Линда села и крепко обняла Маделейн.
— Спасибо, спасибо, что ты так говоришь! — взволнованно воскликнула она. — Я так тебе благодарна!
— Ох, ты! Да ты горячая девчонка, если поскрести тебя немножко, — заключила Маделейн, высвобождаясь из крепких объятий.
Линда улыбнулась, смахивая слезы.
— Просто в нашей семье обожают обниматься, вот и все.
— Представляет ли дорогой Роджер, как повезет ему сегодня ночью?!
— Что ты имеешь в виду, — смутилась Линда.
— Ничего, — пробормотала Маделейн. — Что ты собираешься надеть по такому серьезному случаю?
— Даже не знаю. Роджер заедет за мной в одиннадцать.
— Одиннадцать… — Маделейн почесала нос. — Нет ничего хуже, чем заниматься этим днем. Вся романтика пропадает.
— Ты смешная! — развеселилась Линда. — Не думаю, что Роджер планирует сразу же лечь со мной в постель. Он что-то задумал, обещал рассказать о себе…
Маделейн удивленно подняла брови.
— Правда? Звучит многообещающе.
— Я тоже так подумала… Вчера.
— А теперь?
— А теперь я в полном смятении.
— Ты всегда можешь отказаться. Позвони ему и скажи, что передумала.
Линда энергично замотала головой.
— Я никогда себе не прощу, если так поступлю!
— А простишь, если все это приведет к тому же, что и тот давний поцелуй?
— Мне придется пойти на этот шаг, Маделейн, отступать некуда. И никаких «передумала». Если я снова его потеряю, я переживу. А вот если не попытаюсь, упущу шанс — буду мучиться всю жизнь.
— Надеюсь, этот опыт поспособствует твоему «профессиональному» росту, — с ироничной улыбкой заметила Маделейн. — Моя мать всегда говорила, что во всех минусах надо искать плюсы.
— Вряд ли большинство женщин записало бы ночь с Роджером в «минусы», — задумчиво ответила Линда.
— Правда? Я должна взглянуть на это богоподобное создание. Позволь мне открыть дверь, когда он заедет за тобой.
— Буду весьма признательна. У меня к тому времени коленки начнут дрожать.
— Не начнут. Знаю я твою манеру: ты выплывешь отсюда спокойная и холодная, как змея. Или, по крайней мере, будешь казаться такой внешне. — Маделейн лукаво сверкнула темно-карими глазами. — Хотела бы я стать мухой на стене, когда этот парень уложит тебя в постель. Если он думает, что ему досталась тихая скромная девственница, его ждет шок, и не один. Подозреваю, что под чопорными платьями, которые ты надеваешь в школу, кроется нечто очень сексуальное.
— Вчера я была одета очень даже смело, — напомнила Линда.
— И вот смотри, что получилось. Тебя почти изнасиловали на сиденье автомобиля.
— Меня не насиловали. Я всей душой была за, до самой последней секунды.
— Кстати. Выпей вечером пару бокалов шампанского или хорошего вина перед тем, как заняться любовью. Это называется «расслабиться», подруга.
— Ладно. Я так и сделаю.
— А я брошу несколько пакетиков сама знаешь чего в твою сумочку на случай, если у твоего избранника случится провал в памяти.
— Да, Учитель.
— Не язви, дорогуша. Хотела бы я получить совет от понимающей подруги перед тем, как сделать это впервые. Но вот беда, — она усмехнулась, — не было у меня такой подруги в четырнадцать.
— Четырнадцать!
— Я рано созрела. — Маделейн пожала плечами. — А теперь поторопись-ка в душ. Время не ждет.
Линда все еще улыбалась, закрывая за собой дверь ванной. Но когда она сняла пижаму и увидела себя в зеркале обнаженной, улыбка сошла с ее лица.
Чтобы пленить Роджера, мало иметь прекрасное тело. Он видел много прекрасных тел. Даже если она прикинется горячей сексуальной крошкой, это не произведет на него впечатления. Несомненно, у него были такие горячие девчонки, что под ними простыни дымились.
Нет, сегодня Линда не видела никакого смысла наряжаться слишком сексуально или пытаться превзойти в постели всех его прежних любовниц. В любом случае у нее бы и не получилось. Это все равно, что рассчитывать на медаль в незнакомом виде спорта уже после трех дней тренировок.
Но она могла бы подарить Роджеру то, чего у него никогда не было. Настоящую любовь. Ночь тепла, нежности и искренней признательности. Потому что она, конечно же, была благодарна ему. Неважно, по какой причине, но он почти исполнил ее заветную мечту — ту, которую она когда-то выразила в стихах, что подарила ему девять лет назад.
Линда все еще хранила ту тайную мечту в сердце, и сегодня вечером наконец малая толика ее прежних фантазий может стать реальностью.
8
Квартира Линды и Маделейн располагалась на третьем, последнем этаже довольно старого дома в Северном Сиднее, на улице, прячущейся за деловыми кварталами. Неподалеку находился вокзал, но вот ни моста, ни гавани отсюда не было видно.
Всего в доме насчитывалось двенадцать квартир, по четыре на этаже. Линда жила в одиннадцатой. Окна ее гостиной смотрели на улицу, что было, конечно, ценным качеством, если бы кому-нибудь захотелось следить за всеми входящими и выходящими.
Без пяти одиннадцать Маделейн заняла позицию у полуприкрытого жалюзи венецианского окна.
— Какая у него машина? — крикнула она Линде, которая все еще решала в ванной, выйти ли ей к возлюбленному с распущенными волосами или с высокой прической.
— Черная! — крикнула Линда в ответ.
— Да, но марка, какая?
— Понятия не имею. Не спортивная, но обтекаемая, и похожа на иностранную.
— С просторными передними сиденьями, — едко прибавила Маделейн.
— И тонированными стеклами.
— Она только что остановилась перед домом.
— Правда?! — испуганно воскликнула Линда, вылетая из ванной, одной рукой придерживая рассыпающиеся волосы.
— Всегда завидовала людям, которые могут надеть любое старье и прекрасно при этом выглядеть, — осмотрев ее с ног до головы, заметила Маделейн.
— Это не любое старье, — протестующее возразила Линда. Эффектное ярко-оранжевое платье сидело отлично, облегая ее фигуру. — Оно стоило двести долларов.
Правда, купила она его пару лет назад и заносила донельзя. Но оно всегда приводило ее в хорошее настроение. К тому же из всех ее вещей оно было наименее чопорным — если, конечно, не считать того зеленого шелкового, что было на ней вчера вечером. Ничто человеческое ей было не чуждо, и в конце концов, Линда решила, что должна выглядеть в меру сексуальной.
— Поднять мне волосы или распустить? — спросила она в отчаянии.
— Подними, — ответила Маделейн. — Но выпусти несколько локонов, чтобы струились вокруг лица. Не слишком туго закалывай. Небрежность сексуальна. И непременно серьги. Кстати, твой возлюбленный только что вылез из машины. Знаешь, ты права. Сногсшибательный парень!
