— Кто пришел? — спросил из глубины комнаты чей-то мужской голос.
— Головиных спрашивают, — отозвался открывший им дверь.
— Заводи! — скомандовали ему.
"Говорит, "заводи", словно мы уже арестованные. Суемся тигру в пасть!" — испуганно пискнул Наташин внутренний голос.
"А Катя уже сидит у этого тигра!" — сурово одернула его Наташа и с безмятежной улыбкой прошла вместе с Борисом в комнату.
Тот, что их впустил, остановился у входа, давая им пройти прежде себя.
— Наташа, зачем вы пришли? — простонала Катерина; она сидела в кресле и была смертельно бледна; рядом с нею, вплотную придвинув стулья, сидели двое мужчин в форме офицеров внутренних войск.
Как по команде офицеры обернулись и смерили взглядами чету Бессоновых с ног до головы. Один из них, постарше, со знаками отличия майора, строго спросил:
— А почему бы им не прийти? Или они знали, что застанут здесь трупы?
— Какие трупы? — очень натурально испуганно спросила Наташа.
— Кто вы такие? — спросил майор.
— Это наши друзья, — тихо ответила за них Катерина. — Они только сегодня поженились.
— Только сегодня поженились? — переспросил второй офицер, капитан. — Вот и сидели бы дома, наслаждались друг другом…
— Мы гуляли перед сном, вот и решили зайти к друзьям, — лучезарно улыбнулась ему Наташа и неприязненно подумала: "Твое-то какое дело, чем мы занимаемся вечером!"
Краем глаза она оглядела гостиную — трупов не было, но на полу ещё остались очерченные мелом силуэты лежащих фигур.
— Раз уж мы ответили на ваши вопросы, — приветливо продолжала Наташа, — может, вы ответите и на наши: что вы делаете в квартире Головиных в такое позднее время? Судя по лицу хозяйки, вы — не долгожданные гости и не добрые друзья.
Майор удивленно воззрился на нее, словно она сморозила неслыханную глупость. Как видно, он не привык, чтобы гражданские лица говорили с ним в подобном тоне.
— Мы ответим на этот ваш вопрос, хотя вовсе не обязаны, — сказал майор с нехорошей ухмылкой. — В этой квартире произошло убийство, и мы как раз беседовали с хозяйкой о том, как это случилось.
— То есть вы хотите сказать, что она была очевидцем этого самого убийства? — подал голос Борис.
— Пока мы этого не знаем, — нехотя ответил майор, — потому что гражданка Головина все категорически отрицает.
— Но на всякий случай вы уже называете её гражданкой, а не товарищем, — утвердительно проговорил Бессонов.
Майор, похоже, разозлился.
— А вот об этом вас никто не спрашивает, товарищ как-Вас-там! — зло выдохнул он.
— Вам, конечно, виднее, — пожал плечами Борис, — но со стороны это смотрится не очень хорошо: двое мужчин-офицеров насели на бедную женщину, которая, судя по всему, от волнения еле держится, чтобы не упасть в обморок.
— Судя по всему, — хмыкнул капитан, — Катерина Остаповна не из слабеньких, а о таком буржуйском понятии, как обморок, даже не подозревает!.. Кстати, а где вы были приблизительно с семи до девяти часов вечера?
— Сначала ужинали, потом пили чай с тортом, — охотно пояснила Наташа.
— Конечно, одни, — съехидничал капитан.
— Нет, зачем же, — мягко пояснил Борис. — Вместе с нами была… родственница моей жены и моя падчерица.
На лице офицеров отразилось разочарование. Но в глазах майора по-прежнему сквозило недоверие.
— Все-таки ваш приход… Слишком уж нетипичен он для людей, которые только поженились. Насколько я знаю, в такой день люди стараются быть наедине, а не тащиться в гости даже к самым близким друзьям!
— Вы нас в чем-то подозреваете? — поинтересовалась Наташа.
— Пока нет, — нехотя откликнулся майор.
— Но если я могу чем-нибудь вам помочь… — доброжелательно предложила Наташа. — Мы дружим с Катериной Остаповной уже много лет, и я хорошо знала её погибшего мужа, майора НКВД Дмитрия Гапоненко, который, насколько я осведомлена, был на хорошем счету в вашем ведомстве.
В глазах капитана отразилось легкое недоумение, а майор нехотя кивнул. Два чувства боролись в нем: одно — не глядя ни на какие-то там заслуги погибших мужей — обвинить во всем эту гражданку Головину и закрыть дело. Очень неприятное дело. В противном случае, получалось, что убили друг друга подполковник НКВД и внедренная к нему в семью агент Политуправления! Кого-то из них тогда надо объявлять замаскировавшимся врагом.
Если Головина — тогда надо перешерстить весь его исследовательский центр, потому что в таком случае именно там надо искать преступную группу. Но в центре у НКВД немалые интересы, и майор догадывался, что коллеги станут сопротивляться, ежели он попытается бросить тень на коллектив ученых, которые работают для будущего славных органов.
Если объявлять врагом Азалию Степаненко, агента по кличке Снежинка — некий полковник НКВД развлекался таким образом, давая своим бойцам невидимого фронта столь нелепые клички, в которые он, впрочем, вкладывал какой-то свой особый смысл — придется вступать в конфликт с этим самым полковником…
Тут к майору пришла мысль, как доказать, что агент Снежинка была двойным агентом — самого полковника и одной из вражеских разведок, какой, уточнится в процессе расследования — и этим убить сразу двух зайцев, потому что таким образом можно бросить тень на строптивого полковника, который в последнее время слишком много о себе возомнил.
Если уж на то пошло, Головина и впрямь еле держалась на ногах: в лице ни кровинки, на лбу испарина. Еще бы, уйти ненадолго, а вернувшись домой, найти сразу два трупа… Он даже вдруг пожалел эту женщину, а пожалев, обратил внимание на то, что она очень хороша, хоть и не молоденькая, но красота подлинная, зрелая, и мысль об этом напомнила майору время, когда была ещё жива его жена, и он знал, что такое семейное счастье…
— Нам пора, — произнес он, поднимаясь.
Его подчиненный, не подозревавший о мыслях майора, замешкался и уточнил:
— Гражданка Головина поедет с нами?
— Товарищ Головина останется дома, — неожиданно доброжелательно проговорил тот и добавил. — Если нам понадобятся какие-нибудь подробности, Катерину Остаповну можно будет вызвать повесткой.
Он направился к выходу, уводя остальных своих коллег за собой.
— Теперь я, пожалуй, поверю, что ты — колдунья, — сказал Борис, когда они трое несколько пришли в себя.
— Но я ничего такого не делала, — пожала плечами Наташа, — все получилось будто само собой.
— Как же так? — не могла поверить и Катерина. — Значит, они меня не арестовали. Но я ведь чуть было не призналась. Уже открыла рот, чтобы все сказать, но тут вы позвонили в дверь… Кажется, и я поверю Борису: ты настоящая колдунья!
— Если здесь и произошло чудо, то я не имею к этому никакого отношения! — продолжала настаивать Наташа, которая не хотела слушать в свой адрес похвалы за то, чего она не совершала. — Почти никакого. Я только объяснила этому майору, какая Катюша хорошая. Мысленно.
