В гримерных и гардеробных царил настоящий хаос. В комнате для манекенщиц, где обычно находились три девушки и костюмерша, толпились восемь моделей, три костюмера, закройщики, парикмахер и нервный молодой человек, который должен был надевать на манекенщиц украшения. Портнихи бегали, принося и унося костюмы и аксессуары: шляпы, туфли, сумки. Манекенщицы в крошечных трусиках и лифчиках наносили последние штрихи макияжа, забыв об усталости последних дней.
В самом дальнем углу комнаты Софи наводила красоту, нанося на свои сочные губы помаду цвета шампанского и подчеркивая глаза толстым черным карандашом. Аликс несколько минут наблюдала за ней, восхищаясь ее спокойствием среди всеобщей суеты, затем вышла в салон, который был уже до отказа заполнен зрителями. Анри и Поля нигде не было видно. К ней торопливо подошла мадам Лелонг и зашептала на ухо:
– Народ все подъезжает, а мест больше нет. Нужно начинать. Манекенщицы разнервничаются, если им придется еще ждать.
– А где же Дювали?
– В кабинете месье Дюваля. Я обещала информировать их, как все идет.
– А почему они не присутствуют?
– Месье Дюваль слишком суеверен.
Интересно, подумала Аликс, Поль тоже такой или остается с отцом из чувства солидарности? Но она знала, что всю лояльность он отдает матери. Черт бы его побрал. Почему она должна беспокоиться о том, какие им руководят мотивы?
– Пора начинать, – сказала мадам Лелонг, когда та исчезла в салоне, Аликс прошла в комнату для переодеваний.
Там царил все тот же хаос, и, быстренько покинув его, девушка пристроилась на лестничной площадке, с которой все было хорошо видно.
Показ начался. Одно одеяние сменялось другим со скоростью света. Музыку часто заглушали крики «браво» и аплодисменты.
Час спустя наступила кульминация шоу: на подиуме, словно Снежная Королева, появилась Софи в свадебном платье. Все подались вперед, чтобы лучше видеть ее: и публика в зале, и швеи на балконе, и похожие на голубей в своих беленьких фартучках и черных платьицах смотрительницы зала, и многие другие, чей труд и усилия сделали Дом Дюваль тем, чем он был.
Аликс мысленно аплодировала Анри за то, что он сделал Софи главной фигурой показа. В свадебном туалете он отказался от традиционного белого и сделал платье из серебряного материала точно такого же цвета, как ее волосы. На платье не было никаких украшений, а простота покроя, подчеркивающего линии роскошного тела, давала потрясающий эффект. Какой мужчина не пожелает себе такой невесты?
Пока Софи медленно и торжественно шествовала по подиуму, ее приветствовали длительные аплодисменты. Аликс понимала, что это один из самых значительных триумфов в жизни модельера Анри Дюваля. Он использовал мастерский крой Поля, его стиль и вкупе со своим мастерством шоумена добился потрясающего результата. Отец и сын, напряженно работая вместе в поисках выхода из критической ситуации, взяли друг от друга все лучшее. Любовь отца к ярким материалам и богатой вышивке компенсировалась предпочтением Поля к изысканным тканям и отсутствию украшений.
Следующие полчаса прошли как в лихорадке. Анри кружил по салону, как петух, превознося отсутствие бус и отделки, – те самые атрибуты, которые недавно яростно защищал в споре с сыном. Сверкали вспышки фотоаппаратов. Фотографы отталкивали друг друга, стараясь отснять понравившиеся модели. От клиентов отбоя не было. Каждый настаивал, чтобы его заказ был выполнен как можно скорее. Отобранные туалеты относили в рабочие комнаты, где им подлежало в скором времени быть скопированными.
Заметив, что Поля нигде не видно, Аликс побежала вниз по лестнице вдоль длинного коридора, ведущего к двери в сад. Дверь была открыта, но за ней никого не было, и она вернулась к его кабинету и постучала.
Получив разрешение, она вошла. Поль сидел за столом бледный, с потухшими глазами.
– Вы что, не хотите общаться с журналистами? Вас все хотят видеть.
– Не могу. Отец справится без меня.
– Как хотите. Но я пришла не за тем, чтобы принуждать вас, а просто узнать, как вы.
Он немного успокоился, и она заметила капельки пота над его верхней губой. Какая у него красивая линия рта, невольно подумала девушка, с усилием отводя от него взгляд.
– Это было серьезным испытанием для вас, не правда ли? – спросила она.
– Не больше, чем для моего отца, а я моложе. Я так не нервничал.
– Не думаю, что возраст здесь имеет значение. Скорее темперамент. Вы более тонкий человек и…
– Слишком уж тонкий, черт бы меня побрал! – выпалил он и уронил голову на руки.
Понимая, что он на минуту потерял контроль над собой от пережитого напряжения, Аликс тактично отошла к окну и стала смотреть в сад.
– Мне уже лучше, – раздался за ее спиной его голое, щеки коснулось теплое дыхание. – Извините меня… но я действительно перенервничал. Костюмы были в основном мои, и если бы коллекция провалилась, то я бы винил себя.
– Да, но теперь львиная доля успеха ваша, – сказала она, поворачиваясь к нему. – Каждое ваше платье награждали аплодисментами. Несколько костюмов вашего отца тоже получили одобрение, но именно вы сделали коллекцию столь выдающейся.
– Благодарю вас за попытки поддержать меня.
– Это правда. Я не льщу вам.
– Вы никогда этого не делали – во всяком случае, по отношению ко мне.
Схватив девушку за локоть, он притянул ее к себе поближе.
«За все время нашего знакомства он только во второй раз дотронулся до меня», – мгновенно пронеслось в голове Аликс. Его пальцы были на удивление сильными для таких изящных рук.
– Я вам очень обязан, – запинаясь, произнес Поль. – Я бы никогда… Я бы никогда не сумел отстоять свои модели, если бы не вы.
– Но я же ничего не говорила, – растерянно возразила девушка.
– Не важно. Я видел, как вы смотрите на меня. Все было написано у вас на лице – гнев, жалость, презрение…
– Только не презрение. – Ей так хотелось добавить, что ее чувства не исчерпываются перечисленными им эмоциями. Но так как она их и сама до конца не понимала, то промолчала, надеясь, что он скажет что-то еще, что поможет ей понять саму себя. Что в этом человеке так притягивает ее? Это ведь не любовь. Он не ее тип физически, да, пожалуй, и духовно.
– Аликс, – шепнул он, наклоняясь к ней.
Их глаза встретились и были так близко друг к другу, что она увидела в их вишневой глубине золотистые искорки. Он нежно коснулся рукой ее иссиня-черных волос и прошептал:
– Аликс. Можно я сделаю для вас платье?
Он произнес совсем не те слова, что девушка надеялась услышать, и она растерянно молчала.
– Отец дает костюмированный бал в Кросхеме, и я вижу, какой туалет должен быть у вас.
Она вдруг все поняла. Будь он художником, наверняка предложил бы нарисовать ее портрет. Но Поль – кутюрье и предлагает то, что так для него важно.
