– Хорошо справляешься с делами, малыш!
– Да, у меня пока все получается.
– Может, у тебя найдется что-нибудь для меня? Господи! Он в дом не успел войти, а они…
– Ну-с, Бобби, – прогремел голос Джерри, – когда ты собираешься снять картину со своим стариком в главной роли? А? По-моему, сейчас самое время.
Вечер обещал быть в два раза хуже, чем Бобби себе представлял.
К тому времени, когда Джорданна добралась до «Хоумбейз-Сентрал», она была уже навеселе. Она заскочила по пути в пару клубов, поговорила с друзьями, потанцевала, посплетничала, покурила травки.
«Я думала, дни наркотиков кончились. Ну, да это так, немного развлечься. Дрянь».
Эрни встретил ее у входа, звучно расцеловав в обе щеки.
– Как делишки, Левитт? Она вздохнула:
– Если ты хочешь со мной разговаривать, Эрни, зови меня Джорданна. Меня так зовут.
Он скривился:
– Ладно, ладно, не злись.
– Кто сказал, что я злюсь?
– Я знаю твои привычки.
– Компания здесь? – беспокойно поинтересовалась Джорданна.
– Нет. Твоих приятелей нет.
– Приедут.
Придвинувшись ближе, он понизил голос, шепча ей на ухо:
– Я так понял, что Черил решила заняться бизнесом. Она просила подыскать ей девочек.
– Для тебя это нетрудно.
– Я попрошу комиссионные.
– Конечно, Эрни.
– Заказать тебе выпить?
– Нет.
Быстро сбежав, она прошлась по клубу, ища знакомых, или по крайней мере кого-нибудь, с кем можно провести время. Выбор был невелик.
Когда она проходила мимо стола, где сидел Чарли Доллар, он помахал ей.
– Эй, посиди-ка со стариком!
– Это приглашение трудно отклонить. – И Джорданна собралась пройти мимо.
– Ты всегда так спешишь? – криво улыбнулся он.
– Лучше поспешить, чем плестись в хвосте, – холодно бросила она.
Он подвинулся, похлопав по освободившемуся месту рядом с собой.
– Я знаю твоего отца, – заявил Чарли.
– Его знают все. – Она пристроилась рядом – все равно делать было нечего.
– Я знал и твою мать.
– Хм, да ты, оказывается, близкий друг семьи.
– Я следил за тобой. – Он не сводил с нее остекленевших глаз.
– Зачем? – поинтересовалась Джорданна.
– Ты не такая, как все.
– Я?
– Да, ты.
И вот она уже сидит, флиртуя напропалую с Чарли Долларом, по возрасту годящимся ей в отцы. О Господи, Джорданна, что ты делаешь? Кое-что, от чего папаше действительно станет дурно.
Обед превратился в кошмар. Бобби не знал, как ему удалось это пережить. Такова жизнь. Он перерос свою семью и мог теперь не принимать близко к сердцу никого из них, в особенности Джерри.
Дарла старалась, чтобы все прошло хорошо, но ей мало что удалось. Джерри не извинился за прошлое – он вообще не извинялся. Он сидел во главе стола, лакал виски и высказывал все, что думает по поводу развала киноиндустрии, объясняя это тем, что все думают только о юных талантах.
– Кино сегодня, – вещал Джерри, – не концептуально. Все, что можно увидеть, – это трясущих сиськами шлюх и кучку мускулистых козлов, понятия не имеющих о том, как надо играть.
«Спасибо, папа», – хотел сказать Бобби, но решил, что не стоит: отцовское одобрение больше ничего не значило для него.
– Я не говорю о твоем фильме, – громко рыгнув, заявил Джерри. – Я его не видел, но говорят, что он чертовски хорош.
«Черт бы тебя побрал, папаша. Как вышло, что ты его не видел? Почему вся Америка видела, а ты нет?»
– Думаю, ты можешь прокрутить его для меня, – продолжал Джерри. – Я приду в студию. Слышал, у тебя здесь уже есть офис.
«Да, конечно. Жду – не дождусь. Как же!»
– Я привезу тебе ленту. Прокрутишь ее в смотровом зале у себя.
– Мы больше не пользуемся смотровым залом, – сказал Джерри. – Это слишком дорого.
О, теперь великий Джерри Раш жалуется на бедность?
– Не будь смешным, – нервно перебила мужа Дарла. – Я вызову механика.
Джерри одарил ее убийственным взглядом.
– Я не собираюсь приглашать какого-то долбаного киномеханика в этот долбаный дом, чтобы он мог содрать с меня чертову кучу денег, для того чтобы увидеть фильм, который я могу посмотреть в студии у моего сына.
– У нас есть собственный смотровой зал, глупо не воспользоваться им, – поджав губы, возразила Дарла.
– Тоскуешь по нашим показам? – съехидничал Джерри. – Истосковалась по толпам своих приятелей?
– Пожалуйста, Джерри!
Но его нельзя было остановить:
– Сколько народу бывает у нас каждый уик-энд? Мы кормим их, показываем им кино, а они хлещут мою выпивку и сплетничают обо мне у меня за спиной. И когда моя карьера кончена, они налетают на меня, как вороны.
– Неправда. – Румянец залил лицо Дарлы. – Твоя карьера в порядке.
Джерри зло расхохотался:
– Как приятно иметь преданную жену.
– Пожалуйста, Джерри! Не надо.
– Проснись, Дарла! Нас больше никуда не приглашают.
– Могу показать тебе кучу приглашений, – защищалась Дарла.
– Из благотворительности, за которую мы платим. Мне не нужны их дрянные приглашения. Пусть катятся подальше. Они никому не нужны, кроме тебя.
Позже Дарла отвела Бобби в сторону.
– Твой отец стареет, – объяснила она. – Он больше не любит ходить куда бы то ни было. У него болит бедро. Я знаю, он ничего тебе не говорил, но, если ему станет хуже, придется ложиться на операцию – протезировать тазобедренный сустав. Не говори, что я тебе это сказала.
О Господи, она что, старается заставить его пожалеть старика?
– У нас небольшие финансовые проблемы, должна признаться, – добавила она. – Хотя остались кое-какие вложения и сбережения.
«Что она собирается сделать теперь? Попросить взаймы?»
– Если бы эти вопросы решала я, мы бы продали этот дом и уехали в Уилшир. Такой огромный дом теперь, когда вы, мальчики, все разъехались, нам не нужен.
«Делай что хочешь, Дарла, – хотелось сказать Бобби. – Ко мне это не имеет никакого отношения. Я здесь больше не живу. Мне больше не нужно ссориться с Джерри».
