1
Чумазый пастушонок в изорванном жилете из пожелтевшей бараньей шкуры гнал стадо домой. Надвигалась гроза. Мальчик постоянно оглядывался и смотрел на небо, надеясь, что богиня воздуха – Даггри – будет щедра и позволит ему вернуться живым и невредимым. Он покрикивал на худых коров и даже пытался щелкнуть бичом, как это делал умерший старик-пастух. Получалось плохо. Он был слишком мал и слаб. Иногда ему хотелось бросить этот тяжелый кнут на землю и заплакать от бессилия и чувства постоянного голода.
Весна была тяжелой. Несмотря на теплый климат, зима выдалась неожиданно холодной и затянулась. Часто шел мокрый снег. Даже седобородые старики такого не помнили. Они качали головами и уповали на милость богов. Запасы кормов закончились, вот жители и гнали коров на пастбище, чтобы оголодавшие за зиму животные собирали остатки прошлогодней травы.
Пастушка звали Эгра, но жители деревни называли его Муффи, что значит «Чумазый». Ему было около семи лет. После того как отец погиб на промысле – круглый сирота. Матери он не помнил. Редкие обрывки воспоминаний иногда всплывали в сновидениях, и тогда над ним склонялось лицо незнакомой женщины.
Парнишка шмыгнул, вытер рукавом сопливый нос и оглянулся. Туча приближалась. Она была такой же мрачной, как нрав хозяина – норра здешних земель. Где-то в глубине черных облаков уже поблескивали молнии. Подул ветер, поднимая гнилые листья и мелкие веточки. Упали первые капли дождя. Одна из коров подняла голову и жалобно замычала…
Спустя час, когда ливень разошелся не на шутку, на дороге опять показался Эгра. Без стада, но с разбитым лицом. Когда он пришел в деревню, обнаружил, что одна из коров пропала. Хозяин ударил его хлыстом и приказал тотчас найти животное. Вот и пришлось пастушку идти обратно, размазывая по щекам кровь, слезы и дождевые капли.
Пастушонок поднялся на пригорок и, вздрагивая от раскатов грома, пошел вдоль берега. Дождь лил все сильнее, взбираться было трудно. Глина на тропе раскисла, и Эгра несколько раз упал на землю. Он упрямо поднимался, вытирал ладошкой грязное лицо и брел дальше. Вскоре он заметил дом на склоне холма. Эта развалюха стояла здесь давно. Никто, даже самые древние старики, не знали, откуда она взялась. Отсюда был хорошо виден берег залива, и деревня лежала как на ладони.
Стены сложены из плоских камней, собранных на берегу, а на земляной крыше желтеет пожухшая трава. Такие дома редкость в Вархэсе. Поговаривали, что так строят на севере, где живут люди с волчьими головами и черными душами. Местные старались не заходить в эти развалины, но Эгра здесь часто прятался от непогоды и ветра. Шлепая по лужам, он подошел к дому и вдруг увидел мужчину, который сидел у дверей и точил топор. Это был один из жителей деревни. Новый невольник, которого пригнали месяц назад. Судя по всему, его отправили за хворостом, и вот, когда начался ливень, укрылся от непогоды. Невольника звали Лексио. На самом деле его имя звучало иначе, но кто из местных будет ломать себе язык, чтобы выговорить имя раба?
Он был куплен за сорок монет и – что изрядно радовало старосту – был сильным, спокойным и работящим. Такие рабы – редкость. Не будь зима такой суровой, никто бы не стал продавать невольника за такую низкую цену. Хорошие работники стоили дорого – не меньше двухсот серебряных монет. Платили и больше, если мужчина знал ремесла или был воином. Бойцы-невольники считались редкостью. Они не часто сдавались в плен и, как правило, погибали на поле боя.
– Куда ты идешь? – спросил мужчина.
– Я потерял корову, и вот…
– Лучше посиди здесь, – махнул рукой раб. – Пока ливень не закончится, все равно не найдешь. Только ноги собьешь или упадешь с обрыва и свернешь себе шею.
Мальчик вздохнул и даже не стал спорить. Ему и самому не хотелось бродить по берегу под холодным и мерзким дождем. Он вошел в лачугу и выглянул наружу. Буря разыгралась не на шутку. Мелькали быстрые молнии, а раскаты грома заставляли каждый раз вздрагивать от страха. Эгра вздохнул еще раз и осторожно посмотрел на мужчину, сидящего на пороге.
Он был непривычно высок, широкоплеч и угрюм. Глаза отливали холодным серым блеском. Длинные русые волосы, вислые усы и борода, перехваченная кожаным шнурком. Грязные лохмотья так и норовили расползтись по швам, открывая взгляду исхудавшее, но все еще сильное тело. Лексио достал из котомки лепешку. Перехватил голодный взгляд малыша и разделил ее пополам. Один кусок протянул Эгре.
– Поешь, а то свалишься, и тебя съедят волки.
– Слава богам… – начал благодарить Эгра, но невольник только отмахнулся.
Пастушонок быстро разделался с куском пресной лепешки. Так быстро, что она просто исчезла, будто ее и не было. Невольник посмотрел на него и, покачав головой, отломал еще один кусочек.
Мальчонка разделался с угощением и благодарно посмотрел на раба. Лексио ел медленно и неторопливо. Он все делал аккуратно и не торопясь. Вот и сейчас медленно жевал лепешку и, прищурившись, смотрел на море. В его глазах плескалась непонятная тоска.
– Лексио, – осторожно начал пастушонок, – ты был воином?
– Очень давно.
– На севере?
– Наверное.
– Но ты родом из северных земель?
– Не помню.
– Староста говорил, что у тебя есть второе имя? – спросил Эгра.
Мужчина покосился, но не ответил. Пастушок шмыгнул носом и ободренный тем, что ему не приказали заткнуться, продолжил:
– Я его слышал… Лексио Эльвейра… Красивое имя. Ты что, родился на берегу реки?
– Да.
– Это далеко отсюда?
– Да.
– Наверное, ты был норром?
– Отстань.
Мальчишка шмыгнул носом и внимательно посмотрел на мужчину. Тот был странным. Не таким, как остальные жители и рабы, живущие в поселке. Другие никогда не разговаривали с пастушком и уж конечно не отвечали на его вопросы. В лучшем случае – не замечали. В худшем – могли пнуть или ударить. Особенно любили делать это невольники, когда никто из жителей не видел. Лексио хоть и неохотно, но разговаривал. От этого становилось легче.
Вскоре небо прояснилось, и дождь кончился. Мальчик вздохнул – ему не хотелось отсюда уходить. Он поднялся, но вдруг раб насторожился и уставился на море. Эгра подошел к выходу из сарая и с ужасом увидел, как вдоль берега по направлению к поселку идут пять кораблей.
– Это северяне! – закричал пастушок. – Они пришли!
– Куда?! – Лексио поймал мальчонку за шиворот и отшвырнул прочь от двери. – Сиди здесь!
– Но…
– Что ты собираешься делать?
– Надо сказать людям!
– Сиди, я сказал! Поздно…
Предупреждать было и правда поздно. Корабли северян – драккары – подошли к берегу, и с них начали прыгать воины, размахивая мечами и секирами. Кучка жителей, появившихся на пристани, пыталась сопротивляться, но их буквально снесли с лица земли. По узким деревенским улочкам метались испуганные женщины, а воины правителя закрылись в маноре и приготовились драться. Поздно. Слишком поздно. С берега уже доносился рев северян, идущих на штурм:
