— К завтрашнему утру он будет здоров.
Шаруль распростерся ниц, рассыпаясь в благодарностях.
Некромант нехорошо усмехнулся под капюшоном и вышел из комнаты, не дожидаясь, пока его проводят. Шаруль бросился к сыну — и едва не заплакал от счастья, увидев, как постепенно сглаживаются следы порчи.
Но радовался он зря.
Таши не был бы некромантом, если бы не…
Жезл было жалко. Но изготовить новый он сможет в схроне листэрр. А вот следы колдовства…
Он много колдовал сегодня. Снял порчу. Выпил души. И речь вовсе не о сожалениях. Если об этом не знают местные хоши — зовите его крихоши. А значит — надо срочно либо убираться, либо заметать следы.
Хороший некромант всегда сделает оптимальный выбор.
Губы Таши зашевелились. Жезл почти незаметно выскользнул из руки и перекочевал за роскошную портьеру. Словно его там спрятали только что.
До завтра не обнаружат. Этого хватит.
Можно снять порчу. Но аура у сыночка Шаруля еще долго будет… нехорошей. А дом — местом, где творился черный обряд.
Большего не надо.
Его обыщут и проверят. Найдут следы темного на людях, найдут жезл в доме…. Ну и далее — будет весело.
Таши выскользнул в ночь — и та ласково обняла некроманта прохладными крыльями. Фиран… как же тебе удалось?!
Ничего. Разберемся еще.
А с Шарулем разберутся другие. Предупреждать равху о последствиях Таши не собирался.
Своего рода справедливость.
Шаруль не убивал отца некроманта — и Таши его не убил. Но Шаруль был причастен. И сейчас он тоже причастен.
Одна причастность принесла ему золото. Вторая же…
Скоро, уже скоро…
* * *
— Валиар Адалан?
— Да…
Явившийся в дом к Валиару человек, был образцом неприметности. На улице встретишь — не узнаешь. За то и был выбран.
— У меня к вам небольшое дело. Это касается вашей дочери.
— Что с ней?!
Валиар лихорадочно вспоминал, где Лейри. Но вроде бы она с утра убежала в леанти…
— Что с ней случилось?!
— Пока ничего. Но может случиться.
— Что вам нужно?!
— Ничего. Четырехликим клянусь! Пусть меня покарает гнев его.
— Н-но…
Человек успокаивающе поднял руку.
— Валиар, просто выслушайте меня. Лейра в безопасности — пока она не вышла замуж.
— Замуж?
— За некоего лойрио Лиассио Тамори.
— она мне все уши прожужжала им!
— Она многого о нем не знает. Он уже сделал предложение?
— Н-нет… пройдемте ко мне в кабинет?
Валиар чуть успокоился и понял, что сейчас Лейри никто не тронет. Наоборот. Значит, можно поговорить спокойно.
В кабинете человек удобно устроился в кресле и посмотрел на Валиара.
— Я к вам ненадолго. Обещаю.
— Почему вы ко мне пришли с этим?
Человек усмехнулся.
— За вашу дочь просили. И большего не спрашивайте. Так вот. Здесь все о некоем Лиассио Тамори.
— Что с ним?
— Мразь, — коротко высказался мужчина. — прелюбодей, мерзавец, негодяй, сутенер, Лейра ему интересна, как приложение к ее приданому. Не более того.
— Да неужели?
— Прочтите бумаги. Если вы хотите — выкиньте их. Нет — оставьте. Мое дело — принести вам эту информацию. Все. Можете не провожать.
Мужчина поднялся и вышел за дверь.
Валиар принялся перебирать бумаги. Посмотрим, почитаем, нет, ну кто и зачем?!
Кому это надо?!
* * *
— Кай, ты слышала?!
Лейри была растрепана, а глаза крутились из стороны в сторону.
— Нет, — привычно откликнулась Каирис.
— Шаруль оказался некромантом!!!
— ЧТО?!
В шоке была, правда, только Каирис. Остальные изображали его в меру своих сил. Таши — вполне талантливо.
— Ну да! Вчера ночью хоши зажгли алый огонь в храме!
— То есть где-то в городе проводили недозволенные обряды?
— Да. Хоши принялись выяснять — и огонь указал на дом Шаруля. Говорят, там в подвале приносили жертвы, а еще он выпивал души людей!
Каирис ахала в полном изумлении. Таши слушал с насмешкой. Это Шаруль-то…
— И что теперь с ним будет?
— Покаяние в храме. Ну, сама понимаешь…
Каирис понимала. И Таши тоже.
То, что хоши не колдуют, еще не означает, что они не умеют. Любого, кто подозревается в некромантии, забирают в храм. И там он стоит на коленях четыре дня и четыре ночи, изгоняя черноту из души.
Называется это красиво. А что это такое…
Свет Четырехликого…
Своего рода магия. Светлая, чистая, яркая. Только вот…
Солнце радостное, легкое, ласковое и приятное. А концентрированный его пучок способен поджечь что угодно.
Свет Четырехликого приятен. Но концентрированный его поток выжигает разум и душу.
Нет света без тени, нет души без единого пятнышка. Сопротивляться?
У храма есть своя стража. Да и градоправитель без слова даст им городскую. По первому же приказу. Иначе… иначе с ним случится то же самое.
Некромантов боятся.
— одного Шаруля?
— еще и его сына.
После этого обряда от них останутся пустые оболочки. Будут пить, есть и гадить под себя — и все.
— Потом их выгонят из города.
И убьют. Не сразу, нет. Дадут отойти и уничтожат.
Таши не собирался прощать причастных к смерти своего отца. Шаруль мог бы спастись, схвати он сына в охапку — и сбеги сразу из города. Он этого не сделал. Все…
Сочувствовать ему?
Вот еще не хватало! Таши — некромант. И он в своем праве. Даже по законам Равхи, сын обязан отомстить за смерть отца.
Надо будет сходить, посмотреть. Полюбоваться на результат. Но это потом, потом, через четыре дня.
А еще — поглядеть вблизи на Фирана. А сегодня ночью надо зайти к Хоши. Тот обещал ему портреты.
Да-да, нарисованные той самой кистью. Таши собирался отпустить души на волю.
Ни к чему им мучиться больше необходимого.
Таши посмотрел на девушек.
Интересно, доставил ли Хоши информацию Валиару Адалану?
Хотелось бы. Чем меньше Лейри пробудет во власти своего заблуждения, тем легче ей будет потом.
