— Не уверена.
— А у него было больше шансов на победу до того, как я приехала?
— Да. — Диана не могла скрыть неловкости. — Но ты не должна винить себя. Просто так получилось.
Таня восхитилась сдержанностью этой молодой девушки, но не успела больше ничего спросить — в комнату ворвались Эмма и Тим.
— Почему ты с нами не играешь? — крикнула девочка. — Мы тебя совсем перестали видеть.
— Прости, дорогая. — Таня прижала Эмму к себе. — Но я теперь занята. Я помогаю дяде Адриану.
— А раньше ты ему не помогала.
— Обещаю, что поиграю с вами в субботу днем. А если погода будет хорошая, мы сходим куда-нибудь погулять.
— А у меня для тебя подарок, — громко сообщил Тим и, схватив ее за руку, вложил в нее полудохлую золотую рыбку.
— Тимми! — в ужасе вскричала Таня. — Где ты ее взял? Бедняжка уже почти мертвая! Надо ее скорее положить в воду.
Кинувшись к письменному столу Адриана, она вынула из вазы цветы и бросила туда рыбку. Та сразу ожила и стала плавать.
— Он достал ее из пруда с лилиями, — сообщила Эмма. — Я сказала ему, что это нельзя, а он меня не слушал.
— Нет, не нельзя.
Тим широко раскрыл рот, приготовившись зареветь.
С быстротой, к какой ее успели приучить дети, Таня одной рукой схватила Тима в охапку, другой — вазу с рыбкой и поспешила к пруду. Когда золотая рыбка была благополучно возвращена в родную стихию, Таня села на берегу и стала смотреть, как дети играют в мяч. Вскоре они стали упрашивать ее поиграть с ними, и Таня, смеясь, присоединилась к игре. Дети, в полном восторге, разыгрались не на шутку. Эмма вдруг подбросила мячик так высоко, что от радости завизжала. Высокий стройный мужчина вдруг показался из-за зарослей кустарника и поймал «посланца небес». Это был Адриан. С мячом в руке он подошел к ним и отдал игрушку Эмме.
— Еще несколько таких бросков, — заметил он, — и ты будешь выступать за сборную Англии!
Детишки прилипли к нему, хватая за одежду, и стали упрашивать тоже поиграть с ними, и, секунду поколебавшись, он согласился.
Таня играла очень неловко, смущаясь из-за присутствия Адриана. Однако он, казалось, не обращал на это внимания, подпрыгивая за мячом и носясь по лужайке туда-сюда. Он словно стал гораздо моложе того строгого, сурового господина, к которому Таня успела привыкнуть. Сейчас он был больше похож на того юношу, каким она знала его прежде.
Веселая компания, похоже, готова была продолжать игру до ночи, но вдруг они услышали, что их зовут из дома. Оглянувшись, игроки увидели, как Бетти машет им рукой из детской.
— Кажется, мама зовет вас пить чай, — сказала детям Таня, и они неохотно двинулись к дому, едва волоча ноги.
Адриан устало опустился на берег пруда и вытер взмокший лоб.
— Я не в форме, — посетовал он. — Еще год кабинетной работы, и я распадусь на пестики и тычинки.
Она нахмурила лоб.
— Пестики и тычинки? Это что-то из области садоводства?
Он засмеялся искренним, заливистым смехом, впервые со времени ее приезда.
— Нет, это такое разговорное выражение. Это означает, что я буду ни на что не годным. Стану дряхлым.
— О, тебе это не грозит, — ответила она, остро чувствуя его близость.
Таня отвернулась и притворилась, что погружена в созерцание воды. Он еще не отошел от игры, и она чувствовала исходящий от его тела жар, который казался ей почти осязаемым.
Адриан тоже был взволнован тем, что Таня стояла рядом с ним. Как она изменилась! Сейчас невозможно было поверить, что это та самая несчастная эмигрантка в обносках, которая предстала перед ним несколько месяцев назад. Таня вновь превратилась в ту девушку, на которой он женился когда-то: очаровательная, гибкая, подвижная, с тонким золотисто-загорелым телом. Она стояла к нему вполоборота, и Адриан залюбовался прямой линией ее носа, очаровательно, по-детски, вздернутой верхней губой. Он помнил, как эти губы под напором его страсти радостно откликались на зов любви, раскрывая пылкую натуру их хозяйки.
Словно почувствовав его взгляд, она поежилась, и пышная юбка качнулась на ее бедрах. Глаза ее были удивительного фиалкового цвета, и он вспомнил, что в первый день после свадьбы она надела фиолетовое платье. Это было потрясающе! Они поехали на прогулку в горы и, лежа на траве, любовались великолепным горным пейзажем.
— Я буду любить тебя всю жизнь, — сказал он ей тогда, зарываясь лицом ей в колени.
Глядя на нее сейчас, он почувствовал неодолимое желание сделать то же самое, прижать ее к себе крепко-крепко и собрать нектар страсти с ее губ. Он быстро заморгал и выпрямился. Что это с ним? Совсем потерял над собой контроль, позволяет себе такие мысли. Как он может желать другую женщину, если у него есть невеста? Конечно, на это можно посмотреть и с другой стороны: как он мог обручиться с другой женщиной, если все еще хочет свою бывшую жену. Адриан потряс головой. Надо следить за собой, а то бед не оберешься. Он слишком много работал последнее время, ему нужна передышка, а то в голову лезут всякие ненужные мысли. Чтобы отвлечься от них, он резко сказал:
— Знаешь, мы впервые с тобой остались наедине и не поссорились.
— Я начинаю осваивать искусство притворства, — сдержанно сказала Таня.
— Никогда не пытайся притворяться, Таня. Мне всегда казалось, что ты — сама честность.
Она посмотрела на него через плечо, не понимая, какая она для него сейчас соблазнительная и желанная, с длинными, золотистыми, на кончиках от яркого солнца, ресницами.
— Расскажи мне о родителях, — волнуясь, попросил он. — Ты ведь не получала никаких известий от отца… после того, как его… увели?
— Нам сообщили, что он умер, и все. При содействии одного старого друга нам удалось получить его вещи: золотой портсигар и булавку от галстука. — Голос у нее был теплый и грустный. — Для меня это самые драгоценные вещи на свете. Я никогда не расстанусь с ними, скорее умру от голода.
— Надеюсь, до этого не дойдет.
Она пожала плечами.
— За них могут дать хорошие деньги.
— Ты никогда не будешь нуждаться в деньгах. Я же сказал, что позабочусь о тебе.
— Я ничего от тебя не приму после того, как уеду отсюда. Мне от тебя ничего не надо, — твердо и решительно заявила Таня. — Я найду работу и сама буду себя обеспечивать.
— Тебе не нужно работать.
— Нужно. Я хочу забыть тебя как можно скорее, когда уеду из твоего дома.
Он побледнел.
— А я не знал, что ты все еще ненавидишь меня. За последние несколько недель, мне показалось, мы стали друзьями.
— Мы с тобой никогда не станем друзьями, — запальчиво воскликнула она.
В этот момент Таня действительно почти возненавидела его. Раньше с ней никогда такого не случалось. Да как он может говорить о дружбе? Неужели думает, что ее любовь к нему оказалась такой же недолговечной, как его любовь к ней?
