– Мы пробовали отследить маршруты передвижения выпускников этой «Альпийской академии», но после пересечения польской границы они растворяются без следа: очень хорошая оперативная подготовка. Возможно наличие перевалочных баз на территории самой Польши. Одно могу сказать определённо: все движутся в сторону нашей западной границы. Вероятней всего, под видом добропорядочных граждан оседают на территории нашей бескрайней Родины.
– Павел Станиславович, а кто финансирует всю организацию? Это ведь очень дорогое удовольствие!
– Они сами себя финансируют. Для этого существует коммерческая служба, которая организует фирмы по всем направлениям коммерческой деятельности – начиная от торговли антиквариатом до участия в крупных исследовательских проектах. Кроме того, все материальные ценности и деньги, добытые агентурой в ходе оперативной деятельности, поступают в кассу службы материального обеспечения. Вся агентура работает или служит на российской территории, причём, как мы предполагаем, на хорошо оплачиваемых должностях. Человек с такой подготовкой просто не может прозябать, где-нибудь в ЖЭКе сантехником.
– Получается, что мы, государство, содержим весь оперативный состав ЗГС?
– К сожалению, не только оперативный, но и руководящий тоже.
– Какие цели преследует руководство ЗГС?
– Исходя из анализа информации, которую удаётся добыть, и направлениям их оперативной работы – защита государственных интересов и конституционного строя.
– Если не ошибаюсь, уважаемый Павел Станиславович эти функции возложены на вашу службу.
– Совершенно верно, господин Президент, но если Вы хотите узнать, почему они этим занимаются, ответить точно я не смогу. Лично я им свои полномочия не делегировал. Могу предположить, что костяк ЗГС составляют люди, для которых защита государства не работа, а смысл жизни. Они рискуют не за зарплату и не в угоду какому-либо политическому лидеру. Если хотите, они санитары нашего общества…
– Вы их защищаете? Может, Вы с ними и сотрудничаете? – перебил Ромодановского Президент.
– Нет, господин Президент. В тесном контакте мы не находимся, но иногда на сайт ФСБ приходят целые блоки закодированной очень ценной информации, которая является для нас хорошим подспорьем. Причём закодированы нашими кодами, а это значит, что…
– Это значит, что в вашей службе завёлся «крот»
[35]
, и возможно, не один! – вновь перебил Президент. – Павел Станиславович, Вам не страшно? В стране свободно действует подпольная организация, состоящая из высококлассных специалистов, с огромным бюджетом, которая никому не подчиняется и которая контролирует все государственные структуры, включая ФСБ. И вы лично и вся ваша служба ничего не делаете для её нейтрализации.
– Так не было команды, господин Президент. Ваш предшественник относился к ЗГС лояльно.
– Тогда было другое время, уважаемый Павел Станиславович – обвал рынка, дефолт, разруха, обнищание народных масс, и как следствие, обострение криминальной обстановки и сепаратистских настроений. «Силовики» не справлялись, поэтому и перекладывали на сотрудников ЗГС часть своей работы. Сейчас с «партизанщиной» надо кончать: или ЗГС работает под государственным контролем, или… Вы меня поняли? У меня здесь не дурдом, и санитары мне не требуются. Для начала предложите им пойти на открытый контакт. В случае удачи проведите переговоры. Можете обещать, что весь командный состав останется на своих местах. Пока останется.… Потом проведём реорганизацию и легализуем их, создав новую спецслужбу, которая будет подчиняться непосредственно Президенту. Вернее, только Президенту.
– Я Вас понял, господин Президент. Разрешите действовать?
– Действуйте!
Ромодановский живо поднялся из-за стола. Было видно, что начать действовать он собирается немедленно.
– Павел Станиславович, куда Вы?… А на посошок?
Ромодановский взглянул на Президента и протрезвел: за стёклами модных очков плавали две колючие льдинки.
Глава 16
«Братва! Не стреляйте друг друга…» Голос певца метался в салоне автомобиля, надрывно призывая участников ОПГ
[36]
, возлюбить ближнего. Аскольд поморщился: уж кто-кто, а он знал, что когда на кону большие деньги, братва своего не упустит и ни перед чем не остановится. Было время, когда он сам ходил на разборки, сам «забивал стрелки», сам нажимал на курок. То, о чём поёт певец, для Аскольда было привычной работой. Это ещё хорошо, когда начинали палить лоб в лоб, хуже, если где-то с боку или с тыла сидел «засланный казачек» с автоматом, и в самый ответственный момент начинал поливать длинными очередями. Порой доставалось и своим и чужим. Менты предпочитали в разборки не вмешиваться, действуя по принципу «Чем больше «разборок»
[37]
– тем меньше бандитов!»
Как он выжил, Аскольд и сам не мог объяснить. В Казань-градской первой республиканской больнице к нему привыкли, и встречали, как старого знакомого.
– Вы бы, молодой человек, приобрели у нас годовой абонемент на посещение хирургического отделения, – шутил врач, удаляя из тела Аскольда очередную пулю.
Смерть долго обходила Аскольда стороной. Видимо его ангел-хранитель на небесах был в авторитете. Однажды Аскольд оглянулся и не увидел никого, с кем начинал сколачивать бригаду
[38]
. В бригаде осталась одна молодёжь. «Старички» полегли на «стрелках», а кому повезло больше, отбыли на долгие годы в солнечный Магадан. Аскольд призадумался: ему скоро тридцать три, что ждёт впереди, что маячит на горизонте?
На горизонте маячил знаменитый Казань-градский нефтеперерабатывающий завод имени Серго Орджоникидзе. С химией у Аскольда были нелады, и что такое крекинг, он не знал, зато умел хорошо считать деньги, даже в уме. Особенно ему нравились шестизначные числа, а именно на такую сумму с шестью нулями могла рассчитывать аскольдовская «крыша». Магия чисел была так велика, что Аскольд, не дожидаясь предварительной обработки руководящего звена завода, сам отправился на приём к директору.
Не хотел Аскольд крови, в этот раз не хотел, но директор не стал его слушать и посоветовал все вопросы решать с его заместителем по безопасности. В замах у директора ходил Иннокентий. Когда-то Иннокентий был таким же бригадиром, как и Аскольд, только был опытней и завод под себя подмял годом раньше.
