Пусть небо здесь было голубым, а трава зеленой, но Коми видел, что у деревьев, что его окружают, какой-то неухоженный вид, березки вообще росли как попало и некоторые были больны. В Кронии такого бы не случилось, ведь дриады ревностно относятся к своим обязанностям. Сейчас Коми оказался в самом, по его мнению, блеклом и запущенном лесу, какой он когда-либо видел. Вокруг высились березки и осины, между них тянули к небу ветки кусты, которые, как и трава, выглядели немного пожухшими, а из звуков слышалось только неуверенное птичье чириканье.
«ЖЕЛУДЬ!» – мысленно прокричала Крепость, и Коми вскочил на ноги. Он моментально вспомнил обо всем, что ему предстояло сделать, и обругал себя за рассеянность. Коми оглянулся по сторонам и быстро отыскал желудь Огромного Дуба, который все так же словно светился изнутри, но уже не настолько ярко, как в Кронии.
– Что мне с ним делать? – спросил Коми, подкидывая желудь на ладони, ставшей теперь человеческой: крупной, с длинными узловатыми пальцами.
Крепость, которая лежала на боку чуть в стороне, почти невидимая в траве, ответила ему: «Просто закопай в землю. Магия, что заключена в желуде, не даст ему погибнуть, но тебе надо будет поливать его эликсиром роста первые несколько недель».
– Зачем? – спросил Коми. – И откуда мне взять эликсир?
«Если у тебя есть желание, то ты можешь ждать в течение сотни лет, пока новый Дуб вырастет достаточно большим, – сказала Крепость, – а эликсир я тебе предоставлю».
– Как? Не обижайся, но ты сейчас такая крошечная.
На эти слова Крепость отвечать не стала. Вместо этого она засветилась изнутри и стала стремительно увеличиваться в размерах. Коми отбежал в сторону, чтобы она не зацепила его, и уставился на то, во что превращался его магический арсенал. До этого Крепость принимала только вид темного купола или того крошечной, почти что игрушечной башенки… зато теперь она выглядела как избушка, сложенная из посеревших от времени бревен. На коньке крыши сидела наполовину стершаяся и выцветшая морда какого-то чудища. Оно же было нарисовано на двери.
Коми с интересом обошел Крепость вокруг и заметил одно-единственное окошко с мутным стеклом.
– Выглядишь необычно! – сказал Коми перед тем, как войти внутрь…
Да так и замер на пороге. Он ожидал увидеть привычные уже стеллажи с магическими артефактами, но вместо этого оказался внутри вполне обычного жилья какого-то захудалого гремлина. Ну может с мебелью чуть побольше размерами. Дощатый пол скрипел под ногами, окошко занавешено плотной шторой, в дальнем углу виднелся маленький очаг, широкая кровать застелена цветастыми покрывалами, на полу – несколько ковриков, лавка под окошком и еще одна у стены, да пара полок. Из магических предметов на стенах висели маски из стеллажа с ними, а на полках стояли склянки, несколько книг, черные свечи и парочка черепов, и еще с потолка свешивались пучки сушеных трав.
По размерам избушка едва ли была больше прежнего домика Коми.
– Что случилось? Где все?! – в ужасе воскликнул Коми. – Как я стану великим магом, если у меня ничего нет?
«Я буду показывать то, что необходимо, – ответила Крепость. – Но пока мне нужно беречь силы. Здесь неоткуда подпитываться магией, кроме как от тебя и к тому же вдруг кто-то еще войдет внутрь?».
– Что значит «от меня»? – удивился Коми.
«Это неважно, – быстро ответила Крепость, – важно, что ты должен как можно быстрее посадить желудь. Эликсир роста стоит на полке в синей бутылке с нарисованным деревом».
Коми быстро отыскал нужную бутылку, будто она специально попалась ему на глаза. Он собирался не отходить от дверей далеко и посадить желудь прямо рядом, но Крепость его отговорила.
«Ты же не хочешь, чтобы большой Дуб заставил меня перебираться с места на место? Ты не умрешь, если чуть-чуть пройдешься». Коми проворчал в ответ что-то неразборчивое о слишком говорливых магических избушках, но послушно ушел в лес, где и закопал желудь Огромного Дуба между двух чахлых осинок.
Но ни Коми, ни Крепость не знали одного: в эту пору и в лесу они были не одни. Не так далеко четверо подростков устраивались на полянке, чтобы обсудить, что они собираются делать в ближайшее время и как выполнять те задания, что им были даны на все время летних каникул. Ведь они были из клуба юных любителей природы, ну или же просто учениками школы № 15, внеклассный проект которых поддерживали учителя биологии и географии.
Они не были одинаковы эти четверо, по-разному смотрели на мир и свои обязанности. Например, старший из них, невысокий светловолосый парнишка в джинсах и белой футболке с синей молнией на груди, скинул рюкзак с плеч и тут же упал в траву.
– Ну что, народ… сво-о-обода!
Его звали Женей, он дал понять, что собирается развлекаться по мере сил еще в автобусе, на котором они сюда приехали, и напоминал о своих планах всю дорогу.
Одна из девочек подошла к Жене и сделала вид, что собирается пнуть ногой в кроссовке с люминесцентными вставками. Конечно, Алиса – круглая отличница и в прошлом главная среди юных натуралистов – не могла промолчать и не напомнить ему об их целях. Женя и Алиса знали друг друга с детского сада, они даже жили в одном подъезде, девочка всегда была самой прилежной и никогда не оставляла попыток переучить и наставить на путь истинный Женю.
– Евгений, – сказала Алиса сурово, – не подавай дурного примера остальным. У нас есть задание!
Она за счет своей серьезности казалась старше Жени, а узкое лицо, тонкий нос и подстриженные аккуратным каре темные волосы, как и очки в тонкой оправе, только дополняли образ.
– Ну Алиса… – проворчал Женя. – Прекращай. И на кого я тут, по-твоему, могу плохо повлиять, а? На них?
Он указал на пару других подростков, которые как раз снимали рюкзаки и устраивались на траве. Долговязый мальчик в черных джинсах и черной футболке, новенький этого года Артем, просто сел, а крупная девочка с двумя каштановыми хвостиками сначала достала круглый вязаный коврик, который постелила у своих ног, а только потом на него аккуратно опустилась. Шура была в их кружке натуралистов уже не первый год, но не переставала переживать о том, что может испачкаться об траву или сесть на холодную землю и простудиться. По крайней мере в первые дни поездок в лес, дальше она отвлекалась на собственные мысли и уже об этом не волновалась.
Шура и Артем с интересом наблюдали за беседой Жени и Алисы, но пока в разговоре участия не принимали.
– Точно! – Алиса повернулась к ним и, уперев руки в боки, спросила: – Шашковых видели? Волча? Темыч?
Шуру почти всегда именовали «Волчей». Потому что ее прозвище было «Волчица». В их компании вообще было обыкновение давать друг другу прозвища в честь животных или птиц. Свое второе имя – Малиновка – Света получила из-за любимого платка. Женю звали «Кот», правда, вспоминали об этом редко.
Тем временем Артем пожал плечами, а Шура задумчиво протянула:
