По опыту, из книг и фильмов, по примеру подруг и знакомых я знала: мужчина от женщины всегда чего-нибудь требует. Аретову не нужно от меня ничего. Но это-то и привлекает. Это и есть та, главная причина, по которой я не могу отказаться от сеансов в его квартире. Портрет — единственное звено, связывающее нас. И без того осталось недолго. Две-три встречи. А потом — все. И нет у меня сил добровольно лишиться этих встреч!
Я была уверена, что никакого продолжения у нас с ним не будет. Но может, и не надо продолжения. Потом я хладнокровно скажу Карташову:
— Делайте что хотите!
Лена! Поступив так, я кину собственного ребенка. Но здесь нет моей вины… А о ней могут позаботиться свекровь и Наталья. С Вадимом у них не было детей, а больше Лешкина сестра замуж не выходила. Работает она с ценными бумагами, обеспечена прекрасно и Лену любит, как родную дочь… Нет, надо только иметь мужество. И тогда — выход найден!..
Он позвонил на следующий день, как обычно в двенадцать. Я не сразу услышала звонок — на плите шипели куриные грудки.
Выйдя утром на кухню, я обнаружила на столе несколько купюр и Лешкину записку с просьбой приготовить чего-нибудь вкусненькое. За вкусненьким я поехала в «Копейку», где кроме куриных грудок купила сыр, ветчину, паштет, апельсины и пирожные. А еще — журнал «Лиза».
В журнале вместе с житейской историей и рекомендациями по праздничному макияжу был рецепт приготовления куриных грудок: «…Вам понадобятся сыр, сливочное масло, консервированные персики, зеленый салат…»
Опять пришлось идти в магазин: за персиками и салатом.
Но наконец, все было закуплено, грудки уложены на сковородку, сыр натерт на крупной терке, а персики нарезаны красивыми полукружьями.
Наверное, Лешка решил устроить праздник специально для Елены. Действовать в противовес обладателю взрослого мужского голоса. Пусть дочка выбирает, с кем ей лучше… И тут до моего слуха донесся телефонный звонок.
— Лиза, как сегодня?
— Сегодня как обычно.
— Может, пораньше? Сегодня — праздничный день!
— Давай пораньше, — согласилась я.
Мы уже давно, буквально со второго раза были на «ты».
— Тогда в пять.
— Хорошо.
Вернулась из школы Лена. Принесла дневник с оценками. Расстроилась: четверка по химии.
— Далась тебе эта химия?! — возмутилась я. — Пять, четыре — какая разница?
— Обидно! У меня четверок и пятерок одинаково. Последняя контрольная — на четыре. Я еще ответить хотела, а химоза — нет, и все!
— Ладно, химоза-химоза! Расскажи лучше, кто тебе звонил вчера.
— Кто?
— Ну, взрослый мужской голос. Поздно вечером…
— Поздно вечером?.. Так Настин брат… У них родители на прием в посольство идут, а они у себя прием устраивают.
— Пойдешь?
— А ты имеешь что-то против?
— Да нет… Просто папа тоже собирался попраздновать… Я тут приготовила кое-что.
— Вдвоем попразднуете, — засмеялась Ленка, и я не смогла понять, это искренний, добрый или саркастический смех.
— Я тоже не могу… Дела.
— Ради праздника дела можно отложить! — авторитетно заявила дочь и скрылась в своей комнате.
Через несколько минут она вернулась в темно-зеленом вечернем платье. Верх — декольтированный, бархатный и пышная длинная юбка из какого-то суперсовременного синтетического материала. Лена выглядела гораздо старше своих четырнадцати, и вообще это была не моя дочь, а незнакомая взрослая девушка, таинственная, загадочная.
— Ну и как? — выдержав паузу, спросила она.
— Потрясающе!
— Вот и я думаю, — согласилась Елена. — Меня просто не поймут. Пойду уж лучше в джинсах.
— Где ты взяла такое платье?
— Наташа подарила. Я ведь к ним ездила в прошлое воскресенье. А ты и не в курсах… со своими делами.
— Ладно, — вздохнула я. — И кстати, у меня тоже есть для тебя подарок. Вот. — Я протянула дочке карташовскую бумажку.
— Ух ты! — Ленка похрустела купюрой. — Спасибо, мам. Хороший подарок. И главное, знаешь что?.. Он резко меняет дело.
— Какое? — не поняла я.
— Насть! — уже кричала дочь в трубку, не обращая на меня внимания. — А у меня тут денежки завелись!.. Откуда-откуда… Мама дала. Так что пошли… Ой, да не буду я краситься… Ну, ресницы накрасить — две минуты… Все давай у «Рамстора» через полчаса.
— Ты там не напивайся особо. — Я усмехнулась. — А кого еще пригласили?
Выходило, что народу придет очень много. Две Ленкины одноклассницы, мальчишки из группы Настиного брата Макса, их сосед по подъезду Коля и его девушка…
— Все, мам! Бегу, уже опаздываю! — Ленка накинула куртку поверх тонкого белого свитера, провела по губам бледной перламутровой помадой.
— Лена! До одиннадцати, — фальшиво-строго крикнула я.
Мне тоже нужно было собираться. Стрелки часов приближались к четырем.
Я привела волосы в состояние художественного беспорядка, нанесла нехитрый макияж. Сильно накрашенное лицо немыслимо на парсуне. На первый сеанс я пришла почти без косметики, и Гришка это одобрил, объяснил: из сеанса в сеанс нужно выглядеть одинаково. Поэтому та же бархатная юбка, тот же вьетнамский джемпер… Несмотря на то что календарная зима в разгаре, снег на улице стаял, а сегодня с утра поливает дождь. Обувь для такой погоды у меня более или менее подходящая, зато из верхней одежды — только норковый полушубок. Ничего, добегу как-нибудь до машины.
У лифта стояла соседка из квартиры напротив. В ее глазах засветился неподдельный живой интерес.
— Здравствуйте, Лиза. Вас и не узнать!..
— Да. — Я вдруг ощутила себя на пределе. Попади ты, толстая тетка, в такую ситуацию, можно ли было бы узнать тебя? — Такие вот метаморфозы!
— Что? — переспросила она.
— Чудесные превращения!!! — рявкнула я в ответ.
В лифте соседка обиженно отворачивается, зато у подъезда внимательно наблюдает за мной: я направляюсь прямиком к серебристому джипу. Ага! Информация к размышлению!.. Потом, когда все произойдет, тетка будет рассказывать на скамейке, что я была невоспитанной, грубой и ездила на шикарных машинах.
— Что с тобой? — комически-испуганно спросил Аретов.
Я невольно засмеялась:
— Ничего. Все в порядке.
— Поехали в Альпы, — трогаясь с места, почти утвердительно проговорил он.
— С сегодняшнего дня так Бутово называется?
— Нет, кроме шуток.
Но я заметила, что он в хорошем настроении, и догадалась: шутит.
— А что мы там будем делать?
