Он смотрел, как Джозефина исчезает на востоке.
— Ну ладно, друзья, — сказал он ван дорнам, — оставайтесь здесь и ждите возвращения Джозефины. Держитесь поближе к ней. Если я вам понадоблюсь, я наблюдаю за термомашиной.
— Думаете, Фрост снова нападет? Он ведь знает, что мы начеку.
— Он удивлял нас и раньше. Держитесь поближе. Я вернусь раньше, чем она приземлится.
Белл прошел через поле к трехсотфутовому стальному рельсу, на котором Платов пообещал продемонстрировать в завершающем эксперименте свою машину, прежде чем ее поставят на биплан Стивенса.
Невероятно толстый Стивенс в белом костюме плантатора, багровый от нетерпения, сидел за столом, который его престарелый слуга накрыл для завтрака со скатертью и столовым серебром. Платов и главный механик Стивенса все еще ковырялись в неподвижном реактивном двигателе: механик проверял клапаны и переключатели, а Платов сверялся со своей логарифмической линейкой. Стивенс срывал раздражение на слугах. Кофе холодный, жаловался он. Сладкие булочки черствые, недостаточно пышные. У покорных стариков, прислуживавших плантатору, был испуганный вид.
Высокомерный взгляд Стивенса упал на белый костюм Белла.
— В ваших жилах, сэр, конечно, течет южная кровь, — проговорил он на южном диалекте. — Ни разу не видел янки, который умел бы носить чисто-белую одежду, как на Старом Юге.
— Мой отец провел много времени на Старом Юге.
— И научил вас одеваться как подобает джентльмену. Я правильно считаю, что он покупал хлопок для фабрик в Новой Англии?
— Он был офицером разведки армии северян. По приказу президента Линкольна освобождал рабов.
— Готово, господа, — крикнул Дмитрий Платов.
Усы русского изобретателя дрожали от возбуждения, темные глаза сверкали.
— Термодвигатель готов.
Стивенс посмотрел на своего главного механика.
— Вот как. Джадд?
Джадд ответил:
— Готов, насколько это возможно, мистер Стивенс.
— В самое время. Надоело сидеть и ждать… Эй, а куда ты пошел?
Джадд взял бейсбольную биту и пошел вдоль рельса.
— Мне нужно будет отключить мотор, когда машина доберется до конца.
— Ты собираешься так отключать мотор моей летающей машины? Будешь стоять передо мной с бейсбольной битой?
— Не волнуйтесь! — воскликнул Платов. — В машине автоматический переключатель. Это просто проверка. Видите? — Он показал на термомашину, стоящую на рельсе. — Большой переключатель. Нужно только коснуться его, когда машина проходит мимо.
— Ладно, действуйте, ради бога. Гонка доберется до Миссисипи, пока я поднимусь в небо.
Джадд пробежал двести футов вдоль рельса и остановился. Беллу показалось, что вид у него несчастный, как у пасующего игрока, которого поставили подавать.
— Включаю! — воскликнул Платов.
С низким воем термодвигатель заработал; этот звук сразу перешел в пронзительный визг. Белл зажал уши и смотрел, как мотор со страшной силой затрясся. Неудивительно, что все механики уважали Платова. Изобретенный им мотор был размером с чемодан, но энергии вырабатывал, как современный локомобиль.
Платов дернул рукоять, и зажимы, державшие мотор, раскрылись.
Термодвигатель понесся по рельсу.
Белл глазам своим не верил. Только что агрегат трясся рядом, а в следующее мгновение уже долетел до человека с битой. Мотор действительно работал, и его скорость была феноменальной. Но в тот миг, когда Джадд готов был нажать на переключатель, термомотор соскочил с рельса.
Он пролетел сквозь главного механика, словно тот был из бумаги, швырнул на землю то немногое, что осталось от его тела, пролетел еще несколько сотен метров, ударился в новехонький «Нью-Хейвен-Кертис» сэра Эддисона-Сидни-Мартина, стоявший на траве, оторвал крыло от «Блерио» и наконец остановился внутри грузовика, принадлежавшего Вандербильту. И загорелся.
Исаак Белл подбежал к упавшему Джадду и сразу увидел, что тут ничего нельзя сделать. Потом, пока остальные бежали к разбитому «Нью-Хевену» и горящему грузовику, Белл осмотрел рельс, с которого сорвалась машина.
Дмитрий Платов ломал руки.
— До сих пор все было так хорошо! Ах, бедняга. Только посмотрите на беднягу.
Подошел Стив Стивенс.
— Вот уж дальше некуда! Мой главный механик убит, а моя машина осталась без мотора! Как же я буду участвовать в гонке?
Платов плакал. Он рвал на себе волосы и бил себя в грудь.
— Что я натворил! Ужас! У него была жена?
— Да кто бы вышел замуж за Джадда?
— Это ужасно, ужасно.
Исаак Белл вышел из-под рельса, распрямился, оттолкнул с пути Стивенса и положил руку на плечо Платову.
— На вашем месте я не стал бы себя винить, мистер Платов.
— Это я. Я тут главный. Это моя машина. Моя ошибка. Я убил человека.
— Но не намеренно. Вы ни при чем. И ваша удивительная машина тоже. Ей кто-то помог.
— Какого дьявола? О чем вы? — спросил Стивенс.
— Рельс поврежден. Это и заставило машину сорваться.
— Это рельс Платова! — завопил Стивенс. — Он за это отвечает. Он его поставил здесь. И отвечает за поломку. Я вызываю юристов. Мы подадим в суд.
— Посмотрите на это соединение, — сказал Белл. Он подвел Платова к тому месту, где разошлись два куска рельса. Платов присел рядом с ним, все сильнее поджимая губы.
— Болты ослаблены, — гневно сказал он.
— Ослаблены? — заревел Стивенс. — Все потому, что вы их не затянули… Это как понимать, сэр? — спросил он, отскочив, потому что Белл сунул пальцы ему под нос.
— Понюхайте и заткнитесь.
— Пахнет маслом. И что?
— Смазка, чтобы легче отвернуть болты.
— Ни скрежета, — с несчастным видом сказал Платов. — Ни шума.
— Рельс выведен из строя саботажником, — сказал Исаак Белл. — Болты крепления были ослаблены настолько, чтобы рельс под давлением разошелся.
— Нет! — сказал Платов. — Я проверял рельс перед каждым испытанием. Я и сегодня утром его проверил.
— Ага, — сказал Белл, — вот для чего они. — Он наклонился и подобрал несколько смоченных маслом спичек. — Вот как он это сделал, — рассуждал он. — Сунул спички в щель, чтобы вы не заметили слабины, когда проверяли. Но вот рельс начал вибрировать при приближении термомашины, и спички выпали. Дьявольский замысел.
— Рельс разошелся, — сказал Платов. — Машина сорвалась. Но зачем?..
— У вас есть враги, мистер Платов?
— Платову нравится. И Платов нравится.
— Может, в России? — спросил Белл, хорошо зная, что русские эмигранты всех политических оттенков бежали со своей родины, но продолжают вражду.
