Сёдерквист никогда не был так уверен. Он отправится в Ниццу. Прямо сейчас. Ни секунды не медля. Он найдет друга Карла в ночном клубе. С его помощью отыщет полицейского, который продавал информацию. Деньги у него есть — на самом деле это, конечно, деньги Матса, но на войне и в любви все средства хороши. Эрик купит информацию, которая приведет к создателю «Моны». Вероятно, физически он не сможет с ним встретиться и свяжется через Интернет или по телефону. И потом будет умолять его пощадить Ханну. Дать ему антивирус. Такой отчаянный и нереалистичный план, что нет времени выжидать и обдумывать. Если Эрик помедлит, разум догонит мечту и разрушит ее. Он уже знал, что не в состоянии выполнить и половины задуманного. Именно поэтому Эрик вынужден поддерживать высокий темп. Поспать он потом успеет.
Голый и мокрый, Эрик прошел до коридора, чтобы взять телефон. Ожидая в телефонной очереди ответа оператора авиакомпании SAS, он направился в спальню, достал из гардероба черную сумку «Гуччи» и кинул туда несколько пар обуви, рубашек, носков, трусов и пуловер. Вернувшись в ванную, взял туалетные принадлежности. Выходя, он подхватил парфюм Viktor & Rolf, который отправился в несессер вместе с зубной щеткой, дезодорантом, гелем после бритья и гелем для волос. Разговаривая с SAS, со стола в кабинете Эрик взял айпод и зарядное устройство для телефона и положил их в сумку. Из коридора он забрал компьютер Ханны. Потом надел тонкую ветровку и захлопнул за собой входную дверь.
Волосы еще не успели высохнуть, когда Сёдерквист сел в машину. Он забронировал билет в SAS на рейс через Франкфурт. Самолет вылетает в час сорок, ровно через пятьдесят пять минут. Эрик быстро выехал на Вальхаллавэген. У Ханны дежурит Йенс, она в надежных руках. Что он ему скажет? Они договорились созвониться через шесть-семь часов. Эрик приземлится в Ницце чуть позже, чем через семь часов. Сейчас звонить бессмысленно. Йенс будет вне себя. Может, разговор просто-напросто разрушит его намерение и он останется. Лучше позвонить из Франции, чтобы не было соблазна возвратиться. Господи, как хромает его логика. Но сейчас он в отчаянии. И вынужден делать все, что возможно, каким бы абсурдным это ни казалось. Быть в движении лучше, чем лежать, уставившись в потолок.
Машины двигались вперед. Эрик миновал съезд к институту. Исследование, команда… Все казалось далекой планетой. Планетой, до которой он не мог и не хотел добраться. Сейчас жизнь вертится вокруг черной змеи в венах Ханны. Которая петляет и извивается у нее под кожей. Такая маленькая, что никто не способен ее увидеть. Такая ядовитая, что никто не способен ее остановить. Никто, кроме ее создателя.
* * *
Казалось, везде вокруг лежала сажа. Или что-то похожее на сероватый пепел. Мимо пронесся легкий ветерок и захватил с собой стопку документов. Матс огляделся. Он стоял на опушке леса. Пахло гарью. Чуть поодаль он увидел заброшенную детскую площадку. Повсюду валялись бумаги, некоторые обгоревшие, другие совершенно невредимые. Он двинулся через полянку слева от площадки, обогнул небольшую рощу и оказался перед высокой бетонной башней. Башня Какнэсторнет. Площадка у входа была завалена бумагами и хламом. За открытыми воротами царила темнота. Матс пересек парковку наискосок, пройдя мимо нескольких брошенных машин. Подойдя к лесу с другой стороны, он заметил тропу между деревьями. Со всех сторон на него надвигалась темнота. Возможно, запах усилился. Или пепла на земле стало больше. Тропа вела наверх через холм, и Матс последовал по ней. Его ноги тонули в мягкой саже, как будто он шел по теплому снегу.
Дойдя до вершины холма, он остановился. Вокруг было бескрайнее поле. Матс хотел закричать, но не мог произнести ни звука. Перед ним раскрылись адские ворота. Вечное море тел. Белых как мел. Нескончаемые горы трупов. Среди мертвецов стояли огромные бульдозеры. С их гигантских ковшей свисали ноги и руки, похожие на части отслуживших свое кукол. Стекла тракторов были разбиты — они явно стояли тут давно. За бесчисленными горами полыхали пожары. Пламя доставало до пурпурного неба и выплевывало в воздух облака серого пепла.
Так выглядел конец. Предел всего. Абсолютный и необратимый.
* * *
Веки Матса Хагстрёма легко дрожали, а пальцы вздрагивали. Она чувствовала движение рук и заботливо гладила его по голове.
— Ничего, любимый. Это всего лишь сон.
Она положила голову мужу на грудь и губами прикоснулась к тонкой больничной ткани.
— Tu rêves, mon amour. Tu rêves.
[59]
* * *
Ницца, Франция
Полдесятого вечера Эрик вышел из зала прибытия аэропорта в Ницце с черной сумкой в руке. Теплый тяжелый воздух пах заграницей. Профессор подозвал такси.
— «Негреско», будьте добры.
Жилища попроще ему найти не удалось. Место слишком дорогое и шикарное, но только оно пришло ему в голову. Такси летело вдоль Английского бульвара. Эрик включил мобильный. Два пропущенных вызова, оба от коллег по «Майнд серф» из института. Сёдерквист обещал дать им протестировать систему, но не связался с ними. Если учесть развитие событий, то коллегам следует радоваться тому, что они пропустили тестовые запуски. В окно Эрик видел, как темное море встречается с небом, образуя плотный иссиня-черный фон в сотне метров от земли. Променад, как всегда, был заполнен прогуливающимися, бегунами, роллерами и торговцами. Через плечо шофера Эрик видел «Негреско» с его розовым куполом и синей верхней частью. Что он скажет Йенсу? Эрик не позвонил ему из Франкфурта, как планировал. Он не смог. Он сидел с мобильным телефоном в руке и с переполненной мыслями головой, пока не добрался до места. Такси резко свернуло налево и остановилось у великолепного входа.
Сёдерквиста поприветствовал портье в высокой шляпе и белых перчатках, и он вошел в богато украшенный холл в стиле Прекрасной эпохи. Одиннадцать минут спустя Эрик сидел на одном из позолоченных стульев в стиле рококо в маленьком номере и набирал номер Йенса. После пяти гудков друг ответил.
— Алло!
Йенс всегда отвечал резко, но на этот раз голос звучал особенно угрожающе.
— Йенс, это Эрик.
— Ну наконец-то! Я уже начал волноваться. Думал, что ты тоже заболел. Выспался?
Эрик так и не ложился. Сон казался чем-то все более абстрактным. Он сглотнул.
— Я во Франции.
Долгая пауза.
— Ты… во Франции? Да, почему нет. Ты шутишь?
— Нет. Я знаю, что ты возненавидишь меня, но… я убежден, что Ханну заразила «Мона». Я поехал в Ниццу, чтобы попробовать выйти на информанта Карла.
Снова тишина. Эрик продолжал объяснять:
— Мне никто не поверит, тем более не поможет, поэтому я был вынужден действовать сам. У меня нет выбора. Лежать в кровати, уставившись в потолок, или сидеть в больнице с кружкой жидкого кофе я не хочу. Мы потеряем ее. Я знаю. Мы должны действовать.
