– Питеру?
– Ну да, моему сыну Питеру. Брату Анны. Он живет в Бразилии. Он, к сожалению, не смог прилететь на похороны, слишком далеко ему до аэропорта.
Вот одна тайна и раскрылась. Я почувствовал облегчение. «Киской» называл Анну ее брат Питер.
– Знаете, – сказал я, – мне бы хотелось обговорить это и с Питером, если вы не против. Анна часто о нем вспоминала. Она его очень уважала.
– Рада слышать, – с легким удивлением отозвалась миссис Грант. – Они вообще-то не очень ладили. Питер гораздо серьезнее Анны. Он упрекал ее за то, что она пишет всякую ерунду, и это ее обижало. Знаете ведь, как ответственно Анна относилась к журналистике. Но мне приятно слышать, что она уважительно говорила о Питере. Наверное, с годами она стала находить то, чем занимается Питер, все более важным. На Рождество, когда Питер приезжал сюда, они оба сошлись во мнении, что, в принципе, делают одно и то же дело, только каждый по-своему, каждый в своей области. – Бриджет Грант дала мне номер телефона Питера, который находился в каком-то Ривер Моко Лодже, это восемьсот километров от Манауса. – Питер проводит там половину своего времени, – сказала она. – Остальное время он где-то в лесах. Но вы можете оставить ему послание на автоответчике. Он обязательно перезвонит вам.
Я записал номер и спросил:
– Нет ли, кстати, новостей из полиции? Есть ли версии насчет убийцы?
Бриджет ответила не сразу, как будто взвешивала свои слова, прежде чем поделиться со мной.
– Старший инспектор несколько раз звонил, но, насколько я могла понять, они недалеко продвинулись в расследовании. Задавали мне вопросы о друзьях Анны, в том числе и о вас. Я ответила, что я всего-навсего ее старая мать и от меня в этом плане мало толку.
Она помолчала и потом со значением продолжила:
– Старший инспектор особенно интересовался мужчинами, пытался выяснить, не было ли у кого-нибудь повода для ревности.
Не хотела ли она предостеречь меня?
– Он выдвинул предположение, что между ней и им возникла ссора, которая закончилась так трагически. Насколько я могу судить, полиция считает, что Анну убил не чужой, а кто-то хорошо ее знавший.
Мы попрощались, и я немножко постоял у окна, глядя на реку, которая мирно несла свои воды. За последние недели уровень воды упал. Обычно в это время года лодки, причаленные к тому берегу, утопали в грязи.
Итак, полиция подозревала кого-то из близких друзей Анны. Наверное, в прошлом их было немало, мне не хотелось об этом думать. Впрочем, одного, если верить Микки Райсу, я знал, это фотограф Симон Берио. Кто еще? Эрскин Грир? Это зависит от того, как понимать термин «близкий друг».
Я набрал номер, который дала мне Бриджет Грант, и после долгого ожидания отозвался чей-то далекий голос.
– Могу я попросить Питера Гранта? – Мой голос эхом отдавался в трубке.
– Питера сейчас нет на базе. Он вернется в среду или четверг. Желаете оставить информацию для него?
– Передайте, что звонил Кит Престон, – крикнул я в трубку. – Ничего существенного. Просто передайте, что я звонил и перезвоню на следующей неделе.
* * *
Часов в восемь раздался еще один звонок. Я выругался. Моя мама всегда говорила, что неприлично названивать людям в воскресный вечер, и это суждение я полностью разделял.
– Мистер Престон? – Голос был мужской, с выраженным северным акцентом. – С вами говорит сержант Кроу.
– Добрый вечер, – отозвался я. – Есть новости?
– Не могли бы вы подъехать к нам в участок, сэр?
– Что, прямо сейчас?
– Если вас не затруднит. Суперинтендант Баррет желает встретиться с вами.
– Что ж, о'кей. Надеюсь, это не займет много времени? Куда ехать?
– Полицейский участок номер два, Челси, Лукан-плейс, – сказал сержант Кроу. – Вход с угла. Когда прибудете, попросите дежурного сообщить мне, сержанту Кроу, в главном управлении. Я подойду и провожу вас.
– Понял. Буду через полчаса.
– Если хотите, мы можем прислать патрульную машину.
– Спасибо, я доберусь сам.
Честно говоря, мне совсем не улыбалось промчаться по городу на бело-оранжевой «Панде» с ревущей сиреной.
Я натянул джинсы, рубашку, пиджак, повязал галстук и с явным неудовольствием отправился в путь. Я планировал провести вечер за пиццей где-нибудь в тихом местечке, а потом посидеть у телевизора. Мне предстояла довольно напряженная неделя, и совсем не мешало немного отдохнуть. Хорошо бы побыстрей отделаться и вернуться домой к вечернему фильму.
Я обогнул Слоун-авеню и Дрейкот-авеню в поисках места для парковки. Рестораны и пабы были полны под завязку, тротуары запружены припаркованными машинами. Я решил, что вполне извинительно будет оставить «БМВ» перед подъездом участка, куда меня пригласили.
Сержант Кроу встретил меня, как и обещал, и представился по всей форме.
– Что входит в вашу компетенцию, сержант?
– Да все, – ответил он. – Кроме шуток, я занимаюсь процедурной стороной расследования под началом старшего инспектора Баррета.
Он провел меня по коридору к лестнице. Мы миновали столовую самообслуживания, заполненную полицейскими, которые ели омлет и жареную картошку, длинный ряд кабинетов со стеклянными стенами. Через каждые двадцать шагов нас встречала пожарная конторка или плакат, призывающий идти на службу в полицию. «Интересно, на кого рассчитаны эти призывы», – подумалось мне. Чем дальше мы углублялись в дебри участка, тем явственней чувствовал я какую-то неясную вину, как бывало в школе, когда меня вызывали к директору.
Сержант Кроу был коренастым темноволосым крепышом лет сорока с небольшим, очень загорелый.
– В отпуске были? – спросил я.
Я не был уверен, что по протоколу мне дозволяется задавать личные вопросы офицеру полиции, но он отреагировал вполне дружелюбно.
– На Корфу, – ответил он. – На десять дней ездил с детьми.
– Понравилось?
– Хватило бы и недели, если честно, – сказал он. – Дети в таком возрасте… – и закончил: – Вот мы и пришли.
Он ввел меня в комнату, где стояли четыре стола с тремя мощными компьютерами, за которыми сидели женщины, кофеваркой и бачком с водой, оснащенном пластиковыми стаканчиками.
Дальний угол комнаты был огорожен. Там, сидя спиной к подчиненным, расположился старший инспектор Баррет.
Он предложил мне чаю, который сам заварил, опустив в стакан с горячей водой мешочек и помешав ложечкой коричневую жидкость.
– Вам надо еще один стаканчик взять, а то обожжетесь, – сказал он.
– Как много людей у вас работают в воскресный вечер, – сказал я. – Производит впечатление.
