– Эксперимент?
– Вот именно. Как тебе это, приятель? Тошно, но не смеешь возразить? Горько, но предпочитаешь улыбаться через силу? Начинаешь терять лицо?.. Знаешь, когда с человеком происходят такие вещи, у него появляется возможность узнать о себе много нового.
* * *
Ксения вышла из машины, с отвращением глянула на грязную снежную кашу под ногами.
– Фу, гадость какая…
Ник вышел тоже, чтобы проводить ее до лифта.
– По-моему, в марте всегда так. Разве нет?
– Наверное… только за год я успеваю об этом забыть.
После сказочной атмосферы красной гостиной вид заснеженных московских улиц и унылых безлюдных дворов казался совершенно непереносимым. Обшарпанный подъезд, мокрые от грязи ступени… На лестничной площадке снова перегорела лампочка.
– Ну все, мне пора, – шепнула Ксения, прерывая поцелуй. – Матильда сидит голодная.
– Матильда? – удивился Ник.
– Кошка.
– Кошка… – Он одобрительно хмыкнул. – И на кого она похожа, твоя кошка?
– На плюшевого медведя.
– Плюшевый медведь… Дай я угадаю. Британская?
– Да. Голубая. Она уже совсем взрослая, моя девочка. Ей три года.
– Можно взглянуть?
– В другой раз, Ник. – Она ласково сжала его холодные пальцы. – Видишь, теперь у тебя есть повод зайти. Но не сегодня, пожалуйста. Мне нужно хоть немного поспать, завтра к десяти утра на работу.
– А где ты работаешь?
– Потом, потом… – Ксения уже пятилась к двери. – Все потом. Позвони мне, ладно?
Он улыбнулся, стоя одной ногой в кабине лифта. Потрясающий мужчина, полюбить которого – все равно что своими руками вырыть себе могилу. Любовник взбалмошной женщины, купившей его со всеми потрохами. Любить его… Глупость? Не то слово. Просто бред сумасшедшего!
– Ксюша, – окликнул он, продолжая придерживать двери. – Сколько тебе лет?
– Двадцать пять, – ответила она, отчего-то почувствовав себя уязвленной. – Это имеет значение?
– Может быть.
– А тебе?
– Двадцать девять.
– И что это значит?
– Это хороший знак. Числа, составляющие твой возраст и мой возраст – два, пять, два, девять, – в сумме дают восемнадцать. Единица и восьмерка в сумме дают девятку. Девять – это число сверхсовершенства. У нас все получится. – Он кивнул и отпустил двери, которые тут же начали закрываться. – Пока!
Матильда орала благим матом. Не есть с четырех часов дня – мыслимое ли дело! С дрожащими от негодования усами она ходила за Ксенией по пятам и, пока та раздевалась и мыла руки, то и дело норовила боднуть ее широким крепким лбом. Так, «мышь вечерний»… или, правильнее сказать, «мышь запоздалый»… такой недобросовестный, безответственный мышь… Покончив с приготовлением блюда и подав его на господский стол, Ксения со вздохом опустилась на табуретку. Удовлетворенное урчание из противоположного угла кухни свидетельствовало о том, что она прощена.
Ксения вошла в ванную, пустила теплую воду. Повернулась к зеркалу и встретилась взглядом с полоумной девицей, за считанные часы умудрившейся нарушить все правила, которым неуклонно следовала на протяжении последних десяти лет. Где твой здравый смысл, дорогуша? Где свойственная тебе практичность? Все пошло к черту. Горящие глаза, в голове полный сумбур – полюбуйся на себя. А душевный покой? А здоровье, наконец?..
Ну, насчет здоровья – это, положим, перебор. Навряд ли он болен какой-то дурной болезнью, в противном случае Илона не стала бы держать его при себе. Хотя если он склонен к случайным связям… А ты сама-то! Ты сама! До вчерашнего дня ты вроде бы тоже не считала себя склонной к случайным связям – и вдруг отмочила такое!.. С ума можно сойти.
Добравшись наконец до постели, она еще долго лежала, глядя в потолок, пробуя привести в порядок мысли и чувства. Совершив ритуальный обход владений, Матильда с грацией бегемота запрыгнула на кровать и заняла свое обычное место. Ее ровное, низкое урчание напоминало работу хорошо отлаженного двигателя. Мр-р-р… Он не наркоман. И на игрока тоже не похож. Мр-р-р… Что могло заставить нормального, молодого, здорового мужчину обратиться за помощью к женщине и даже добровольно продать себя в сексуальное рабство? Мр-р-р, мр-р-р… Интересно, знают ли об этом его родители? У него есть образование, есть связи, есть клиентура. Он привык сам зарабатывать на жизнь. Неужели нельзя было как-то иначе выйти из положения? Мр-р-р… И наконец, самый главный вопрос: на что же он занимал деньги?
* * *
Ник шагнул в темную прихожую, осторожно прикрыл дверь. Спит? Не спит?..
В гостиной возникло какое-то движение. Послышался звук шагов, звякнула посуда. Илона в длинном шелковом халате выскочила в холл, стремительно пересекла его по диагонали, с разбегу налетела на Ника, который едва успел повесить куртку на крючок, ударила ладонью по клавише выключателя и в бешенстве уставилась на него, невольно зажмурившегося от яркого света.
– Где ты был?
Ник почувствовал запах спиртного. Черт!.. Опять нагрузилась под завязку. Еженедельные визиты к мамочке этим обычно и заканчиваются.
– Дома.
– Не ври! – взвизгнула Илона. Покачнулась, но вовремя схватилась рукой за вешалку. – Я звонила! Звонила туда! Эта женщина сказала мне, что ты уже уехал. Это было в десять часов. Сейчас половина четвертого! Половина четвертого!.. Где ты был, сукин сын?
Ну все, понеслась коза по рельсам…
– Послушай, Илона…
– Я задала тебе вопрос. Отвечай!
Ник оглядел ее при беспощадном свете восьми галогеновых лампочек, вмонтированных в подвесной потолок. Набрякшие веки, всклокоченные волосы…
– Ложись спать, Илона. Завтра поговорим.
– Завтра? Когда ты придумаешь очередную ложь? – Она пьяно захохотала, глядя на него с такой лютой ненавистью, что ему стало не по себе. – Ах ты, грязный, продажный…
– Прекрати! – рявкнул он, боясь, как бы этими криками она не довела себя до приступа гипертонии.
Замахнувшись на него, она опять чуть было не потеряла равновесие.
Ник попятился.
– Скотина!
– Перестань. Ты слишком много выпила.
– Я бы не выпила столько, будь ты со мной!
– Я не могу сидеть с тобой с утра до ночи. Да ты и сама этого не хочешь. Я прихожу, когда бываю нужен, и до недавнего времени тебя это устраивало.
– Ты был нужен мне сегодня вечером, – заявила она упрямо.
– Я этого не знал. – Ник старался говорить спокойно, все еще надеясь разрешить конфликт мирным путем. – Ты уехала к матери. Я думал, что могу заняться своими делами. Или нет?
– Своими делами? И что же это за дела? Щупать девок в ночных клубах? – Ухватившись одной рукой за ручку входной двери, другой она попыталась ударить его по лицу, но он успел отшатнуться. Длинные ногти чиркнули по краю щеки, до крови расцарапав кожу. – Не смей отворачиваться, подлец! Думаешь, я не найду на тебя управу?..
