Он замолчал и уставился в стену. Немного подождав, Ксения запустила пальцы ему в волосы и несильно дернула.
– Ну?
– Это все. Она выслушала мой бред и достала из сумочки еще одну таблетку феназепама. «Скажи мне, как найти этих людей, и забудь об этом». Так я и сделал. Мне даже не пришлось встречаться с ними еще раз, чтобы передать деньги.
– Кто же с ними встречался? Илона?
– Не сама. Люди из ее службы безопасности.
– Ого! Да она крутая телка. Пожалуй, мне лучше не становиться у нее поперек дороги. – Простирая руки к небу, Ксения разразилась плаксивыми причитаниями: – Но я же не знала! Я ничего не знала! Почему меня никто не предупредил?..
– Поздновато для извинений, крошка, – процедил Ник, делая зверское лицо.
Ксения фыркнула и со всего размаху шлепнула его по заднице.
– Недурно. – Он поймал ее руку и поднес к губам. – Я могу ответить тем же?
– Лучше скажи, как скоро после этого ты с ней переспал?
– На следующий день. Она повела меня в «Метелицу» на какое-то увеселительное мероприятие, где меня чуть не стошнило от обилия отечественных поп-звезд, и поскольку, по ее мнению, мне было совершенно не в чем появиться на людях, купила мне костюм. Я позволил ей это сделать, чтобы не устраивать сцен в магазине, и весь вечер чувствовал себя приложением к этому костюму и к этой женщине. Так что во втором часу ночи, когда она велела Борису везти нас обоих домой, мне оставалось только нежно пожать ей ручку и ответить на ее пьяный поцелуй.
Не сдержавшись, Ксения ткнула его кулаком в подбородок.
– Только не говори, что это было для тебя неожиданностью.
– Нет, – ответил он спокойно. – Не было. До этого мы виделись уже неоднократно, даже если не считать той эпохальной встречи около метро «Сокол», и всякий раз она ясно давала понять, что я интересую ее не только как дизайнер.
– Ну и как? Все получилось?
– Конечно. Секс и сам по себе неплохая штука, а если женщина к тому же имеет приятную внешность и следит за собой…
– Но ты не стал бы ухаживать за такой женщиной, как Илона, если бы не ее деньги.
– Я не ухаживал за ней.
– Ты обратился к ней за помощью. Это одно и то же.
– Я не обращался, – поспешно возразил Ник, но по тону его сразу стало ясно, что в глубине души он сознает смехотворность подобных рассуждений. – Она сама предложила.
– Но ты поделился с ней своими проблемами, втайне надеясь, что она поможет тебе их разрешить.
– Да. – Он высвободился из ее объятий и сел, поджав под себя одну ногу. Его по-мальчишески худощавое, в меру мускулистое тело, облитое красным светом, казалось изваянным из камня. – Ты права. Все именно так и было. Я знал, что не смогу собрать требуемую сумму ни за три дня, ни за три месяца. А вести с ними какие-то переговоры… – Ник покачал головой. – Знаешь, я никогда не считал себя храбрецом. Хотя, – добавил он после короткой паузы, – позволить каким-то ублюдкам изувечить себя или убить – это, на мой взгляд, не храбрость. Это глупость.
Ксения тоже села. Придвинулась вплотную, грудью ощущая незаметную внешне дрожь его спины.
– Все правильно. – Коснулась губами золотой цепочки у него на шее. Цепочки со скромным крестиком из двух прямых перекладин. – Ты все сделал правильно.
– У меня не было выхода. Вернее, мне показалось, что я его нашел. Что это и есть выход. – Ник обернулся, и она воспользовалась этим, чтобы прижаться щекой к его щеке. – Ты все еще хочешь меня?
– Конечно. Почему ты спрашиваешь?
– Ну… девушкам нравятся герои. На худой конец, просто порядочные люди. Я же не могу сказать о себе ни того ни другого.
– Да наплевать…
Уже не скрывая своего нетерпения, Ксения потянула его назад, на себя.
– Подожди.
Он поставил диск. «Carmina Burana» – да, это то, что надо! В его расширенных зрачках – отблески пожарищ, бушующих глубоко внутри. Довольно заниматься самоуничижением, пора проявить себя в качестве захватчика и сексуального террориста. Волнующие изгибы тел, согласованные движения… музыка, от которой вскипает кровь… И вот они уже не люди, а монстры, человекозмеи. Не мужчина и женщина, представители одной из самых непримиримых пар противоположностей, а слуги Великого Агатового демона,
[1]
объединившие свое специфически мужское и специфически женское в единое целое, с тем чтобы осуществить магический ритуал.
– Боже… я совсем мертвая… – проговорила Ксения заплетающимся языком, тесно прижимаясь к груди Ника и прислушиваясь к частым ударам его сердца. – Ты, гнусный развратник…
– А с тобой невозможно иначе.
– Только не говори, что я лучшая женщина в твоей жизни.
– Так оно и есть. Как сказал старина Генри, никогда у меня не было такого плотного входа, такого гладкого, шелковистого, чистого, свежего входа…* А ты? Ты довольна? – Он рассмеялся, видя, как она энергично кивает. Потянул зубами прядь ее волос. – Есть что-нибудь такое, чего тебе хочется и чего я не сделал для тебя?
– Ты сделал все, что нужно.
– Ну может, какой-то каприз… какая-то маленькая прихоть, до которой я просто не додумался. Ты скажешь мне в следующий раз?
– А он будет, следующий раз?
Ник поцеловал ее в кончик носа.
– Обязательно.
Вспомнив про вчерашний укус, Ксения с любопытством осмотрела его запястье.
– Что сказала Илона?
– Ничего. Она не видела.
– То есть как?
– Ну, вообще-то в этой пресловутой квартире на Сухаревской у меня есть своя комната, где я провожу большую часть времени, свободного от работы и ухаживаний за чужими девушками. Илона не терпит вторжений в свою частную жизнь и призывает меня только тогда, когда нуждается в моих услугах.
– Ничего себе! – удивилась Ксения. – И тебя это устраивает?
– Какая разница? Это игра не по моим правилам. Хотя по большому счету – да. Устраивает. Я сижу там и играю в свои игрушки, в то время как на остальной территории происходят битвы и землетрясения. То почечная колика у мамы, то очередной запой у младшего братца, то развод у лучшей подруги, то внеплановая беременность у племянницы…
– Ты не участвуешь в жизни ее семьи?
– Нет. Однажды я был предъявлен им как аргумент в пользу бесспорной привлекательности Илоны и ее превосходства над прочими, растолстевшими и опустившимися женщинами семейства Бельских, но, кажется, результат получился не совсем такой, на какой она рассчитывала, так что теперь меня держат на расстоянии. – Все это он выложил на одном дыхании и довольно весело, хотя и с ноткой сарказма. – Читаю на твоем лице следующий вопрос: как можно так жить? Можно, если выработать в себе правильное отношение к происходящему. К примеру, начать рассматривать все это как своего рода эксперимент.
