— А что, Кэт дома? — Макс не знал, о чем безопасно поговорить, а присутствие подруги Али в квартире было подходящим сдерживающим фактором и помогло бы ему набросить узду на свою разыгравшуюся похоть.
— Она намеревалась остаться дома, ведь мы думали, что сегодня суд вынесет свое решение. Она приготовила мою любимую пасту, но ее младший брат Деймиан, который, как бы это сказать, загулял, сейчас сидит в полицейском участке за то, что напился и буянил. Он просил ее приехать и вытащить его оттуда. Кэт была в ярости и заявила, что пусть он посидит там часок-другой, потому что я для нее важнее, но я ей сказала не дурить — Деймиан не заслуживает того, чтобы сидеть в камере предварительного заключения с ворами и наркоманами, и поэтому она должна… — Боже, что она несет? — Поэтому… Кэт уехала. Боюсь, что на этот раз она пригрозит ему все рассказать родителям…
Макс сжал телефон. Итак, она в квартире одна. Вероятно, в пижаме. Лежит на кровати. Али, не услышав ответа, поморщилась:
— Прости. Я несу околесицу… — Она подцепила на вилку тортеллини, но не донесла до рта, и жирный комочек упал на ярко-розовую майку. — Черт, — выругалась она и села, уставившись на большое красное пятно от соуса.
— Что такое? — спросил Макс.
— Я измазала соусом пижаму. Не вешай трубку — я только сниму майку.
— Алейша?
Ответа не последовало. Макс тупо смотрел на телефон, потом трижды поколотил себя трубкой по лбу. На другом конце он услышал шорох. Она что, хочет его смерти?
Али прошлепала по квартире, на ходу стягивая через голову майку, бросила ее в корзину для грязного белья и снова уселась на кровать. Она взяла в руку телефон и одновременно выдвинула ящик прикроватной тумбочки, ища, что ей надеть.
— Прости, — сказала она, прижимая плечом к уху телефон. — Я снова здесь.
Макс закрыл глаза:
— Только, пожалуйста, не говори мне, что ты без майки.
Руки Али замерли внутри ящика. От хриплого голоса Макса горячие струйки потянулись куда-то в глубь живота. Она бросила взгляд на свою голую грудь. Соски мгновенно закололо. Желание захлестнуло все тело.
Али убрала руки из ящика.
Кому навредит, если она поговорит с ним полуголая? В спальне никого нет. Мысль была заманчивой. Соблазнительной. Озорной.
И очень, очень неприличной.
— Боюсь, это так, — прошептала она в телефон. — А что надето на тебе?
— Полотенце, — ответил он, отчетливо представляя, как она лежит в его постели, грудь у нее обнажена. Каждый мускул в теле напрягся.
Али прикрыла глаза:
— Выходит, что мы оба… не очень-то одеты.
Макс судорожно искал слова, которые вернули бы их разговор в безопасное русло. Но в голову пришло лишь следующее:
— Да. Я собирался лечь в постель… Я имею в виду, что собирался спать…
Али улыбнулась:
— Мне бы тоже хотелось. Но боюсь, что поспать не удастся — со сном у меня проблемы. С тех пор как начались судебные слушания, я спала не больше двух-трех часов за ночь.
Макс знал, что бессонница мучила ее все это время. Он тоже этим страдал после ухода Тори. Отсюда и его марафонские забеги. Он доводил себя бегом до изнеможения. Единственный раз, когда он крепко заснул не из-за усталости за последние полтора года, — это та ночь, когда он спал вместе с Али. Да, нет ничего лучше глубокого сна после сексуального удовлетворения. Прочь запретные мысли! Черт, прошлой ночью ему это удалось, и сегодня удастся.
Но тогда она не лежала с голой грудью…
Слова вылетели сами собой:
— Я знаю отличный способ, чтобы ты заснула.
Глава 9
Сердце у Али чуть не выпрыгнуло из груди. — Это… прилично? — Нет.
Это было очень, очень неприлично. Но… он ведь не будет спать с ней. Он просто… немного отойдет от правил.
Али сглотнула слюну:
— Что ты задумал?
— На тебе есть белье?
У Али сердце колотилось так громко, что гул отдавался в ушах. Как будто рядом играл духовой оркестр.
— Да, — ответила она.
Макс почувствовал, как под махровым полотенцем горячие струйки желания поднялись вверх по бедрам к паху.
— Сними все. Али была поражена:
— Я не думаю… Я не знаю…
Ее смущение разожгло его еще сильнее.
— Я хочу всю тебя погладить. И мне нужно, чтобы на тебе ничего не было надето.
— Но… — Али пыталась сохранить хоть остатки воли, но и эти капли быстро растаяли в порыве сладострастия. — Но тебя же здесь нет.
Макс засмеялся. Она старается совладать с собой, но ее выдает прерывистый голос — она так же возбуждена, как и он.
— Ты сделаешь это для меня.
Али едва не задохнулась. О господи. Он предлагает… секс по телефону. Секс по телефону с Максом… Осмелится ли она? Одно дело лежать топлес и разговаривать с ним. Но совсем другое — быть голой, разговаривать с ним и… касаться себя.
Макс слышал в телефоне ее хриплое дыхание.
— Сними все, Алейша, — снова произнес он. У Али исчезли последние остатки сопротивления.
— О’кей, — прошептала она.
Она встала и, прижимая телефон плечом, дрожащими руками спустила бриджи с бедер и колен, потом переступила через них и откинула в сторону.
У Макса кровь стучала в ушах — он слышал, как Али раздевалась. Она сделала это!
— Что теперь? — спросила она.
— Ляг на кровать.
Али опустилась на матрас. Лампа около кровати бросала на ее тело приглушенный свет. Она включила громкую связь на телефоне и положила телефон в изголовье.
— О’кей, — сказала она.
Макс закрыл глаза и представил, как он лежит на постели рядом с Али. Тело мучительно заныло.
— У тебя потрясающей красоты грудь, — прошептал он. — Мягкая и в то же время упругая. И большая. Мне нравится такая большая грудь. Я касаюсь твоей груди, Алейша. Чувствуешь? Твоя грудь в моих ладонях. Я смотрю на твою грудь. Грудь такая нежная, а руки у меня шершавые.
Голос Макса нарисовал такую яркую картину, что у Али сдавило живот.
— Ты трогаешь грудь? Потрогай, Алейша.
Руки Али сами собой, покоряясь его команде, потянулись к груди, а когда пальцы задели соски, то кончики тут же напряглись. Она вскрикнула.
— Что с тобой происходит? — шептал он в телефон.
Али дрожала.
— У меня руки холодные, но кожа… кожа горячая. У меня… мурашки.
Макс почти стонал, представляя себе ее набухшие соски.
— Соски похожи на твердые ягоды?
