Изморозь на губах, резкий толчок в область солнечного сплетения.
– Беги!
– От кого? И куда? Невозможно, пойми, при каждом раскате грома немедленно лезть под кровать.
– Никогда ты этого не делал, но теперь должен. Поворачивайся и беги!
Ноги точно приклеены к полу. Бежать? Да-да, именно! Выскочить из подъезда, домчаться до стоянки, прыгнуть в машину и через час быть уже у Хэнка. Выкурить с ним по сигаретке, позвонить Ксении…
– Беги, слышишь? Не стой, беги!
Медленно разъезжающиеся в разные стороны двери лифта. Темные фигуры с квадратными плечами и безжизненными взглядами одинаково пустых, холодных глаз. Усмешки, синхронно раскалывающие мертвенно-бледные лица – лица зомби из классической голливудской horror-эпопеи.
– Беги же!..
Бежать? Слишком поздно.
* * *
Ксения выключила фен, спрыснула лаком тщательно уложенные волосы… Звонок в дверь. Ник? Вот здорово, четверть восьмого, а он уже дома. Едва не наступив на хвост Матильде, которая, по своему обыкновению, разлеглась посреди коридора, она подбежала к двери, торопливо повернула ключ…
Ник шагнул в прихожую, закрывая лицо руками. По его растопыренным пальцам ручьями текла кровь. Руки от запястий до локтей были покрыты глубокими кровоточащими порезами. А когда он наконец опустил их и посмотрел на Ксению, она увидела, что точно такими же порезами покрыто его лицо.
Она не завизжала и не грохнулась в обморок. Стиснув зубы, взяла его за липкую от крови руку и повела в ванную. Он присел на бортик и сам пустил холодную воду. Зубы у него слегка постукивали. Но глаза оставались ясными, и голова, судя по всему, соображала не хуже, чем всегда.
– Чем тебя? Ножом? – спросила Ксения хрипло.
– Да. Только что. Внизу.
Он говорил отрывисто, делая паузы после каждого слова.
– Кто?
– Трое. Я их не знаю.
– Ник…
– Что?
Реки крови лились с его рук в раковину, и Ксения уже начала понемногу психовать.
– Что надо делать?
Ник закрыл кран, повернулся к зеркалу, минуту или две разглядывал свое окровавленное лицо, после чего громко застонал. Этот страшный стон заставил Ксению вздрогнуть и покрыться холодным потом.
– Ник!
– Извини. – Он тяжело дышал, вцепившись обеими руками в бортик ванной. – Я в порядке. Извини, детка… Больше это не повторится.
– Что делать?
– Мне нужно прилечь. Брось на кровать пару полотенец и помоги мне… У тебя есть нашатырь?
Стараясь ни о чем не думать, Ксения торопливо выполняла все его распоряжения. Полотенца… ватка с раствором аммиака… Дрожащей рукой Ник извлек из кармана мобильник и принялся листать записную книжку.
– Может, вызвать «скорую»? – беспомощно спросила Ксения.
Он успокаивающе улыбнулся:
– Видишь, я уже звоню. Сядь, не суетись. Посиди со мной. Тебя не мутит от вида крови?
– Нет. А тебя?
– Есть немного.
Он снова улыбнулся и приложил палец к губам, призывая ее к молчанию. Секунда… две… три… Наконец тот, чей номер он набрал, ответил на звонок.
– Вахтанг? Это Верещагин. Помнишь, ты говорил, что если мне понадобится твоя помощь… кажется, этот день настал.
Пока он излагал суть проблемы, Ксения собиралась. Джинсы, футболка, на всякий случай свитер, все-таки уже вечер… деньги, мобильный телефон… что еще? Захватить ли куртку для Ника? Там, куда им предстоит отправиться, ему окажут первую помощь и отпустят домой, или как?..
Ник прикрыл трубку ладонью.
– Ксюша, я могу дать твой адрес?
– Господи, а как же иначе?
– Ну, можно спуститься вниз…
– Ты сошел с ума.
– Да? Может, это и к лучшему.
Он закончил разговор. Изрезанная рука с трубкой опустилась на полотенце.
– Ну вот. Сейчас приедет машина. Меня отвезут в больницу, наложат швы… Все будет в порядке.
Ксения присела на край кровати. Похоже, больше делать нечего. Теперь остается только ждать.
– Далеко ехать?
– Открытое шоссе. В районе парка Лосиный остров.
– Это хорошая больница?
Ник отнял от лица полотенце, посмотрел на кровавые разводы.
– Одна из лучших в Москве.
– У тебя там кто, знакомый?
– Да.
– Хирург?
– Заведующий отделением.
– Полезное знакомство.
Пришла Матильда и улеглась Нику на живот. Ксения не знала, мешает ему это или помогает, но поскольку он никакого недовольства не проявлял, решила оставить их в покое. Свернувшись калачиком, толстая кошка завела свою песню. Незаметно для себя Ник задышал в такт ее урчанию, и вскоре нервная дрожь прошла. Мышцы расслабились. Ксении даже показалось, что он задремал.
А через неопределенный промежуток времени, который в действительности мог оказаться равным как двум часам, так и двум минутам, в дверь позвонили, и двое крепких парней в стандартной униформе медработников быстренько подхватили Ника под руки и повели к дверям.
Ксении был задан только один вопрос:
– Сопровождать будете?
Еще раз проверив, на месте ли его паспорт и страховой полис, она молча кивнула и последней вышла из квартиры.
* * *
Дома, когда он переступил порог, весь израненный, истекающий кровью, да и потом, до приезда «скорой», она не уронила ни слезинки – без того было чем заняться. Зато сейчас ее в полном смысле слова прорвало. Слезы льются безостановочно – потоки, струи, каскады слез.
– Ну хватит, хватит, – шепчет Ник, поглаживая ее забинтованной рукой.
Она лежит, свернувшись калачиком, у него под боком, уронив голову ему на грудь. Совсем как Матильда – только Матильда в этом случае мурлычет, а Ксения рыдает.
– Эй, царевна Несмеяна… Ты что, решила утопить меня в своих слезах?
Действительно, на его темно-синей футболке уже образовалось мокрое пятно.
– Да, хорошо… – всхлипывает Ксения. – Я сейчас… уже все…
В просторной двухместной палате, больше напоминающей гостиничный номер, причем не самый дешевый (персональный санузел с ванной, телевизор, кондиционер), уже час как выключен свет, но никто не спит. Нику сразу после наложения швов было велено снять джинсы и забраться под одеяло, а что касается Ксении, то она и не подумала раздеваться, хотя в результате повторных переговоров с незримым Вахтангом удалось добиться официального разрешения на ее ночевку в больнице.
