— Об этом знаю, — уже спокойнее ответил
Тверитинов. Он догадался, что все понял не правильно, и теперь на его щеках
кирпичными пятнами проступило скупое раскаяние.
— Референт приехал к вам, споткнулся о порожек, упал и
потерял сознание.
— Очнулся — гипс, — совершенно естественным
образом закончил Безъязыков.
На него, впрочем, никто не обратил внимания.
— Саблуков, которому отчаянно нужна была эта статья,
поднял на ноги всех, кого только мог. Как ваша помощница, я посчитала своим
долгом взять на себя ответственность и привезла его сюда — искать статью.
— И где он сейчас? — спросил Тверитинов.
— Я здесь! — крикнули из уборной.
И канадский представитель вывалился в коридор, застегивая
штаны.
— Это Саблуков?
— Сергей Филиппович, — снова жалобно заныл
менеджер. — Договора бы подписать…
— Я должен их просмотреть, — резко ответил
тот. — Оставляй, я через пару часов приеду на фирму и привезу. Кстати,
познакомься, это моя личная помощница Сабина Брусницына. Мне ее рекомендовали
как высокого профессионала, — добавил он.
— Здрась-сь-те, — пробормотал Безъязыков, отводя
хитрые глаза.
Поскольку помощница была полураздета, замечание Тверитинова
о ее профессионализме прозвучало как-то двусмысленно. Менеджер пристроил папку
на холодильник, попятился, кое-как надел ботинки и улизнул из квартиры. Никто с
ним не попрощался.
— И все-таки. Где мой референт? — спохватился
Тверитинов.
— Лежит на диване в гостиной. Думаю, у него сотрясение
мозга и его нужно отвезти в больницу, — ответила Сабина, решив, что буря
миновала.
— Почему же вы не отвезли? — придрался он уже по
инерции.
— Потому что явилась ваша Жужи. Я хотела с ней
поговорить по душам.
— Господи боже мой! — опять перешел на повышенный
тон Тверитинов. — С какой стати вы собирались с ней разговаривать?! Какое
вам дело до Жужи?!
— А зачем она пришла? — упрямо спросила
Сабина. — Кроме того, я ваша личная помощница. А помощники обязаны
помогать.
— Не говорите глупостей. Когда вы отдаете белье в
прачечную, то вовсе не хотите, чтобы прачка вышивала на нем узоры. Занимайтесь
своим делом — и точка. Не лезьте в мою частную жизнь.
Сабина хотела надуться и тут неожиданно заметила, что сверху
на ней ничего нет, кроме лифчика. Вместо того чтобы вскрикнуть и выбежать вон,
испуганно вращая глазами, она набросилась на Тверитинова:
— Я от вас с ума сойду! Пришли и сразу устроили
скандал. Неужели трудно было сказать, что я забыла надеть кофточку?!
— Мне и в голову не пришло, что вы забыли. По-моему,
любой нормальный человек знает, что на нем надето.
— Значит, вы считаете, что я специально разоблачилась к
вашему приходу?!
Она рванулась к выходу из кухни. Но для того, чтобы
ретироваться, нужно было как-то потеснить оппонента.
— А разве нет? — насмешливо спросил он, радуясь,
что снова оказался хозяином положения и ему не придется извиняться. Извиняться
Тверитинов не любил, считая, что другие расценят это как проявление слабости.
— Что бы вы себе ни думали, это не правда, —
сказала Сабина. — У меня нет никакого желания примешивать к рабочим
отношениям всякие эмоции. Кроме того, вы не в моем вкусе.
— Вы врете. Я нравлюсь всем женщинам. — У босса
было омерзительное выражение лица, которое провоцировало и дальше говорить ему
гадости.
Сабина уже раскрыла рот, но вовремя вспомнила о том, что она
— высокий профессионал, и замолчала. Как это она позволила себе так разойтись?
Если бы Петька услышал, он бы убил ее.
— Разрешите мне пройти, — мрачно потребовала она.
— А я вам не мешаю.
На самом деле он ей мешал. Для прохода оставалась узкая
щель, через которую можно было протиснуться только бочком. Разгневанная, Сабина
полезла в нее, оказавшись на мгновение лицом к лицу с Тверитиновым. Условно
говоря. Он был значительно выше и смотрел на нее сверху с дурацкой ухмылкой. У
него был колючий пиджак, от которого слабо пахло табаком, и жесткий ремень,
поцарапавший ей живот. Она ойкнула, но не стала останавливаться. Прошла по
коридору, нырнула в кабинет и натянула кофточку, сердясь на себя, на своего
босса, на всех на свете.
Дневник Ани Варламовой, завернутый в пакет, лежал под ее
сумочкой. У Сабины не было времени прочитать записи до конца, зато она успела
замаскировать опасную находку. Купила в киоске другой блокнот, подходивший по
размеру, оторвала обложку и вложила в нее дневник. Его собственную, яркую,
блестящую обложку пришлось выбросить. Теперь уж точно не вернешь находку в
спальню Тверитинова. Кроме того, вряд ли удастся приклеить ее скотчем на
прежнее место. Технически сделать это очень сложно, шкаф так устроен: дно
довольно высоко, а к полу опускается низкая резная планка. У нее точно ничего
не выйдет, так что не стоит и пытаться. Самое главное, чтобы сегодня Тверитинов
не хватился пропажи. Позже будет невозможно связать исчезновение дневника с
появлением в доме новой помощницы. Если он вообще знает о дневнике.
Сабине страстно захотелось прочитать, что еще думала Аня
Варламова о своем боссе. Первая ее запись весьма оптимистична. Но кто знает,
что будет потом? Сабина украдкой взглянула на дверь. Тверитинов думает, что она
здесь одевается, поэтому не ворвется без предупреждения. В запасе есть
несколько минут.
Сабина достала дневник и перевернула первые страницы. У
предыдущей помощницы был свободный, очень разборчивый почерк. Записи читались
легко, без запинки.
— На чем я остановилась? — пробормотала Сабина,
бегая глазами по строчкам. — А, вот. Нашла.
«Сегодня со мной произошла ужасная история. До сих пор не
могу прийти в себя. С.Ф. попросил принести несколько фирменных блокнотов,
завернуть их в подарочную у паковку и положить ему на стол. Я отправилась к
секретарше, но она уже ушла, и я решила, что запросто могу попросить блокноты у
кого-нибудь из производственного отдела — у них всегда есть в запасе парочка
образцов.
Я спустилась по лестнице вниз, рассчитывая поговорить с
Чагиным, но того не было на месте. А из-за двери в маленькую комнату, которую
все называют кафельной, доносились голоса — мужские. Мужчины спорили, по
крайней мере, разговаривали на повышенных тонах. Мне показалось, что один голос
принадлежит Чагину, но я и сейчас в этом не совсем уверена. Я подкралась поближе
и тут услышала нечто ужасное!
Первый голос говорил, что нужно придумать какой-то другой
план, потому что, если разделаться с НИМ здесь, будет слишком много грязи. А
следы оставлять опасно. На что второй отвечал, что ничего страшного, у него
есть человек, который со всем справится. А если останутся следы, он их лично
уничтожит. Кроме того, стены там из плитки, а она отлично моется.
