– Откуда, солнышко? За такие снимки в тридцать седьмом году сажали, без права свиданий и переписки. Дети врагов народа, понимаете, что это было за клеймо? Фотографии дворянских и купеческих родственников внуки и племянники жгли в печках.
Илья вскочил и в волнении закружил по комнате: «Моя прабабка! Невероятно, сегодня ночью я разговаривал со своей прабабушкой!»
– Светлана, – встряла я в разговор, – ваша родственница всё время выкрикивала: отдайте детей, верните, что вы с ними сделали?
Илья подскочил к столу: да, мама, она сегодня ночью тоже говорила про Борю и Лизочку.
Мы посмотрели друг на друга и вскрикнули:
– Маргарита приходила за своими детьми! Но почему она решила, что Боря и Лиза здесь?
– Вспомнила! – сказала я. – Сегодня ночью ваша прабабушка задела Юлин ноутбук, и вдруг уставилась на экран, протянула руки, задрожала и стала рыдать по детям. У Юлечки на рабочем столе в компе старинная фотография: муж, жена и двое детей, а вдруг на снимке – семья фон Тизов?
Мы не сговариваясь бросили пирожные, как стадо оленей пронеслись по коридору и влетели к бабуле.
«С Новым годом, Тамара Павловна! С новым счастьем!» – «Спасибо, Светочка! Что случилось?»
– Где Юля? – крикнула я, прервав светскую беседу.
– Повезла Раисе студень и салаты. Да что случилось-то? Пришлось включить ноутбук без разрешения.
К счастью, для входа не понадобился пароль: прозвучал мелодичный наигрыш, и на рабочем столе появилась фотография.
Вчетвером – бабуля на всякий случай присоединилась к нам – мы сгрудились перед экраном и уставились на снимок.
Я всмотрелась в даму: она! Как я раньше не догадалась: шуба, шляпка, сапожки – копия одежды ночной гостьи и художницы, которая вышла из парадного с санками и детьми.
Теперь мы знали, детей на фотографии звали Лиза и Боря, и они – предки Светланы и Ильи.
– Илюшка, ты в детстве был очень похож на этого мальчика, – дрожащим голосом сказала Светлана. – Такие же глазки удивленные, зайка сладкий…
– Мама, хватит! – возмутился Илья.
– Объясните же мне, в чем дело? – вскрикнула бабуля.
Мы наперебой зашумели: в квартиру приходила бывшая хозяйка, Маргарита фон Тиз, прабабушка Светланы и Ильи, это она грабанула шкафчик в кухне, и сегодня ночью наверняка опять придет!
Бабуля поводила глазами: ну дела! Светочка, а ты действительно похожа на Маргариту: такое же благородство в осанке – мама Ильи смутилась, и взгляде. А ты, Илья, выходит дело, благородных дворянских кровей?
После этого вежливого вступления бабушка задала важный, можно сказать ключевой, вопрос нашего расследования: когда и где Юля взяла фотографию бывших владельцев квартиры и почему ни разу не обмолвилась о людях на снимке?
Надо срочно объясниться с Юлей!
Мы позвонили Раисе Романовне, она взяла трубку и не очень разборчиво, но все же поговорила с нами.
«Юлечка ещё не подъехала, наверное, в дороге, да-да, передам, чтобы ждала вас».
Светлана предложила поехать на машине, мы с Ильей с радостью согласились.
Я быстро собралась, чмокнула бабулю – она осенила меня размашистым крестом – запуталась в шнурках ботинок, и напоследок крикнула в распахнутую дверь:
– Бабушка, Маргарита сказала: у тебя на стене за шкафом есть фреска – Арлекино! Она сама ее написала водяными красками.
Бабушка замерла с открытым ртом: ещё того не легче!
* * *
Город всё ещё отходил от новогодней ночи – улицы и проспекты пусты, ветер гонял хлопушки и дождик, из-под тонкого слоя инея алели мандариновые корки, валялись бутылки и банки.
Невский проспект – мелькнуло кафе, в котором мы с Ильей пили ванильный коктейль, серебрился от холодной пороши, огни потускнели.
Но здания выглядели величественно: странно думать – эти же проспекты, замерзшую Неву с цепочкой следов, дворцы первого января 1914 года видели Боря, Лизочка и Маргарита фон Тизы.
Светлана умело вела машину по подмерзшей дороге, и через двадцать минут мы въехали во двор на Серебристом бульваре и вошли в дом-корабль.
Оказалось, мы примчались раньше Юли: она добиралась на метро и троллейбусе, да еще зашла в магазин за молоком и хлебом.
При виде нашей толпы Юлечка чуть не выронила сумки и пакеты: что случилось?!
– Надо поговорить!
От нетерпения – когда же она выставит салаты, выложит конфеты, студни – какая-то бездонная сумка? – я трясла ладонями.
Наконец, Юля вручила подарки, расцеловала родственницу, усадила на диван во взбитые подушки и вопросительно посмотрела на нас.
Глава 11
Последняя встреча
– Давайте-ка чайку? – предложила Раиса Романовна.
– Нет! – гаркнули мы с Ильёй.
Не до чая: время неумолимо близилось к вечеру, а мы так и не знали – зачем придёт дома в черном?
– Юлечка, откуда у тебя в компьютере фотография семьи инженера фон Тиза?
– Кого? – недоуменно переспросила девушка.
И только я открыла рот – повторить вопрос, с дивана раздался протяжный вопль:
– Худо мне… Ой, худо!
Мы вскочили и подбежали к Раисе Романовне: она лежала, закатив глаза, и судорожно цеплялась за полы халата.
Юля приподняла голову родственницы, подсунула подушку и, чуть не плача, крикнула дрожащим голосом:
– Вызовите «скорую»! Наверное, опять инсульт!
Светлана бросилась к телефону, а мы с Ильей замерли столбами в стороне и мучились от беспомощности: чем помочь бедной Раисе Романовне?
Старушка то и дело протяжно стонала.
Юля и Светлана клали несчастной в рот таблетки, лежавшие на тумбочке на блюдце, обмахивали газетой, подносили воду – но лучше Раисе Романовне не становилось.
К счастью, «скорая» приехала на удивление быстро, похоже, народ ещё спал после праздничной ночи.
Врач и медсестра смерили пенсионерке давление, заставили поднять руки, зачем-то велели улыбнуться, сделали кардиограмму на переносном кардиографе, затем вызвали нас из прихожей и сообщили: давление в норме, сердцебиение ровное, на повторный инсульт не похоже, возможно, влияние магнитной бури, или пациентка не рассчитала силы с шампанским в новогоднюю ночь.
– Таблетки, которые выписал участковый терапевт, продолжайте давать по схеме и следите за динамикой.
– Это как? – спросила Юля.
– Будет хуже, вызывайте бригаду повторно – госпитализируем. При слове «госпитализируем» Раиса Романовна вздрогнула, приоткрыла глаза и очень чётко сообщила:
– В больницу не поеду!
