На вопрос комиссара ответил вовсе не сам Адальбер, а тот самый пожилой господин, который только что вышел из кабинета и сейчас снова туда зашел. Без лишних церемоний он взял Адальбера за плечи, чтобы получше его рассмотреть.
— Кто бы мог подумать! Вот уж не ожидал! Что вы тут делаете, мой дорогой мальчик?
— Вы знаете этого человека, профессор? — осведомился комиссар.
— Еще бы мне его не знать! Это мой лучший ученик, я был его преподавателем в Жансон-де-Сайи
[9]
. Да-да, лучший ученик и самый большой непоседа. С тех пор он добился больших успехов, и я горжусь им, хотя он работает совсем в другой области, чем я. Ты ведь египтолог, не так ли?
— Да, профессор, — расплывшись в улыбке, ответил Адальбер. — И я очень, очень рад вас видеть. Имейте в виду, я тоже в курсе ваших успехов, вы ведь теперь преподаете в Коллеж де Франс?
— Прошу вас, господа, — вмешался Дежарден плаксивым голосом, — мне бы очень хотелось, чтобы вы обратили внимание на мою скромную персону. Хочу узнать, профессор, знаете ли вы так же хорошо нашего второго гостя?
— Нет, совсем не знаю, — заявил профессор.
— Сейчас я вас познакомлю, — охотно откликнулся Адальбер. — Разрешите представить вам, дорогой профессор, князя Альдо Морозини, международного эксперта по старинным украшениям и моего лучшего друга.
Старик профессор напоминал черепаху с большими седыми усами и длинными белыми волосами, одет он был в широкое пальто из серого твида и такую же серую шляпу. Он приблизил свое лицо к лицу Альдо, чтобы получше его рассмотреть.
— Морозини из Венеции? — уточнил он.
— В других городах вряд ли найдешь Морозини, — улыбнулся Адальбер. — Альдо, перед тобой один из лучших французских историков, а может быть, даже самый лучший, профессор Юбер де Комбо-Рокелор.
Наступила очередь Альдо поднимать высоко брови и внимательно вглядываться в собеседника, которого это внимание позабавило.
— Рокелор? — переспросил Альдо. — Из герцогов де Рокелоров?
— Вы знаете других? Меня бы это очень удивило, — улыбнулся старик. — Но не ищите, мой мальчик, других нет. В свой час я тоже был влюблен в кузину Изабеллу, вашу матушку, но она предпочла вздохи вдвоем с вашим будущим отцом на мосту Вздохов. Не стану скрывать, что я терпеть не мог вашего батюшку, но искренне рад познакомиться с вами, дорогой… внучатый племянник, — заключил он, радостно протягивая руку Альдо, в то время как Адальбер смеялся от души.
— Невероятно! Еще немного, и я всерьез поверю, что в предыдущей жизни мы были братьями.
— Невероятно, что именно мой кабинет вы выбрали для своих родственных встреч, — подал голос комиссар, у которого явно начали сдавать нервы. — Можно подумать, что мы в церкви во время королевской свадьбы. Но мы в полиции! И я напоминаю вам, что мы занимаемся расследованием убийства. Поэтому прошу, господа! — И комиссар обвел широким жестом стулья, приглашая присутствующих присесть.
— Простите нас, комиссар, — обратился к нему Альдо, обаятельно улыбаясь, — вы не можете не согласиться, что подобные встречи — редкий случай!
— Я соглашусь со всем, что угодно, если только мы вернемся к исходной причине вашего появления в моем кабинете: к убийству Дюмена и исчезновению вашего друга Бертье. Что касается установления ваших личностей, они, по моему мнению, установлены. И даже, я бы сказал, по высшему классу. А теперь изложите вашу версию событий. Слово за вами, господин…
— Видаль-Пеликорн, — услужливо подсказал профессор, который, вместо того чтобы попрощаться и уйти, с видимым удовольствием уселся, радуясь неожиданной встрече. — Он исчерпывающим образом изложит самую суть. Его лекции — образец краткости. Извините, извините, я умолкаю!
Изложение фактов было в самом деле ясным, кратким, точным и максимально подробным. И все же комиссар Дежарден пожелал кое-что уточнить:
— Значит, мадам Бертье сообщила вам, что Дюмен позвонил ее мужу и попросил его приехать, чтобы тайно с ним повидаться?
— По телефону с мадам Бертье говорил не я, а мой друг князь Морозини. Но я стоял рядом, возле самой трубки и слышал, как мадам Бертье сказала, что Дюмен сообщил об имеющихся у него доказательствах насильственной смерти ван Тильдена, вовсе не являющейся самоубийством.
— Где вы находились в тот момент?
— Мы находились у тети Морозини, маркизы де Соммьер, у которой он всегда останавливается, приезжая в Париж.
Профессор, услышав имя маркизы, издал смешок, не сказать чтобы радостный, заслужив негодующий взгляд комиссара. Однако задавать свои вопросы и дальше господину Дежардену не пришлось. Инспектор Желе, который покинул кабинет, как только начался опрос, вернулся и доложил, что из Луары только что извлекли машину, судя по номеру, она, скорее всего, принадлежит журналисту, но никаких следов самого Бертье не найдено.
Альдо и Адальбер оба одновременно вскочили.
— Этого-то мы и боялись! — воскликнул Морозини. — Бертье просто заманили в ловушку! А поскольку нашлась машина, я уверен, что Дюмен был уже мертв, когда Бертье к нему приехал. И он сразу стал идеальным кандидатом в виновники преступления. Потом уничтожили Бертье. А от мертвого тела и от машины избавились по отдельности.
— Вот и странно, что по отдельности, — сердито проворчал Желе. — Почему бы не покончить со всем сразу?
— Чтобы было побольше подозрений, — объяснил Адальбер, — даже если машину найдут. Хотя в этом случае подозрения в виновности Бертье могут остаться только у глупцов. Трудно предположить, что убийце выгодно утопить быструю машину, а не уехать на ней куда подальше.
— Мы не знаем, что это за доказательство, о котором шла речь. Возможно, это какая-то драгоценность. В таком случае убийце выгоднее на какое-то время затаиться.
— Послушайте, — заговорил Альдо, едва сдерживая гнев, — мне кажется, пора снять с глаз шоры и непредвзято посмотреть на то, что происходило в действительности. Перестаньте искать виновного, ищите жертву! Бертье не мошенник, не преступник! Он — золотое перо своей газеты. К тому же не так давно женился на очаровательной молодой женщине, которую обожает, стал отцом прелестного малыша. Отозвавшись на странный телефонный звонок, он действовал как профессиональный журналист и только, а вы хотите повесить на него убийство! Очнитесь наконец, посмотрите правде в глаза! Я готов поклясться, что он нашел уже остывший труп Дюмена. Что показало вскрытие?
Комиссар закашлялся и принялся перебирать бумаги на своем столе.
— Наш судебно-медицинский эксперт болен, а эксперт из Тура перегружен. Он приедет сюда завтра в первом часу дня.
— Мы попали в средневековье! — не удержался Адальбер. — Но раз он приедет завтра, эксгумируйте тело ван Тильдена!
— Это еще зачем? Он покончил с собой и оставил написанную собственной рукой записку.
