных женщин. Такое ощущение, что все собираются разродиться с минуты на минуту. Они с воодушевлением набивали свои тележки детскими комбинезончиками, слюнявчиками, термометрами для ванны и прочими аксессуарами, «необходимыми для новорожденных».
