– То, что я им и сказал – что тираж держался на статьях Анны.
– Должен заметить, что отсутствие Анны никаким образом не скажется на качестве журнала. В последнее время ее материалы особым блеском не отличались.
К нам присоединилась Кей Андерсон. Она выглядела потрясающе. Ее блестящие черные волосы были собраны в тяжелый узел, губы накрашены ярко-красной помадой. На шее красовалось монисто из золотых дублонов, не иначе из сокровищницы какого-нибудь вождя древних майя.
– Мы как раз говорили о том, каким ударом будет для нас утрата Анны, – сказал я.
– Сокрушительным, – подтвердила Кей. – Читатели ее любили. Помните интервью с Памелой Харриман? Фантастика! Между прочим, – продолжила Кей, – вы не слыхали, есть какие-то подвижки в расследовании? Невыносимо думать, что убийца Анны до сих пор на воле.
Микки внимательно посмотрел на меня, а я на него.
– Кажется, они сузили круг поиска, – ответил я. – В настоящий момент пытаются определить причины психологического характера. Они считают, что убийца хорошо ее знал, может быть, даже работал вместе с ней, и у него были серьезные причины избавиться от нее из зависти.
Микки метнул на меня яростный взгляд.
В этот момент раздался призыв распорядителя, который объявил, что обед подан, и все тысяча двести человек ринулись к кормушкам. Спускаясь по лестнице в зал, я пожимал чьи-то протянутые мне руки – большинство этих людей я знать не знал. Как правило, эта публика не утруждает себя знакомством с коллегами – чего на них тратить драгоценное время?
Сузи гениально исполнила свою задачу по рассаживанию гостей. Редакторы и шеф-редакторы получили места за тремя столиками, отдельно сели авторы. Скажи мне, за каким столом ты сидишь, и я скажу, кто ты. Моими соседями были Эллен Дурлахер и Минни Васс. Микки, к моей великой радости, оказался в самом дальнем от меня углу.
Вокруг нас еще суетились гости, разыскивающие свои карточки на столах. На лицах некоторых отразилась великая жажда.
Распорядитель в своем алом смокинге делал оживленные пассы, подгоняя зазевавшихся гостей. «Ваш председатель ждет минуты начать наш вечер!» – на все лады повторял он, как будто они нуждались в том, чтобы их поторапливали.
Минни, которая наблюдала за окружающими с любопытством профессиональной посетительницы всех званых вечеров, нетерпеливо распаковывала подарок, лежавший рядом с ее прибором, – флакончик духов от спонсоров.
– Прелестно! – констатировала она, достав из бумаги флакончик мушеттовской «Авроры». – Запах убийственный. Удушающе-сладкий. Подарю горничной на день рождения.
И она сунула духи в свою вместительную вечернюю сумку от Лакруа.
К моему неудовольствию, столики «Инкорпорейтид» оказались рядом с нашими, и бородатый профиль Говарда Тренча загораживал мне вид на эстраду. Но меня ждала еще большая неприятность: справа от Тренча на почетном месте сидел Пьер Ру.
Впервые я видел его без дурацкого шелкового галстука с жирафом, но не могу сказать, что в вечернем костюме он выглядел симпатичнее, чем обычно. Тренч умильно хлопотал над ним, представляя ему свою команду. С другой стороны рядом с Ру они посадили даму, которая пишет колонку на темы секса в журнале «Клевые девочки». «Интересно, – подумал я, – получила ли она спецзадание?»
Тренч выглядел таким довольным и счастливым, что мне захотелось подкрасться сзади и вылить на него бокал вина. Он был в белом смокинге, в сорочке с твердым воротничком и с галстуком-бабочкой, которая напомнила мне крылья ветряной мельницы.
– Пьер, позволь мне представить тебе редактора «Домашнего кулинара», нашего самого многотиражного журнала! – донеслось до меня. – Читатели Стефани тратят триста миллионов фунтов в год, чтобы хорошо выглядеть.
– Ничего, – мстительно подумал я, – через пару дней у Говарда с Пьером будет бледный вид. Уж я постараюсь развернуть против них тяжелую артиллерию компании «Мушетт».
Председатель вечера – какой-то пожилой хлыщ из журнала «Яхты» открыл церемонию, наговорив всяких пошлостей насчет того, в какой замечательной индустрии мы все работаем. И тут же рой официантов вылетел из кухни, словно из улья, держа в руках хрустальные вазы с крюшоном.
– Знаешь, почему Говард Тренч кажется мне несколько странным? – спросила Эллен, тоже наблюдавшая за нашими соседями.
– Лучше скажи, почему он может таковым не показаться, – засмеялся я. Я уже выпил пару бокалов вина и видел жизнь не в таком мрачном свете.
– Наверное, он умеет управлять бизнесом, иначе он бы им не занимался, – продолжила Эллен. – Но я никак не могу представить его себе читающим свои же журналы. Просто не вижу, как он сидит и читает всю эту муру про оральный секс и тяжелые дни.
– А он и не читает, – ответил я. – Такие типы вообще ничего не читают, кроме каталогов туристических компаний и ценников на ишаков на Коста-Брава. Тренч выглядит в собственных глазах большим боссом, светилом рыночной экономики. Не забудь, он ведь начинал в Ньюкасле у «Проктора энд Гэмбла». Ему все равно, чем торговать – отбеливателем для белья или журналами.
– А как же он отличает хорошие от плохих?
– А он не отличает. Если тираж идет хорошо. Если падает, меняет редактора. И так далее. Если не помогает, закрывает дело и обвиняет конъюнктуру рынка.
– Вероятно, это довольно неудобно – быть таким невеждой?
– Отчего же? Облегчает дело.
Официанты разносили главное блюдо в серебряных чашах, крышки которых поднимали по общему сигналу. Эллен, отрезав кусочек мяса на тарелке, объявила, что это телятина. А по-моему – жареная утка.
Мы обратились к Минни, как к третейскому судье.
– Господи, – сказала она, складывая губы гузкой от удовольствия. – Не ела ягненка с тех пор, как мы гостили у матери Абдула в Дахране!
Зазвучали фанфары, и на эстраде появился председатель в сопровождении барабанщиков и трубачей гренадерского полка. Был исполнен государственный гимн, а потом председатель предложил тост за ее величество.
– За королеву! – нестройным хором откликнулись гости.
– Леди и джентльмены, – произнес распорядитель. – После официальной части вам разрешается закурить.
Минни, которая с самого крюшона нетерпеливо поглядывала на пачку сигарет, жадно затянулась.
– Через пять минут мы приступим к награждению, – объявил распорядитель. – Ваш председатель попросил меня напомнить вам, что гости, желающие заказать бренди, ликеры или сигары, должны обратиться к официантам.
Как и ожидалось, на первых порах фортуна не благоволила к изданиям «Уайсс мэгэзинз». В номинации «фотография» революционные снимки Яндо с резиновыми галошами уступили очаровательной картинке котенка, играющего с клубком шерсти. В категории «тираж» Нормана Тернера опередил журнал по уходу за больными, который распространялся среди лежачих пациентов. Минни, которая жаждала победы в категории «стиль жизни», с ненавистью наблюдала, как премия уходит автору статьи о декоративных столиках-кормушках для птиц.
