Тимофей тем не менее не поддался на уговоры, и ветчина не произвела на него должного впечатления. Он сидел на пенале и мяукал все громче и громче.
– Вот видишь, мама, твоя идея оказалась бесполезной! – страдальческим голосом проговорила Татьяна. – Мы не сможем его выманить!
– Может быть, попробовать другую приманку? – предложила Надежда.
Она представила, как все семейство Аристарховых до вечера останется у нее на кухне, на разные голоса приманивая орущего кота, и решила, что нужно что-то придумать.
– Другую приманку? – переспросила Татьяна.
– Ну да, что-нибудь повкуснее ветчины!
– Что может быть вкуснее ветчины? – обиделся Павел.
– Французский сыр! – подала голос Леокадия Васильевна.
– Я не сомневаюсь, что это очень хорошая ветчина, – ответила Надежда и политично добавила: – Против французского сыра я тоже ничего не имею, но мой собственный кот всякой, так сказать, человеческой еде предпочитает вот этот корм…
С этими словами она достала из шкафчика картонную коробку, на которой был изображен довольный жизнью рыжий кот, удивительно похожий на Бейсика. Собственно, из-за этого кота на картинке ее муж Сан Саныч и купил первый раз этот корм. Бейсику корм так понравился, что с тех пор Лебедевы только его и покупали.
– Тимоша, Тимоша, ну-ка, попробуй это! – Надежда насыпала горсточку корма в блюдце, оставленное Бейсиком, и подняла его так, чтобы запах достиг носа пушистого беглеца.
Тимофей повел носом, принюхиваясь. Усы его встали торчком, глаза загорелись ярче прежнего, и он потянулся к блюдцу с кормом.
– Почувствовал? – спросила Надежда. – Ну, так слезай и угощайся…
Она поставила блюдце на пол возле пенала.
Тимофей не заставил долго себя упрашивать – он ловко соскользнул по стенке пенала на пол, устремился к блюдцу и с радостным урчанием принялся за корм.
– Тимошенька, умница! – запричитала Татьяна, с умилением глядя на своего кота. – Надо же, как тебе понравилось! Умница, спустился! – Она повернулась к мужу и строго проговорила: – Ты видел коробку? Запомнил, какой корм умные люди своим котам покупают? Лучше запиши, а то я твою память знаю!
Тимофей моментально доел корм. Надежда положила ему добавки, с которой он тоже справился молниеносно.
Наконец Татьяна взяла своего любимца на руки, и семейство Аристарховых дружно покинуло Надеждину квартиру.
Надежда перевела дух и поставила на плиту джезву – она решила, что может выпить чашечку кофе, чтобы укрепить свою нервную систему, расшатанную вторжением соседей.
С чашкой в руке она подошла к окну, чтобы собственными глазами увидеть, как Аристарховы уезжают на дачу. Машина соседей в это время как раз отъезжала от парковки. Из заднего окна торчал многострадальный фикус.
Проводив машину взглядом, Надежда уже хотела вернуться к своим делам, но тут увидела рядом со своим подъездом еще один знакомый автомобиль. Эта была большая темно-синяя машина. Та самая машина, которую она видела накануне на Манежной площади, а потом возле дома на Обводном канале. Машина тех двоих людей в черном, которые похитили и пытали Фалалеева.
– Вот как! – проговорила Надежда, сжав кулаки. – Они меня уже выследили… Значит, Мария Петровна, сама того не зная, все же дала им мои новые координаты… или же они нашли меня каким-то другим способом… Ну ладно, мы еще посмотрим, чья возьмет!..
Из своего окна Надежда могла видеть скамейку перед подъездом. На этой скамье, как обычно, восседала соседка Антонина Васильевна, монументальная особа среднего пенсионного возраста, которая считала своим долгом наблюдать за всем, что происходило в подъезде и в его ближайших окрестностях. Ее девизом была бдительность.
Надежда немного подождала, затем оделась и спустилась на первый этаж.
Приоткрыв дверь подъезда, Надежда не вышла на улицу, а громким шепотом позвала соседку:
– Антонина Васильевна! Антонина Васильевна!
Та завертела головой, пытаясь понять, кто ее зовет, и, наконец, увидела выглядывающую из-за двери Надежду. Брови ее от удивления поднялись домиком, и она громко проговорила:
– Надя, ты чего это прячешься?
Вместо ответа Надежда поднесла палец к губам, а потом поманила соседку. Антонина Васильевна не любила без важной причины покидать свое коронное место, но на этот раз была заинтригована странным поведением Надежды. Тяжело поднявшись со скамейки, она подошла к двери и повторила, на этот раз тихо:
– Ну, и что это ты прячешься?
– А вы сами посмотрите – вон там, справа, возле скверика, синяя машина стоит. Незнакомая, между прочим. В нашем доме ни у кого такой нет. И она там стоит уже больше часа. Я за ней из окна наблюдаю. Как встала там, так и стоит. И никто из нее, между прочим, не выходит. Вот я решила с вами посоветоваться. Вы – женщина опытная, наблюдательная, так скажите – что делать? Вдруг это злоумышленники какие-нибудь или, не дай бог, террористы?
Услышав из уст Надежды такую лестную характеристику, Антонина Васильевна приосанилась. Она и сама считала себя опытной и наблюдательной женщиной, но одно дело – собственное мнение, и совсем другое – когда это мнение разделяет другой человек.
Правда, была в этой бочке меда и ложка дегтя: Антонина Васильевна огорчилась, что не она сама обнаружила подозрительную машину, что на нее первой обратила внимание Надежда. Но это, в конце концов, неважно, можно считать, что они вместе делают одно общее дело.
– Так что же делать? – напомнила Надежда о своем существовании и с ожиданием взглянула на соседку.
Та снова приосанилась: Надежда ждет от нее совета, ждет решения, значит, признает ее авторитет, ее лидерство!
Она не заставила ждать ответа.
– Сигнализировать!
И тут же, чтобы не упустить инициативу, достала из кармана мобильный телефон.
Этот телефон ей подарил любимый внук Лёша. Сам он называл нехитрое устройство «бабофоном» – аппарат отличался простотой конструкции, отсутствием лишних навороченных функций и крупными, хорошо различимыми цифрами. Именно то, что нужно пожилому человеку от современной техники.
В память телефона тот же Лёша вбил самые нужные бабушке номера: свой собственный, своей матери, то есть дочери Антонины Васильевны, участковой поликлиники, районного собеса и трех ближайших бабушкиных подруг.
Антонина самостоятельно ввела в память еще один, крайне необходимый ей номер – номер участкового уполномоченного полиции Фунтикова.
Фунтикову она звонила часто, по самым разным поводам. Она сообщала ему, что в квартире на третьем этаже в неурочный час слишком громко играет музыка; что Валера Полосатов из второго подъезда регулярно ставит машину на газон; что Ленка из двенадцатой квартиры курит на лестничной площадке; что в подъезд вошел подозрительный человек несомненно кавказской национальности и еще о десятках подобных вопиющих фактов.
