— Пора уже выбираться на люди…
Это его «пора» оставило у нее неприятный осадок, поскольку, как она считала, относилось не только к его появлению в обществе, но и к взлелеянному им плану мести. Впрочем, Сабрина приложила все усилия, чтобы это соображение не испортило ей новогодний праздник, и, хотя не без труда, ей этого достичь удалось. Забыв обо всем на свете, она наблюдала за тем, как проходило общение Дерека и Джей Би с писательскими гостями. Со стороны муж и брат Сабрины напоминали выпущенных без поводыря на заполненную людьми улицу двух слепцов, которые, чтобы не потеряться и не упасть, отчаянно цеплялись друг за друга.
Когда они под утро возвращались домой, машину вела Сабрина. Нельзя сказать, чтобы Дерек и Джей Би были сильно пьяны. Скорее они находились в приятно приподнятом состоянии. Ей даже пришла в голову забавная мысль, что это состояние связано не с алкоголем, а с тем обстоятельством, что в гостях их хорошо принимали и долго не хотели отпускать. Возможно также, думала Сабрина, они просто радуются тому, что это испытание уже позади. Как бы то ни было, рисковать Сабрина не хотела и, когда они прощались с хозяевами дома, первая забралась в машину и уселась за руль.
Пока они ехали, Дерек окончательно протрезвел и, когда машина остановилась у входа, отнес Сабрину на руках в спальню, после чего на деле доказал, как сильно он ее любит. Сабрина подозревала, что страстность, которую он выказывал в этот и в последующие дни, имеет в своей основе роковое решение, принятое им в новогоднюю ночь. Ее собственное страстное желание, чтобы их с Дереком медовый месяц длился до бесконечности, после Нового года стало все больше обретать призрачный, эфемерный характер бесплодной мечты.
Эта мечта развеялась как дым двадцатого января нового года. В этот день Ноэл Грир выступил по телевидению и, никого особенно не удивив, объявил, что собирается выдвинуть свою кандидатуру на пост сенатора Соединенных Штатов.
15
Двадцать первое января Дерек посвятил размышлениям. Он давно уже наметил план действий и теперь мысленно робегал его вновь, задерживая внимание на определенных аспектах дела, в частности, на возможных слабостях Ллойда Баллантайна, которые помогли бы определить направление поисков его досье.
Дерек отдавал себе отчет, что его поиски могут быть сопряжены с опасностью, но он ни в коем случае не хотел, обы эта опасность хотя бы в малейшей степени угрожала Сабрине.
Сабрина находилась рядом с ним, когда позвонил Дэвид, чтобы обсудить выступление Грира; она же была рядом, когда вечером по телевидению давали повтор интервью кандидатом на сенаторский пост. Именно в тот вечер она подтвердила свое решение помогать ему в том случае, если он не откажется от выполнения своего замысла.
Это немного его испугало.
Без сомнения, ему требовалась ее помощь. Дерек лишний раз в этом убедился, когда читал и перечитывал собранное ею досье на Баллантайна. Благодаря этому досье он узнал о Баллантайне все, что проходило о нем в широкой печати, и смог проследить его жизнь с юных лет до момента его воцарения в Верховном суде. После этого, правда, картина менялась и образ судьи, созданный средствами массовой информации, терял былые четкие очертания и начинал расплываться. Чтобы вернуть портрету судьи четкость, требовалось копнуть поглубже его жизнь в последние годы, узнать о его личных пристрастиях и маленьких тайнах, опросить его друзей, коллег и ближайших родственников.
Если бы Сабрина стала опрашивать родственников и знакомых Баллантайна, только глупец не догадался бы, что она работает на Дерека. К такому повороту событий Дерек готов не был.
Он не был готов и к тому, что произошло днем двадцать второго января, когда на пороге дома, словно призраки из прошлого, возникли двое — Энн Фитцжералд и Джастин Шогрю.
Дерек, которого чрезвычайно удивил этот визит, провел гостей в дом и представил Сабрине.
— Энн и Джастин делали вместе со мной кое-какие репортажи, — сообщил он, после чего с ухмылкой добавил: — Помнится, у них был чрезвычайно развит нюх на еду. Стоило мне только заказать себе пиццу, как они всегда оказывались тут как тут.
Джастин поднял руку, как бы желая опротестовать заявление Дерека.
— Мы бы не стали врываться к вам в дом во время ленча, если бы на улице не было так холодно, — едва шевеля посиневшими губами, произнес он. — Как известно, на мотоциклах печки не ставят. К тому же из-за двери так соблазнительно пахло, что мы просто не смогли устоять перед искушением.
Дерек выглянул в окно.
— Не могу поверить, что вы приехали на «Харлее»…
— Я подумал, что, если «Харлей» может ездить в такую погоду, — сказал Джастин, — значит, и мы можем. Правда я не учел силы ветра… — тут он посмотрел на свои скрюченные, посиневшие руки. — Похоже, я отморозил себе пальцы.
Сабрина, приглядевшись к неожиданным визитерам, определила, что им не больше двадцати шести — двадцати семи лет, а это означало, что они стали работать с Дереком, едва успев закончить колледж. Энн казалась немного застенчивой; высокий, темноволосый Джастин вел себя более уверенно и обладал прямым, проницательным взглядом. Сабрина решила, что он чем-то похож на молодого Дерека. Можно было не сомневаться, что заводилой у этой парочки является именно он.
— Это Крейг дал вам мой адрес, да? — спросил Дерек, теперь, когда удивление от нежданного визита прошло, он посматривал на молодых людей с любопытством, к которому примешивалась изрядная толика подозрительности.
— Без особого желания и только после того, как мы помещали ему уговорить вас вернуться в Нью-Йорк.
— Если вы приехали сюда только за этим, то считайте, то зря потратили время.
Губы Джастина изогнулись в понимающей улыбке.
— О, нет. Мы приехали не за этим.
Дерек вопросительно посмотрел на Сабрину и, когда она едва заметно ему кивнула, сказал:
— В таком случае мы приглашаем вас перекусить. Жена сварила большую кастрюлю чечевичного супа с копчеными сосисками, и когда вы постучали, мы как раз собирались обедать.
Джастин и Энн с радостью приняли приглашение и уселись за отреставрированный усилиями Сабрины и Дерека старинный стол.
— Мы приехали, чтобы спросить у вас, как работать дальше, — ответила Энн на вопрос Дерека о цели их приезда. — Нам нравилось работать с вами. Вы были единственным человеком на студии, чье мнение мы уважали. Вам хватало смелости противостоять даже самому Гриру, и потому ваши репортажи были на голову выше работ других телевизионщиков. Но не все такие смелые. Некоторые репортажи не выходят в эфир по той простой причине, что Грир и ему подобные считают их слишком острыми.
Она помолчала, обвела взглядом присутствующих.
— Ну так вот. Мы с Джастином подумываем о том, чтобы начать работать на свой страх и риск, но не знаем, как к этому подойти. У нас множество планов, есть связи, мы умеем раскапывать интересные факты, но не имеем четкого представления, как из отдельных фрагментов составить цельный репортаж с хорошим зачином и сквозной интригой. Другими словами, нам нужен руководитель. — Она замигала глазами, будто от слишком яркого света, но потом справилась со своей застенчивостью и посмотрела на Дерека в упор. — И мы выбрали вас.
