— Купите гуаяберу, сеньор.
— Нет, спасибо.
— Можно в рассрочку.
— Нет, в другой раз.
— Это не просто рубашка, это знак того, что вы поддерживаете мэра.
С тех пор как президент Эчеверриа ввел моду на гуаяберы, все госслужащие считали своим долгом их носить. Мало того, у каждого на столе стоял его портрет в гуаябере, точно Эчеверриа — святой или волшебник, хранящий от сил зла.
Едва продавец удалился, в зал снова выглянула Лолита:
— Она опять звонит! Уже в четвертый раз!
«Что за сучка эта сеньора Эрнандес? — думал Ранхель. — Чего ей от меня надо? Неужели она не понимает, что я ей не помогу?»
— А на второй линии адвокат Барбоса!
Услышав это имя, все присутствующие — Вонг, Проф, Бедуино — настороженно подняли головы. Дон Агустин Барбоса, мэр Сьюидад-Мадеры, был одним из лидеров оппозиции, что в те дни считалось едва ли не самоубийством. Но Барбоса, благодаря своей известности и крепкому бизнесу, сумел обойти на выборах провластного кандидата. Шеф, как положено, его недолюбливал. Ранхель встречался с ним дважды, когда был жив дядя, и тот произвел на него хорошее впечатление. Интересно, зачем он звонит?
— Переведите мне этот звонок, — попросил он Лолиту.
Бедуино осуждающе покачал головой.
Минуту спустя, когда на столе зазвонил телефон и Ранхель снял трубку, секретарь сказала ему, что дон Агустин только что ушел, но будет ждать его в ресторане и что дело очень важное. Выходит, надо ехать в «Эксельсиор».
Глава 8
На пересечении Калле-Хуарес и Авениды Идальго долго не хотел загораться зеленый. Рядом стоял щит ненавистной компании «Рефрескос де Кола» и еще один, принадлежащий профсоюзу нефтяников. На первый Ранхель специально не смотрел, на втором был изображен нефтеперегонный завод и профсоюзный босс, который говорил: «Честность превыше всего».
Когда проехали все машины, следующие из Лас-Ломас, слева выскочил грузовик «Рефрескос де Кола» и едва не раздавил его. Логотип «Рефрескос» промелькнул в паре дюймов от его лица. «Эти шоферюги ездят как хотят, — возмущался Ранхель, — будто дорога принадлежит им. Надо с этим что-то делать, иначе они всех передавят». Но тут загорелся зеленый, и он нажал на газ.
Ресторан «Эксельсиор», принадлежащий Агустину Барбосе, соседствовал с профсоюзом учителей, у самого океана. Выйдя из машины, он увидел, как к мусорным бакам вперевалку ползут два краба. Асфальт на парковке был густо засыпан песком.
В ресторане во всю мощь работал кондиционер. «Черт, — подумал Ранхель, чувствуя, как запершило в горле, — почему здесь всегда так холодно?» Другой отличительной чертой в этом заведении был интерьер. С потолка свешивались морские чудовища, стены были размалеваны пейзажами местного художника-любителя: пальмы, сосны, портовые краны, кукурузные поля и коровы на пастбище. Он рассматривал ягуара, с вызовом глядящего из нарисованных джунглей, когда его окликнула официантка:
— Добрый день, вы один?
— Нет, я жду дона Агустина Барбосу, — ответил он, оборачиваясь.
— Но его пока нет…
— Он назначил мне встречу.
— Садитесь, он, наверное, сейчас приедет.
Ранхель сел за столик под огромным, на удивление хорошо сохранившимся меченосом. На полке в баре стоял якорь и колонна сушеных крабов, с боевыми клешнями на изготовку. У Ранхеля с собой был выпуск «Ла Нотисии», и не успел он раскрыть газету, как вошел дон Агустин.
— Здравствуйте, Ранхель, спасибо, что приехали. Вы уже сделали заказ? — Он позвал официантку. — Что будете пить? Водку? Виски? Натали, принеси нам бутылку из вчерашней партии.
Официантка, высокая темнокожая девушка с кудрявой шевелюрой, улыбнулась и отошла, плавно покачивая бедрами в узкой юбке. Ранхель, который давно жил как монах, не мог отвести от нее глаз.
— Хороша, правда? — сказал мэр. — Но тут так: едва найдешь новую симпатичную официантку или хостес, как эти, — он указал на одного из посетителей, — сразу ее и обрюхатят. Хоть брачное агентство открывай. Дела в ресторане все равно ни к черту.
Помимо «Эксельсиора» у Барбосы имелись две заправочные станции и магазин. И ресторан был скорее его хобби, любимая игрушка, чем источник доходов. Он бывал здесь, когда выдавалась свободная минутка. Рассказывали, что однажды к нему в мэрию пришли два гринго из американского консульства. Обсудив с ним свой вопрос, они попросили порекомендовать им лучший ресторан, и помощник Барбосы направил их в «Эксельсиор». В тот день как раз не хватало официантов, и Барбоса, освободившись после работы, сам принимал и разносил заказы. Американцы долго с недоверием наблюдали, как он суетится, пока один из них не решился спросить: «Извините, а вы разве не мэр Мадеры?» — «Да, — ответил он, — но только в первой половине дня. Губернатор мне недоплачивает, и я вынужден подрабатывать».
Натали принесла им выпивку. Она наклонилась, и Ранхель залюбовался изгибом ее длинной шеи и тем, как ее темная кожа переливается под солнцем.
— Спасибо, Натали, пока все. А вы, Ранхель, не отвлекайтесь, — пошутил Барбоса.
— Как скажете, вы тут босс.
— Я читал в «Меркурио», что вы снова начинаете расследование убийств детей. Ваш дядя мог бы вами гордиться. Давно пора было отстранить Табоаду от этого дела.
— А его не отстранили. Так вышло, что он отсутствовал, и вместо него на вызов поехал я.
— Да ну? Это плохо. Всякому ясно, что вы более толковый коп, чем Табоада. При нем расследование зайдет в тупик. Ваш дядя думал, что вы его замените, что у вас есть необходимое сыщику природное чутье.
— Я бы не сказал…
— Вы готовы заказывать? — спросила вернувшаяся Натали.
— Хотите тушеного окуня? Вчера во-от таких привезли! — И Барбоса развел руки в стороны, показывая размер.
— Мне нужно возвращаться на работу.
— Успеете еще! Натали, принимай заказ!
— Нет, спасибо, — отказался Ранхель, — мне хватит пива.
Девушка улыбнулась. «Черт, у нее зеленые глаза, — подумал он, — как у моей бывшей».
— Двадцать пять тысяч долларов, каково? — продолжал Барбоса. — Тому, кто захомутает Шакала, дадут двадцать пять штук. С такими деньгами можно начать жизнь заново. Купить дом в Мадере или в Штатах. Вы бы хотели переехать в Мадеру, Ранхель?
— А почему вы спрашиваете?
— Потому что у нас есть парочка просторных и удобных новых домов, построенных государством, которые продаются по государственным ценам. Очень хорошие дома, и я вам могу один такой уступить. Так что, Ранхель, когда вы поймаете убийцу — а у меня нет сомнений, что поймаете его именно вы, — не забудьте о моем предложении. И еще одно: куда вы его денете, когда поймаете? Знаете что? Не отдавайте его шефу Гарсиа, отдайте его мне и сержанту Фернандесу!
