— А что имелось на трупе Крюффнера? — спросил Карл, которому надоело слушать эти нудные разглагольствования в терминах судебной медицины.
— Ничего. Точнее, только лишь поясок осаднения, являющийся результатом удара пули, вошедшей в тело.
Я задумалась, пытаясь «переварить» информацию, услышанную от Ричарда чуть раньше, и связать ее с этим последним фактом.
— Так каким же все-таки способом был сделан выстрел в данном случае?
— А никаким. Я бы сказал, что вообще не было никакого выстрела.
Мы с Карлом молча, вопросительно посмотрели на Ричарда.
— При всех видах выстрелов — из оружия, дульный срез ствола которого упирается в кожу жертвы, в упор, с небольшого расстояния, или же с большого расстояния — на теле жертвы всегда остается полное кольцо Фиша — то есть не только поясок осаднения, но и поясок обтирания.
— Но… но как могло получиться, что выстрела не было, а пулевое отверстие есть? — нетерпеливо спросил Карл.
— Существует три исключения. Первое: выстрел произведен в уже мертвого человека. У мертвецов нет кровообращения, а потому поясок осаднения не образуется. Нам данный вариант не подходит, потому что на трупе Крюффнера поясок осаднения имеется. Второе: когда оружие было очень-очень чистым и на нем не имелось ничего, что могла бы унести на своей поверхности пуля. Третье: когда входное отверстие пули является вторым по счету, то есть когда пуля сначала пронзила другого человека или другой предмет. Два последних варианта, при которых не образуется поясок обтирания, но образуется поясок осаднения, вполне соответствуют тому, что мы видели на трупе Крюффнера.
Воцарилась тишина: каждый из нас троих анализировал свои собственные предположения, прежде чем поделиться ими с остальными.
— Полицейские не обнаружили в комнате никаких других следов от пули, что исключает возможность того, что входное отверстие пули было вторым по счету. А вот пистолет был очень чистым, на нем не имелось даже отпечатков пальцев… — сказал Карл.
— Ну что, теперь вроде бы все ясно? — взбодрилась я. Ричард, похоже, был с этим не вполне согласен.
— Может быть, но… Не знаю, тут что-то не так. Если не осталось закопчения, значит, убийца стрелял с расстояния не менее пятидесяти сантиметров, а поступать так ему не было никакого смысла. В комнате ведь, по-видимому, было темно, а Крюффнер крепко спал, находясь под воздействием большой дозы веронала — это подтвердила аутопсия. Зачем кто-то стал бы стрелять с расстояния более чем в полметра в человека, который лежит неподвижно, в бессознательном состоянии, если можно подойти к нему ближе? Это ведь были не состязания в меткости стрельбы — это было убийство, которое следовало совершить без лишнего риска. А выстрел, между прочим, был очень точным — пуля попала прямехонько между бровей.
Рассуждения Ричарда казались вполне убедительными: факты свидетельствовали о том, что из пистолета выстрелили с довольно большого расстояния, но поступать так убийце не было никакого смысла. Мы оказались в тупике, а потому я решила переключиться на еще один аномальный аспект данного преступления.
— Когда ты зашел в его комнату в ту ночь, что конкретно ты увидел? — спросила я, обращаясь к Карлу.
Твой брат, скептически относясь к моим способностям по части расследования подобных убийств, не захотел еще раз «давать показания», не поинтересовавшись сначала, с какой стати я задала ему подобный вопрос.
— А почему ты меня об этом спрашиваешь?
— Почему ты решил, что его именно пристрелили?
— Он был мертв, и рядом с ним лежал пистолет.
— Это понятно, но видел ли ты пулевое отверстие в голове Крюффнера? — спросила я настырно, пытаясь получить более конкретную информацию.
— Да. Да, думаю, что видел, — ответил Карл, слегка смутившись из-за моей настойчивости. — К чему ты клонишь?
— Я думала, что ты, возможно, вошел в комнату как раз в тот момент, когда убийца только собирался совершить преступление, и он, возможно, не стал стрелять в Крюффнера, а просто положил возле него пистолет, чтобы сымитировать самоубийство, и быстренько спрятался, чтобы ты его не заметил. Ты же, увидев на полу пистолет, решил, что Крюффнер уже мертв.
— Мне кажется, я вполне способен отличить человека спящего от человека мертвого, у которого к тому же пулевое отверстие в голове, — возразил Карл, явно обидевшись.
— Ну что ж, значит, он убил его еще до того, как ты вошел в комнату, — сказала я, — однако покинуть комнату до твоего прихода он не успел. Он быстренько спрятался и из своего убежища увидел, что ты обнаружил труп Крюффнера. Тогда у него возникла идея, каким образом можно еще больше запутать обстоятельства совершения преступления. Вскоре после того как ты покинул комнату, он сделал еще один выстрел — так, чтобы все его услышали, — а затем дал деру.
— Вполне возможно, что этот выстрел был произведен вообще не в самом месте совершения преступления, а где-нибудь подальше от него — там, где стрелявшего уже наверняка не схватят за руку, — предположил Ричард.
— А я в этом сомневаюсь, — заявила я. — Когда я вошла в комнату Крюффнера, там пахло порохом. Выстрел был произведен именно там. Кроме того, там было перо…
— Перо? — удивленно переспросил Карл, уставившись на Ричарда с вопросительным видом.
— Да. В официальном отчете оно не фигурирует, однако полицейские и в самом деле нашли на месте совершения преступления белое перо. Правда, его на анализ не отправили.
Карл снова посмотрел на меня. «Ну и что? — казалось, говорил его взгляд. — Какое значение имеет это дурацкое перо?»
— Я считаю, что это очень важная деталь. Как могло попасть белое перо в комнату?
— У Отто не было птичек, — шутливо заметил Ричард.
Карл бросил на него гневный взгляд: это детективное расследование уже начало действовать ему на нервы, а потому ему было не до шуток.
— Если полицейские не придали этому перу никакого значения, то мне непонятно, с какой стати мы…
— Оно может являться доказательством того, что человек, который убил Крюффнера, явился к нему в комнату откуда-то из-за пределов замка, — стала рассуждать я. — Вам ведь известно, что кто-то посторонний шастал в ту ночь по коридорам замка и даже напал на Ларса. Это перо могло прилипнуть к одежде убийцы или к его обуви… Это было белое перо, похожее на перо домашней птицы — например, гуся или белой курицы… Может, убийца перед совершением преступления побывал в деревне? В этом случае он наверняка попался кому-нибудь на глаза.
— А может, это перо прилипло к одежде или обуви самого Крюффнера, и тот невольно занес его в свою комнату. Или же его случайно занес туда на своей одежде ты, Карл.
— Я не заходил в деревню, — сухо бросил Карл. Затем он устало потер себе глаза. — Знаете, что я вам скажу? — Чтобы привлечь наше внимание, он слегка повысил голос. — Мне кажется, что мы сейчас пытаемся запутаться в паутине собственных рассуждений. Слишком много предположений и слишком мало фактов. А вот что мне кажется действительно полезной для нас зацепкой — так это записка, найденная в книге Крюффнера, и содержащееся в ней обвинение. Крюффнера убил кто-то из его секты.
