— Анджела Шарлотта Венеция Луиза Стендиш Киркуэлл. — Она не отводила взгляда от Бена, перечисляя эти странные имена, которыми наградили ее любящие родители.
— Стендиш? — спросил он, выделив девичью фамилию ее матери, которую та с дерзкой фантазией дополнила другими именами, и указывающую на ее родителей, которые отказались от своей единственной дочери из-за того, что она вышла замуж за простого военного моряка.
— Да, — подтвердила она, готовая к тому, что Бен отвернется от нее.
— Как у герцога Девингхема Стендиша?
— Да.
— Кажется, аристократы слетаются ко мне как пчелы на мед, — вкрадчиво сказал он, к ее огромному облегчению не выпустив ее руку. Как же она боялась, что он отвергнет ее из-за этого аристократического родства!
— Не от нас зависит, кем родиться, — глупо оправдалась она.
— Нет, не от нас, — утешил он и улыбнулся, будто находил что-то забавное в ее происхождении.
— Если быть точной, я только наполовину аристократка, потому что мой дед по отцу был корабельщиком. Если уж на то пошло, вы тоже наполовину аристократ.
— Да, только постыдный, — возразил он, с вызовом посмотрев на своего отца.
— Это не важно, — нетерпеливо вмешалась Изабелла. — А что с этим трусливым негодяем, который за этим стоит? Только не говорите, что вы его отпустили потому, что он — лорд.
— Сожалею, — смущенно сказал лорд Пемберли, — но суд был бы таким… таким испытанием.
Бен помрачнел и выпустил руку Шарлотты.
— Значит, вы отпустили его, чтобы он снова убивал людей? — резко сказал он.
— Я дал ему два часа, чтобы он исчез, после чего сообщу о нем полиции, — робко оправдывался лорд Пемберли.
— Вы позволили ему сбежать! — неумолимо заявил Бен.
— Я велел ему исчезнуть из моей жизни и из вашей, чтобы он больше никогда не доставил нам бед. Ведь он тоже мой сын, понимаете? Всю жизнь я чувствовал себя повинным, что он таким вырос. И безумная зависть, которую он к вам питал, тоже на моей совести. Он знал, что я его не люблю, не могу, как ни старался!
— Зависть? — недоверчиво переспросил Бен. — Да в чем он мог мне завидовать?
— Я только теперь понимаю, что, должно быть, его мать внушила ему это с колыбели. Понимая, что я не смогу ее полюбить, даже если бы мы прожили вместе сто лет, она постаралась сделать так, чтобы посеять между нами раздор. Может, она даже сознавала, каким он станет злобным и подлым под ее пагубным влиянием. Учитывая, каким вырос Белдастоу, думаю, для нее хорошо, что она умерла десять лет назад и не видела этого.
— Даже если он ненавидел вас, почему он стремился причинить зло мне? Не за то же, что вы меня любили?
— О, но я действительно вас любил. Ведь я узнал о вашем существовании только после смерти вашей матери. И с этого момента полюбил вас. Конечно, я натворил глупостей, но клянусь вам, до того дня я даже не подозревал, что у меня родился сын.
— Не знали?! — ошеломленно переспросил Бен.
Шарлотта почувствовала, как он весь ушел в себя. Он один справлялся с шоком и потрясением, а она снова стала посторонней. Почему она приняла это так болезненно, ведь он не обещал любить ее до смертного конца, не обещал даже доверия и дружбы, — она не могла бы сказать, но испытала сильное разочарование и обиду. Напомнив себе, что однажды уже пережила такое чувство опустошения и, если придется, переживет его снова, она гордо выпрямила спину. Гувернантка мисс Шарлотта Уэллс имела безукоризненную репутацию и независимость. Она закончит обучать Изабеллу, а потом найдет себе работу в какой-нибудь другой семье.
— Думаю, Изабелла, нам давно пора удалиться в классную, — спокойно заметила она, взглянув на приколотые к лифу часики.
— Сегодня, мисс Уэллс?! Но я думаю, что вы не готовы сейчас к занятиям, — с озабоченным видом сказала Кейт, но леди Рис энергично закивала.
— Дорогая, в самые тяжелые минуты нашей жизни работа удивительно успокаивает нервы, — объяснила она своей подопечной, бросив на Шарлотту сочувственный взгляд, говорящий, что она догадывается о ее чувствах к этому упрямому типу, сидящему рядом с ней.
— Но как мисс Уэллс может быть моей гувернанткой, если она внучка герцога? — растерянно спросила Изабелла.
— Я была таковой во время нашего последнего урока, и это не помешает мне быть ею и дальше, — возразила Шарлотта.
— А разве вам не нужно отдохнуть? — уныло спросила Изабелла.
— Снова займемся итальянскими глаголами? — подбодрила ее улыбкой Шарлотта.
— Вчера был такой ужасный день. Так что сегодня не самое подходящее для занятий время, — пояснила ее ученица.
— Тогда на сегодня мы отложим глаголы, а вместо них займемся историей заселения Европы.
— О, мисс Уэллс, может, не надо?
— Разумеется, надо — ведь вы можете стать женой дипломата, кто знает? — с легкой улыбкой сказала Шарлотта.
— Господи, надеюсь, что нет! — воскликнула Кейт.
Изабелла засмеялась, и даже Бен улыбнулся, очнувшись от своей задумчивости.
— А что, проказница, думаю, из тебя вышла бы отличная супруга посла, — сказал он девочке.
— Только до тех пор, пока наша страна не пойдет воевать с той страной, где он был послом, — уныло сказала Изабелла.
— Пустяки, любого можно научить тактичности, но у тебя теплое и любящее сердечко, чему даже мисс Уэллс не могла бы тебя научить. Однажды, шалунья, ты сделаешь всем нам честь. Признаться, я уже думаю, как буду хвастаться тем, что знал тебя, когда ты была ленивой ученицей.
Он говорил с такой мягкой шутливостью, что Шарлотта невольно позавидовала своей ученице.
С видимой неохотой Изабелла сдалась и направилась в классную комнату, и, оказавшись там, Шарлотта даже испытала чувство облегчения от возврата к нормальной жизни, хотя никогда бы в этом не призналась. Сейчас ей показалось, что время, проведенное в погребе лорда Пемберли, было просто игрой ее воображения, если бы в самой сердцевине ее существа не ощущалась слабая боль, которая напоминала о том чудесном и незабываемом, что она испытала за это время. Теперь, когда они избежали опасности и снова вернулись к обычной жизни, она и мистер Бенедикт Шоу, вероятно, снова станут вести себя как незнакомцы, постоянно испытывающие раздражение от общения друг с другом, как это было с первой их встречи.
* * *
«В жизни не помню такого странного дня», — устало подумала Шарлотта, когда он, наконец, закончился. Леди Рис настояла, чтобы обед был торжественным, хотя у Шарлотты было тяжело на сердце, а Бен буквально спал на ходу. Все остальные весело смеялись и шутили, словно опьянев от радости, что все страшное позади, тогда как оба участника приключения только делали вид, что все хорошо. Бен ни разу не посмотрел на нее должным образом. Мужчины отказались пить свой портвейн без дам и приказали принести графин в гостиную.
