Другими словами, внешне Джей Би никак своей приязни к близким не демонстрировал.
— Ты от кого об этом узнал? — спросила Сабрина.
— От служанки. — Джей Би снова обратил свой взор на племянника и разглядывал его, казалось, целую вечность. — Я прилетел в Нью-Йорк, чтобы сдать рукопись в издательство. Там, конечно, мы это дело отметили. Потому я и приехал сюда так поздно.
— Ясное дело.
Наморщив нос, чтобы передвинуть очки вверх по переносице, он продолжал с бесстрастным видом рассматривать закутанное в одеяло тело Ники.
— На нашу мать похож, — коротко сообщил он свое мнение.
— Он и на тебя похож.
Джей Би обдумывал это заявление не меньше минуты, после чего глубокомысленно кивнул. Прошло еще не меньше минуты, прежде чем он заговорил снова:
— Говорят, у парня были судороги? Он у тебя прямо какое-то ходячее бедствие.
— Не ходячее. Он не умеет ходить.
Джей Би пожал плечами.
— Какая разница? — Потом, помолчав, спросил: — И как все это объясняют врачи?
Сабрина только этого и дожидалась. Она ни с кем еще, кроме врачей, не обсуждала состояние ребенка, и ей необходимо было выговориться.
— Говорят, что у него слабая форма эпилепсии. Нет, как тебе это нравится? Я-то думала, они обнаружат реальную причину, а они, как сто лет назад, все валят на эпилепсию.
Выслушав сестру, Джей Би переключил внимание на ближайший к нему аппарат. Любой другой человек на его месте уделил бы внимание монитору, на худой конец, многочисленным ручкам, кнопкам и датчикам. Не то Джей Би. Он начал осматривать аппаратуру, если так можно выразиться, с тыла: тщательно исследовал заднюю стенку, потом осмотрел боковины; чтобы определить, что там у аппарата снизу, присел на корточки и, как гусь, вытянул шею.
— Эпилепсия, говоришь?
— Все остальные причины врачи с необыкновенной легкостью отмели.
Джей Би выпрямился и устремил отсутствующий взгляд, таким он созерцал племянника и заднюю стенку аппарата, на сестру. Взгляд у него, что и говорить, был неприятный. Когда он впивался своими стеклянными зелеными глазами в лица собеседников, многим становилось не по себе. Сабрина решила, что Ники и вправду похож на своего дядю. Взгляд у него, во всяком случае, был такой же стеклянный и отсутствующий, как у Джей Би. Она даже задалась вопросом, уже не является ли отсутствующий взгляд отличительной родовой чертой семейства Мунро. Голос Джей Би вторгся в ее размышления.
— А где Николас?
Сабрина безнадежно махнула рукой.
— Задница твой Николас — вот кто, — таков был вынесенный Джей Би вердикт. — Он должен быть здесь, рядом с тобой!
— Сам ему об этом скажи. Я, к примеру, так и не смогла ему дозвониться.
— Значит, он даже не знает, что Ники в больнице?
— Не знает. — Сабрина взглянула брату в глаза в надежде обнаружить в них проблеск хоть какого-нибудь чувства, безуспешно. Взгляд Джей Би оставался все таким же отсутствующим, что и прежде. Неожиданно молодая женщина испытала облегчение. Ее, по крайней мере, Джей Б и осуждал — и то хорошо.
— Пойдем выпьем кофе, — неожиданно предложил брат, указав кивком головы на дверь.
— Не знаю, могу ли я отсюда уйти…
— Сабрина, парень в отключке. Не видишь, что ли?
— А вдруг он проснется?
— Если проснется, то глянет на тебя и до смерти перепугается.
— Спасибо за комплимент, — сухо сказала Сабрина.
Вместо ответа Джей Би снова кивком головы указал на дверь.
Через несколько минут они уже сидели за маленьким столиком в больничном кафетерии. И Джей Би настоял на том, чтобы, кроме кофе, Сабрина взяла что-нибудь более существенное. Отказаться было просто невозможно, поскольку при этом Джей Би заметил, что выглядит она «чуть лучше раскрашенной покойницы», и, не обращая внимания на ее слабые протесты, поставил ей на поднос тарелку тушеной говядины с капустой.
— Я ненавижу тушеную говядину, — прошипела она с едва сдерживаемой яростью. — И ты, Джей Би, отлично об этом знаешь. Я ее с детства терпеть не могла.
Братец, ни слова не говоря, забрал говядину себе, а взамен водрузил на поднос Сабрины тарелку с мясным рулетом.
— Джей, Би! — запротестовала Сабрина. Мясной рулет в списке ее нелюбимых блюд занимал второе место сразу после тушеной говядины. Джей Би все так же молча заменил мясной рулет на фаршированную куриную грудку. Хотя есть Сабрине не хотелось, она решила больше брату не перечить. У нее просто не было для этого сил.
Отрезав кусочек куриной грудки, она принялась вяло его жевать, хотя все ее помыслы были сосредоточены на кофе. Сабрине было необходимо хоть что-нибудь, что подхлестнуло бы ее и позволило бодрствовать еще какое-то время.
Джей Би поглощал пищу с прежним отсутствующим видом. Казалось, он находился мыслями от этого места далеко-далеко и ему было абсолютно все равно, что вводить в рганизм. Тем не менее он вышел из состояния транса лишь после того, как полностью очистил тарелку. К тому времени Сабрина, покончив с первой чашкой кофе, приступила ко второй.
— Расскажи мне о Николасе, — неожиданно попросил Джей Би.
Николас был последним на свете человеком, чью персону ей хотелось бы обсуждать, но, поскольку Джей Би угостил ее обедом и она чувствовала себя перед ним в долгу, ей ничего не оставалось, как выполнить пожелание брата.
— И что бы ты хотел узнать? — спросила она.
— Прежде всего, зачем ты вышла за него замуж.
Сабрина опустила голову. Она-то надеялась, что разговор пойдет на нейтральную тему, к примеру, о делах мужа.
— Странный какой-то вопрос… Не понимаю, к чему ты клонишь?
Джей Би с видом естествоиспытателя созерцал ее сквозь стекла своих круглых очков.
— Все хочу понять, любила ты его когда-нибудь?
Гладкий лоб Сабрины прочертила тонкая морщинка.
— Да.
— А теперь любишь?
Она открыла было рот, но потом закрыла его, не сказав ни слова.
— Его никогда не бывает с тобой рядом. Вы что же, живете раздельно?
— Прекрати, Джей Би! Как ты можешь такое говорить?
— А все-таки?
— Нет, разумеется.
— Странно. Брак — вещь мерзопакостная.
— Это кто же такое говорит?
— А тут ничего и говорить не надо. Я испытал это на себе.
— Джей Би! Твой брак никогда не имел ничего общего с моим.
— Очень может быть. Но я продолжаю настаивать на своей точке зрения. Ты все время ходишь злая, а Ника нет рядом, даже когда в нем есть нужда. Как прикажешь это толковать?
