- Ребята, да я вас! Да вы мне…
Полетели пробки, заискрилось шампанское. Банкет! Ну, натурально, банкет! Вышел Эдик Шароян — потомственный шабашник.
- Кто Надьку тронет — зарежу!
Упал в кресло, захрапел по-богатырски, но с акцентом. Надька смотрела влюбленными глазами на Гешку. Гешка смотрел на нее, как на тетю. Причем не очень красивую и совсем не родную.
- Золотые вы мои! Пейте, гуляйте раз так!
Раз, как?
- Раз так много заработали сегодня! Да столько чаевых в жизни никогда не давали! Потом для меня «Алешу» споете?
- Споем, Наденька! Конечно, споем.
В дверях стояло четверо молодых людей.
- Эй, ты! Да-да, с усами!
Обращались ко мне.
- Бывшие наши, — перешла на шепот Надька. — Пусть только попробуют тронуть!
Намерение молодых людей четко читалось на их лицах.
- Да я их! — Надя понимала: продолжение банкета был под угрозой. — Эдик! Эдик! Он их запросто прирежет! Да за такие деньги запросто порежет. Он тут одного за пачку сигарет пырнул!
Эдик спал беспробудно.
Я понял, что точки над i надо ставить сразу, а значит, сейчас нас ожидала командная встреча по боксу. Как бывшему профессионалу мне предстояло боксировать в первой паре. Я пропустил всего один удар, но под глазом тут же налился приличный фингал. Сопернику было гораздо хуже. От досады и злости я ничего не видел. Один глаз заплыл от пропущенного удара, второй помутнел от ярости. Я махнул соперника через бедро, а потом добивал его в партере. Меня отливали водой. Как проходили другие схватки, я не знал.
После матча банкет был продолжен.
Это был первый и последний случай, когда рука жителей Черногорска поднялась на своих кумиров. Черногорцам понравилось, что мы смогли постоять за себя, ведь кулачный бой как развлечение в Черногорске занимал одно из первых мест, уступая тому же ресторану и вечернему сеансу в местном кинотеатре. Только к рассвету мы добрались до гостиницы, где для нас была забронирована комната Обрывки мелодий, слова из песен еще некоторое время крутились в голове, а потом все пропало. Будто отключили питание.
В субботу, рано утром, мы отправились на автомобильный толчок выбирать средство передвижения. Те же две четверти, тот же ля-минор…
Есть газеты, семечки каленые, сигареты, а кому лямон?
Нет, лимоны и сигареты нас не интересовали, а вот «запорожцы», преимущественно «горбатые», как наиболее дешевые, представляли интерес. Мы имели довольно смутное представление о достоинствах и недостатках этой машины. Одно знали точно — она похожа на фирменного «жучка». В остальном полагались на Сашу — крупного специалиста, который, по его словам, собаку съел на этих керосинках.
Илик подобрал Сашу где-то на Украинке. Украинка — один из дальних районов Симферополя. Там Саша по вечерам губил свой талант водкой с пивом у торговой палатки. Был он невысок ростом, чумаз и несколько несвеж, мягко говоря. Кроме водки, он любил порассуждать об устройстве вселенной, беря за ее модель двигатель «запорожца». Саша выбирал машину, как говорится, на свою голову.
- Передок хреновый, масло гонит, резина — тютю. Не подходит! У этого два цилиндра не фурычат, колодкам труба. Не подходит! Придется брать этот. Тоже не фонтан, но подмарафетим, будет бегать, как… Как…
Саша так и не смог сказать, как будет бегать наш «жучок». Довольно скоро каждый из нас смог подобрать это сравнение. На следующий день, в понедельник, уладив формальности, мы официально стали владельцами автомобиля. Добавлю: мы полагали, что счастливыми владельцами, а как поняли немного позже, его бывший хозяин стал действительно счастливым, продав это чудо нашего века. У «жучка» оказался довольно скверный характер. И мы, переночевав несколько раз на середине дороги между Симферополем и Черногорском, решили возить Сашу с собой точно так же, как запасное колесо и набор инструментов. Саше это неожиданно понравилось. Он получил возможность в свободное от лежания под машиной время общаться с официантками. Он рассказывал им о перебоях в снабжении фреоном, так как был специалистом по холодильным установкам, и танцевал с черногорскими дамами, отставив мизинец на правой руке, обхватывающей талию. Кроме этого, Саша назначал свидания, спрятав замасленные руки в пиджачные рукава, строил глазки буфетчице Наде, находясь, сам того не подозревая, под «дамокловым мечом» Эдика Шаро- яна. Наконец, ежевечерне Саша ужинал с вином, а потом спал, до очередного ЧП, на плече у кого-нибудь из нас по дороге домой.
Я любил возвращаться домой. Под треп Кырлы, под его вечные споры с Гешкой. На все темы. Начиная с медицины, где господствовал Кырла, и кончая проблемами общения с внеземными цивилизациями.
- Начинается очевидное — невероятное! — говорил Илик каждый раз, когда начинался нешуточный спор о какой-нибудь ерунде.
Добрый день!
Была зима. Печка в нашей чудо-тачке не работала. Илик сыпал соль на стекло, чтобы хоть что-то было видно. Откуда он узнал этот секрет борьбы с инеем на стеклах, никто не знал. Саша спал до сигнала тревоги. Кырла выдыхал винные пары, от чего стекла запотевали еще быстрее. Получался замкнутый круг. Пары — соль — пары. Много паров, много инея, много соли и ни черта не видно.
То, что Кырла стал выпивать, для нас было ненормальным явлением. Мы ввели у себя сухой закон. Мы пошли работать в ресторан, чтобы заработать денег, а не для того, чтобы трескать водку с клиентами. Каждый вечер желающих угостить музыкантов было хоть отбавляй. Угостить и попросить спеть любимую песню было гораздо дешевле, чем заплатить музыкантам. Поэтому мы постановили: с клиентами — не пить! Мы сыграем что угодно, но только за деньги. Однако чем больше мы зарабатывали, тем чаще Кырла нарушал закон. Мы предупреждали его, ставили на вид, говорили, что желающих занять его место — полно, поэтому пусть подумает хорошенько. Он каялся, обещал, что сорвался в последний раз. Мы его прощали, но все повторялось. Снова и снова. Пожалуй, это была единственная проблема, в остальном все было хорошо.
В Симферополе, среди кабацких музыкантов, уже ходили легенды о золотой жиле, на которую мы напали. Не последнюю роль в возникновении легенд сыграл Гешка. Каждый раз, встречаясь с коллегами в общественных местах, будь то парикмахерская или парилка, он, как бы между прочим, называл цифру нашего недельного заработка, чем приводил местных лабухов в замешательство. К нам даже высаживались десанты с целью проверки данных, и, к величайшему изумлению десантников, все оказывалось правдой. Деньги в этом занюханном ресторанчике были.
Шли дни. Проходили месяцы. Мы выводили для себя некие жизненные формулы. Например. Деньги развращают, тяжелая ежевечерняя работа утомляет. А раз так, чтобы не потерять вкус ни к тому, ни к другому, надо отдыхать, расслабляться. Каждый это делал по-своему. Илик отдыхал по коммерческой части, Гешка фарцевал шмотками, я играл в футбол, а Кырла баловался дорогими винами и коньяком…
